способ подгонки: от мешавшего третьего ушка избавлялись, делая на каленом металле пару насечек напильником и сшибая его кувалдой.
Истребитель-бомбардировщик Су-22М заходит на посадку. Самолет оснащен контейнером «Дельта» для управления радиокомандными ракетами
Обслуживание самолетов велось по боевым требованиям 2-й части Наставления по инженерно-авиационной службе (НИАС) на военное время. Такое разрешение было введено только с июня 1986 года. Прежде Главный штаб ВВС афганский конфликт к войне не приравнивал, а работы велись в обычном порядке, хотя и с поправками, вызванными многократно возросшей трудоемкостью. Регламент военного времени отличался прежде всего поправками в пользу оперативности подготовок техники, допуская выполнение только самых необходимых работ. Используемая в Союзе предварительная подготовка была отменена и заменялась текущей предполетной и послеполетной, а также целевыми осмотрами с контролем «нужных» систем вместо принятого ранее «все подряд». Разрешалось выпускать самолет в полет с мелкими неисправностями и отказами, если они не сказывались на безопасности и позволяли выполнить задачу. Если даже подходил срок регламентных работ, Су-17 продолжали службу – разрешено было продление ресурса сверх нормы до 50 часов при нормальной работе машины.
Су-22М4 афганского 355-го авиаполка. Опознавательные знаки ДРА сочетали звезды с традиционными исламскими цветами – черным и зеленым
Несмотря на различного рода подобные «послабления», общий объем трудозатрат на техническую эксплуатацию возрос по сравнению с «союзным» на 92 %, а основную долю времени занимало снаряжение и подвеска боеприпасов, расход сил на которые по сравнению с трудозатратами в обычной учебно-боевой подготовке дома увеличился в 24 раза. На помощь оружейникам приходили все – от техников самолетов и механиков до незанятых летчиков. Подготовка велась группами по три-пять человек. Одна вскрывала «цинки» с патронами ИК-ловушек, развозила их по самолетам и набивала кассеты ВП-50-60. Другая готовила бомбы, сбивая бандажи с бомботары и извлекая их из деревянной упаковки (бомбы готовились всегда с запасом на один-два вылета из расчета, что лишняя сотня фугасок не помешает). Остальные на прицепах и тележках доставляли бомбы к самолетам, где их принимали подготовленные расчеты с техником-оружейником во главе, взводившим замки держателей, проверявшим цепи управления и руководившим подвеской. После подвески вкручивались взрыватели. Снаряжать бомбы взрывателями загодя и хранить их было опасно и строго запрещалось. Перед самым вылетом техник снимал чеки.
Лимит времени, особенно при подготовке к повторному вылету, делал необходимым одновременный осмотр самолета, заправку, зарядку воздухом и азотом, проверку систем и подвеску вооружения. На всякий случай при этом следили, чтобы никого не было в кабине, для чего закрывался фонарь и убиралась стремянка, электропитание на цепь управления оружием не подавалось, и соответствующий переключатель устанавливался на «невзрыв» – в этом случае взрыватель не взводился даже при сорванной чеке и случайном срыве бомбы с замка. После подвески и снаряжения бомб никому, кроме летчика, не разрешалось занимать место в кабине или включать аппаратуру готового к вылету самолета (случаи стрельбы на земле и отстрела ИК-ловушек, грозивших сжечь стоянку, были далеко не единичными). В обязательном порядке заполнялись сжатым азотом баллоны системы нейтрального газа.
Пара Су-22М4 выруливает на полосу Баграма. Самолеты снаряжены бомбами-«сотками»
Обычным образом дома сочетать работы с вооружением с прочими подготовками строго воспрещалось – случайное нажатие какой-либо кнопки, и подача питания в систему могла привести к крайне опасным и тяжелым последствиям. При всей продуманности устройства систем вооружения и предусмотрительности такие случаи бывали неоднократно. Формальным образом при нахождении самолета на земле, рулении и стоянке управление оружием блокировалось выключателем на стойке шасси, который должен был отключать электрику оружейных систем. Но находились «умельцы», для ускорения своих работ обходившие блокировку, система оказывалась под током, и могла прозвучать очередь или сойти ракеты прямо на стоянке. Такие примеры бывали во всех частях, из-за чего при подготовке вооружения предписывалось направить самолет в сторону от других машин, людей и построек. В Баграме, тем не менее, в мае 1983 года сошедшими с МиГ-21 реактивными снарядами разворотило стену ТЭЧ и пострадали несколько человек.
Для повышения боевой живучести конструкция и системы Су-17 постоянно дорабатывались. Анализ повреждений показал, что чаще всего выходят из строя двигатель, его агрегаты, топливная и гидросистемы, управление самолетом. Проведенный комплекс доработок включал установку накладных подфюзеляжных бронеплит, защищавших коробку приводов, генератор и топливный насос; заполнение топливных баков пенополиуретаном и наддув их азотом, что предотвращало воспламенение и взрыв при попадании в них осколков и пуль; изменения в конструкции прицела ДСП-17, устранившие его перегрев. Устранен был и дефект в конструкции тормозного парашюта, замок крепления которого иногда обрывался, а самолет выкатывался за пределы ВПП и получал повреждения. Выручали прочность конструкции и выносливость Су- 17. Бывали случаи, когда возвращавшиеся с боевого задания поврежденные машины слетали с полосы и зарывались в грунт по самое «брюхо». Их удавалось восстановить на месте и вновь ввести в строй. Двигатели АЛ-21Ф-3 надежно работали даже в несущий песок и камни «афганец», перенося и немыслимые в нормальных условиях забоины лопаток компрессора, и загрязненное топливо (трубопроводы, протянутые от советской границы для его доставки, постоянно обстреливались, подрывались, а то и просто развинчивались охочим до дармового горючего местным населением). В результате Су-17МЗ к 1985 году по надежности опережали штурмовики и боевые вертолеты, имея наработку на отказ 145 часов (при среднем в ВВС 40-й армии значении наработки на отказ 133,7 часа).
Затянувшаяся война велась уже только ради самой себя, поглощая все больше сил и средств. Конец ей мог быть положен отнюдь не военным путем, и с 15 мая 1988 года начался вывод советских войск из Афганистана. Для его прикрытия на приграничные аэродромы стянули мощные авиационные силы (ТуркВО к этому времени был ликвидирован, слившись с соседним САВО, а штаб объединенного округа сохранили в Ташкенте). Задача была однозначной – не допустить срыва вывода войск, обстрелов уходящих колонн и нападений на оставляемые объекты. С этой целью требовалось помешать передвижению вооруженных отрядов, срывать их выход на выгодные позиции, наносить упреждающие удары по местам их развертывания, вносить дезорганизацию и деморализовать противника. В канун вывода был потерян последний за афганскую кампанию Су-17МЗ: 25 апреля летчик 263-й эскадрильи старший лейтенант И.И. Прудников при взлете из Баграма после попадания птицы в двигатель покинул самолет, упавший неподалеку от аэродрома. Называли и другую возможную причину остановки двигателя: на самолетах тогда отрабатывали тепловые ловушки нового типа «Гроздь» повышенной мощности, разгоравшиеся после вылета из кассет с задержкой, на удалении от самолета для их более эффективного использования. Разлет таких патронов, в отличие от прежних, вспыхивавших сразу, был незаметен, и шедший на кругу ведомым самолет Прудникова мог налететь на ловушку. «Заглотав» увесистый патрон, двигатель самолета вышел из строя. Летчик катапультировался у самой земли, на полигоне в восьми километрах от полосы аэродрома, и тут же был подобран вертолетом.
Второй этап вывода войск начался 15 августа. Чтобы избежать последних жертв подходившей к концу войны, решили увеличить интенсивность бомбежек районов ожидаемого сосредоточения моджахедов и постоянными ударами сопровождать выход колонн, срывая связь между отрядами оппозиции и подход караванов с оружием (а их только за октябрь замечено было больше ста). Об эффективности каждого вылета «за речку» речь уже не шла – поставленные задачи должны были выполняться количественно, «выкатыванием» на афганские горы запасов со всех окружных складов авиационного боепитания. Бомбардировки велись с больших высот, поскольку, по данным разведки, к осени 1988 года у оппозиции насчитывалось 692 ПЗРК, 770 ЗГУ, 4050 ДШК. На Су-17МЗ и М4, участвовавших в налетах, была доработана радиосистема дальней навигации (РСДН), обеспечивавшая автоматизированный выход на цель и бомбометание. Точность такого удара оказалась невелика, и в декабре 1988 года при одном из налетов бомбами «накрыли» полевой штаб афганского корпуса.
Для обеспечения прикрытия вывода войск из Афганистана на приграничных аэродромах был сосредоточен солидный кулак бомбардировочной, штурмовой и истребительно-бомбардировочной авиации, целью которых были лагеря, базы моджахедов и зоны, в которых отмечались передвижения и активность их отрядов. Регулярно «перепахивая» бомбами придорожные районы, летчики препятствовали нападениям на
