У нее кружилась голова — не то от страха, не то от волнения.
Вот-вот она услышит, как он влезает в ее комнату через окно. Он раздвинет полы и посмотрит на нее со злорадным торжеством.
Она сделает это только ради Ричарда. Он спас ее жизнь, теперь она спасет его, отдав за это более чем жизнь. Ведь она предпочла бы умереть, но не отдаться Бартли по доброй воле.
За окном раздавались звуки ночи — крики совы, лай собак. Ей казалось, будто ведьмы скачут на метле, но это было лишь завывание ветра в трубе.
Бартли все не появлялся.
«А вдруг он не придет? — подумала она. — Вдруг он просто шутит? Разве он не говорил, что донесет на нее охотнику на ведьм?»
К ее собственному удивлению, мысль об этом разозлила Тамар.
Невзирая на страх, она почувствовала легкое разочарование. «Это оттого, что я собиралась принести себя в жертву ради Ричарда, — пыталась она оправдаться. — Даже в этом отвратительном поступке есть нечто положительное, ведь я была готова совершить его ради Ричарда. Если бы Ричард знал о сделке, которую предложил Бартли, он воспрепятствовал бы этому. Ричард согласился бы попасть в лапы охотнику на ведьм ради меня. Поэтому я должна найти удовлетворение в том, что отдамся Бартли… Ради Ричарда».
Но вот она услышала новые звуки за окном. Она замерла. Вот он спрыгнул на пол. Она слышит его тяжелое дыхание.
Вот он медленно раздвинул полог. Она не могла разглядеть его лицо, было слишком темно. Она лишь смутно различала могучую фигуру, наклонившуюся над ней.
— Тамар! — сказал он каким-то странным глухим голосом, но она знала, что это говорит Бартли. Он прикоснулся к ней, и она сжалась.
— Стало быть, — прошептал он, — ты ждала меня? Я знал, что ты будешь ждать.
Глава ЧЕТВЕРТАЯ
Память об этой ночи не оставляла Тамар.
Он не захотел уходить до рассвета, и она не просила его об этом. Она лежала тихо и покорно.
Она плакала от досады, и он поцеловал ее слезы. Но его нежность тут же обернулась насмешкой:
— Ты обманываешь себя, Тамар! Ты так же сильно желаешь меня, как я тебя. Я не уйду отсюда, покуда не захочу, останусь здесь на всю ночь. Такова наша сделка. Какая ты требовательная ведьма! Обычно женщины просят драгоценностей, а ты уступила ради жизни человека!
— Ты унизил меня, — ответила она, — неужто этого мало? А теперь уходи, прошу тебя.
— Полно! Ты сама знаешь, умоляя меня уйти, ты просишь меня остаться. — Он приблизил губы к ее губам. — Люди скажут: «У Тамар в постели мужчина. Да чего еще можно ждать от нее? Может, это сам сатана? Нет, сатана — ее отец. Это, верно, чертенок из преисподней?»
— А если они придут и увидят тебя здесь?
— Тогда я скажу им, как сюда попал: «Я влез через окно. Тамар открыла его для меня». Ведь это правда, сама знаешь. Когда я раздвинул полог, ты ждала меня. Не правда ли?
— Я думаю, ты — сам дьявол.
— Тогда мы с тобой пара. Разумеется, это правда. Теперь мы знаем это. О Тамар, я так сильно люблю тебя. Это только начало. Оставь завтра окно открытым, и я приду к тебе снова.
— Об этом мы не договаривались, — быстро сказала она.
— Не договаривались? Кто говорит о сделке? Ты знаешь, почему я здесь.
— Да! Потому что ты — предатель… фальшивый друг…
— Ричарду? Я никогда не предал бы Ричарда, дорогая, и ты отлично знала это. Я просто дал тебе подходящий повод, чтобы тебе было удобнее сдаться.
— Ты мне отвратителен. Я ненавижу тебя. Ты даже хуже, чем я думала. Уходи сейчас же… Сию же минуту, слышишь?
Но он прижал ее к себе и с тихим смешком легонько укусил за ухо.
— Ты знала, что я никогда не предам Ричарда. Он старый ворчун, но я люблю его. Да и кто позволил бы этому грязному низкопородному охотнику на ведьм подозревать человека с таким положением! Я сказал же, что дал тебе удобный повод. И ты знала это. Ты не сумеешь обмануть меня. И ты была в восторге.
Она почувствовала, что не сможет вынести подобного унижения.
Когда он наконец ушел, она соскочила с кровати и закрыла окно. А он, стоя внизу, отвесил ей насмешливый поклон.
Когда позднее в то утро Аннис раздвинула полог кровати, она с удивлением увидела, что Тамар крепко спит, побледневшая и измученная.
Тамар открыла глаза и посмотрела на горничную.
— Ах, мисс, что беспокоит вас? — воскликнула Аннис. — Вы какая-то… другая.
— Не мели чепуху. Как это я могу стать другой?
Она поднялась, и воспоминания минувшей ночи нахлынули на нее.
— Что ты уставилась на меня? — крикнула она горничной. — Помоги мне одеться.
Аннис стала неловко застегивать платье госпожи, а та ударила ее, но, увидев слезы на глазах девушки, сама заплакала и обняла ее.
— Прости меня, Аннис. Ты права. Я не в себе.
Аннис тут же улыбнулась.
— Я такая неловкая. И расстроилась из-за того, что вы сердитесь на меня. Что у вас болит, дорогая госпожа? Что стряслось с вами нынче ночью?
— Нынче ночью? — воскликнула Тамар. — Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего, — быстро ответила Аннис, — просто вчера вечером, когда я уходила от вас, вы были какая-то странная, а сейчас и вовсе переменились.
Тамар поцеловала Аннис в щеку.
— Пустяки. Я немного нездорова. Не выспалась, вот и все.
Аннис кивнула, и Тамар поняла, что девушка решила, будто она занималась ночью какой-то чертовщиной. «И это мне пришлось бы куда более по душе, чем то, чем я в самом деле занималась», — с горечью подумала Тамар.
В это утро Бартли осмелился приехать в Пенникомкуик. «Выпить бокал вина с хозяйкой дома», — как он объяснил Тамар, когда Аннис проводила его в комнату. Тамар смерила его ледяным взглядом. Он был весел и самодоволен, как всегда. Она подумала, что для него такие ночи, как эта, — не новость.
— Как ты осмелился явиться сюда? — с возмущением спросила Тамар.
— Я осмелился бы на многое, лишь бы увидеть тебя. Я думал, ты примешь меня тепло после вчерашней ночи.
— Мы не были друзьями и прежде, а теперь мы злейшие враги.
— Ты не можешь быть моим врагом, а я никогда не буду твоим. О Тамар, ты так красива и я обожаю тебя. Я пришел с честными намерениями. Я пришел просить твоей руки. Обычай требует, чтобы я пришел к Ричарду, сказал о своем намерении и выразил надежду, что достоин стать мужем его дочери. Однако я знаю, что для Тамар этого недостаточно. Ее нужно умолять, нужно добиваться ее благосклонности. И потому, прежде чем идти к твоему отцу, я пришел к тебе.
— Я сама выберу себе мужа, и если бы я дожила до пятидесяти лет и во всем мире не было никого, кроме тебя, я и тогда не вышла бы за тебя.
— Давай не будем ссориться. Нам обоим пора вступать в брак. Там почему нам не пожениться?
— Потому что женщина не должна выходить за мужчину, которого ненавидит.
— Ты хочешь сказать, что и в самом деле ненавидишь меня?
— Всем сердцем.
Он мгновенно изменился, лицо его приняло надменное выражение. Бартли подошел к окну и выглянул в сад. Тамар осталась стоять возле стола. И в это время в комнату вошел Ричард.
Бартли отплыл из Плимута несколько дней спустя. Тамар сама не знала, почему она пришла поглядеть, как он отплывает.
На пристани, как всегда при отплытии кораблей, царила суета.
