верить, поэтому взяла фрейлиной его сестру под именем графини Олди. Ей очень нравилась новоиспеченная графиня, которая, однако, была рассудительной и склонной к морализаторству, она всякий раз с ужасом в глазах наблюдала за выходками принцессы. Но она была сестрой Пергами, а это хорошая рекомендация. Маленькая Витторина тоже поедет, славный ребенок, они с Уилликином будут точно ее собственные дети. Доктор Холланд, пользовавший ее в Англии, покинул их, и вместо него наняли доктора Мочетти, очаровательного итальянца. Был еще один англичанин, который присоединился к свите недавно, капитан Хаунэм. Он выполнял обязанности ее личного секретаря. Ну, дружная подобралась компания, и что с того, что среди них мало англичан. Итальянцы такие живые, и они ее друзья.
Она ласково простилась с бароном д'Омптедой и сказала ему, что надеется, он не перестанет навещать виллу д'Эсте в ее отсутствие. Она оставила там несколько слуг, они позаботятся о нем.
Он принял приглашение с благодарностью. Конечно, он воспользуется им. Пока ее не будет, он составит план, а когда она вернется, он приведет его в действие.
А Каролина готовилась к отплытию на «Левиафане».
Сначала они поплывут на Сицилию, а потом последует короткая остановка в Мессине. Затем они побывают в Тунисе, на Мальте и в Афинах.
Луиза Демонт, отправившаяся в морское путешествие вместе с принцессой, уговаривала ее вести дневник, ведь ни одна принцесса до нее так не путешествовала.
– Какой ужас, Ваше Высочество, а вдруг на нас нападут бандиты где-нибудь в незнакомом месте. Или пираты возьмут на абордаж!
Принцесса смеялась.
– Я не сомневаюсь, что смогу их убедить не причинять нам вреда.
– Ваше Высочество и вправду имеет дар убеждения.
– Вы должны дать мне почитать ваш дневник.
– Если Ваше Высочество окажет мне честь. Каролина читала наблюдения, которые каждый день заносила в дневник Луиза. Ей было интересно. Она гуляла по палубам с Пергами, болтала с матросами. Она приказала Пергами организовать бал, что он и сделал, а она танцевала со всеми мужчинами по очереди.
Такой принцессы отродясь не было, говорили о Каролине. И многие верили тому, что о ней рассказывали.
Были моменты, когда вся свита опасалась за свою жизнь, только она одна ничего не боялась. Она ждала приключений.
Когда они прибыли в Тунис, ее приветствовал бей и поселил во дворце, где она наслаждалась экзотической жизнью Востока. Она говорила графине Олди, что считает здешних варваров меньшими варварами, нежели многие христиане, которых она знает. Бей послал ей арабских скакунов, и она решила, что поживет какое-то время в его прекрасной стране. Но эта благодатная пора закончилась с прибытием английского и голландского флотов. В Тунисе хозяйничали пираты, которые захватывали многие английские и голландские суда. Прибывший флот решил навести порядок.
На уютной вилле, которая была предоставлена в распоряжение Каролины, ее посетил адмирал лорд Эксмут, дабы разъяснить ей обстановку.
– Я не боюсь мелких недоразумений, – сказала ему Каролина.
– Но, Ваше Высочество, – отвечал адмирал, – невозможно вам здесь долее оставаться, пока эти… переговоры идут, возможны конфликты.
– Почему?
– Неприятности здесь подстерегают на каждом шагу.
– Но бей – мой друг.
– Сегодня, мадам, завтра все может измениться. У меня приказ обеспечить ваше отплытие.
Она спорила, негодовала, но все было бесполезно. Свита нервничала, и из-за своих придворных она сдалась. Ее убедил Пергами:
– Это самое мудрое, Ваше Высочество.
– Я всегда делаю так, как вы скажете, мой дорогой. Итак, из Туниса они поедут в Афины, а потом в Турцию, в Константинополь. Там они пробыли совсем недолго из-за начавшейся чумы, свита к тому времени страстно мечтала вернуться в Комо. А когда она отправилась поглядеть пирамиды, ей пришлось взять с собой две сотни солдат для охраны, переход через пустыню оказался трудным, даже Пергами умолял ее прекратить опасное путешествие.
Но она смеялась над ними. Ее глаза горели от возбуждения. Давно она не радовалась так жизни, как сейчас.
– Наконец, – кричала она, – я делаю, что хочу! Бедный Уилликин всегда находился рядом с ней.
Он был слишком мал, чтобы понимать, какие опасности выпадали на их долю, он слепо доверялся ей. Она была принцессой, с нею ничего не могло случиться, и, пока он был с ней, он был в безопасности.
После Каира они посетили Назарет, где она решила основать рыцарский орден. Она назвала его орденом святой Катерины Иерусалимской. Надо же как-то вознаградить тех, кто преодолел вместе с ней это огромное расстояние и навестил святую землю. Пергами, Уилликин и секретарь Хаунэм были награждены новым орденом.
Она, конечно, должна еще посетить Иерихон, а потом уж – в обратный путь.
В конце октября тысяча восемьсот шестнадцатого года она снова очутилась на вилле д'Эсте.
Как хорошо было снова вернуться в этот благодатный край! Она вызвала Мориса Креде и осведомилась, все ли было в порядке за время ее отсутствия.
– Все хорошо, Ваше Высочество, – сказал он ей.
– Вы какой-то мрачный, у вас все в порядке?
– Да, мадам.
– Ну, я надеюсь, вы рады снова видеть меня дома.
Креде поклонился. Она разговаривала с ним так ласково, так сердечно. Как это глупо – давать врагам шанс, польстившись на деньги, ну почему он позволил подкупить себя?
Пергами ходил по дому и все проверял. В комнате Креде он, к своему удивлению, нашел новую связку ключей.
Внимательно проверил их и увидел, что это копии ключей от виллы. Зачем Креде дополнительный набор ключей? Он мог, конечно, спросить самого Креде. Но тогда тот мог насторожиться. Нет, он не станет этого делать, лучше понаблюдает за Креде.
Пергами давно знал, что за принцессой следят. Он был ее камергером, и его долг охранять ее. Он обязательно узнает, зачем Креде еще одна связка ключей.
Он не стал говорить Каролине об этом открытии. Она не умела хранить тайны, и он знал ее реакцию заранее. Она скажет, что Креде – хороший слуга, и запретит его подозревать. Он, Пергами, тайком последит за Креде…
Скоро он обнаружил, что ночами Креде покидает свою комнату и слоняется по вилле. Очевидно, это он ищет Анету.
Пергами пришла идея. Он уволит Креде за совращение горничной. Повод вполне подходящий. Потом конфискует у него ключи, обе связки. И больше не будет причин для тревоги.
Он вызвал Креде.
– Я больше не нуждаюсь в вашей службе, – сказал он ему, – вы уволены.
– Но… почему… что я сделал?
– Вы ведете себя неподобающим образом с одной из служанок. Я не потерплю такого поведения в этом доме.
Креде остолбенел, а Пергами продолжал:
– Я заберу у вас все ключи. Я знаю, у вас две связки.
Встревоженный, понимая, что его связь с Анетой не могла быть настоящей причиной увольнения, Креде отдал ключи безропотно. Пергами хотел спросить его, зачем ему вторая связка, но удержался. В любом случае он не поверил бы объяснению.
Креде высказал догадку при встрече с Омптедой:
– Он уволил меня так грубо, потому что…
