– Почему же такое нежелание показать опалы?
– Они упакованы.
– Ты отсылаешь их?
Она кивнула.
– Забираю коллекцию с собой. Через несколько дней я уезжаю в Англию.
– Насовсем?
– Нет, просто на отдых. Возможно, я вернусь.
– Едешь одна?
– Ты задаешь слишком много вопросов, – хитро ответила тигрица.
Не знаю, на что она намекала.
Я вскоре уехала, чтобы не дожидаться сумерек.
В доме было тихо. Джосс еще не приехал из города, а я раздумывала над отъездом Изы. Как к этому относится муж? Наверное, расстроен, если безумно любит ее.
Поднимаясь по лестнице к себе в комнату, я снова услышала звуки клавесина и, перескакивая через две ступеньки, добежала до входа в галерею. Музыка прекратилась. В комнате никого не оказалось.
Я огляделась вокруг. Куда подевался игравший? Не мог же он пройти через стену.
Сидя в кресле, я раздумывала о том, что мелодия тронула меня. Но почему мать вернулась так внезапно? Почему она никогда не посещала Дауэр? Я ведь так нуждалась в ее заботе.
Бен дал мне уверенность в себе, помог повзрослеть, а потом выдал замуж за Джосса, который влюблен в другую женщину и женился ради выгоды.
Значит, мама посчитала, что настало время защитить меня… Я в опасности.
В воздухе чувствовалось нечто зловещее. Но зачем играть на клавесине? Ведь можно просто прийти и поговорить со мной. Но сверхъестественные силы всегда загадочны.
Внезапно я услышала истерический плач, доносившийся сверху. Я понеслась к дверям миссис Лод, откуда доносились эти звуки.
– Что случилось? – воскликнула я, врываясь в комнату.
Там были все Лоды: Джимсон, Лилия и мать. Дочь полурыдала-полусмеялась, Джимсон обнимал ее.
– В чем дело? – спросила я. Миссис Лод выглядела расстроенной.
– Ты побеспокоила миссис Мэдден… Извините, Лилия разнервничалась… Мы с Джимсоном пытаемся успокоить ее.
– Почему?
Экономка покачала головой и умоляюще посмотрела на меня, прося не задавать вопросов.
Лилия с трудом взяла себя в руки и сказала:
– Все в порядке, миссис Мэдден. Не знаю, что на меня нашло.
– Это личное дело, – пробормотал Джимсон.
– Я услышала твой плач в галерее.
– В галерее? – повторила Лилия с дрожью в голосе.
– Мне показалось, что кто-то играет на клавесине.
После недолгой паузы Джимсон сказал:
– Он давно расстроен.
– Вы уверены, что все в порядке? – переспросила я.
– Да, миссис Мэдден, – заверила меня экономка. – Мы позаботимся о Лилии.
– Извините, что помешали, – сказал Джимсон.
– Да, – тихо добавила Лилия, – простите, миссис Мэдден.
Я вышла с ощущением, что эта семья какая-то странная.
Миссис Лод появилась в комнате, когда я переодевалась к ужину.
– Можно войти на минутку, миссис Мэдден? Я хотела бы извиниться за то, что мы доставили вам беспокойство.
– Неважно. Мне жаль Лилию.
– Она расстроена. Наверное, вы догадываетесь о причине.
Я непонимающе смотрела на нее.
– Мистера Диксона отослали в Сидней.
– Теперь понимаю.
– Он ей очень нравится. Я возражала против их брака, но, наверное, ошибалась.
– Он сделал ей предложение?
– Нет, но Лилия расстроена из-за его отъезда.
– Он будет отсутствовать недолго.
– Дочь вбила себе в голову, что мистер Мэдден оставит его в Сиднее насовсем.
– Мне так не кажется.
– Вы-то знаете. Вы ведь один из директоров компании, хотя это странное занятие для леди.
– Идея принадлежит мистеру Хенникеру.
– Это на него похоже… Я просто хотела объяснить насчет Лилии.
– Не стоит волноваться, миссис Лод.
За ужином Лилия вела себя, как обычно, и все говорили о работе. Я принимала живое участие в разговоре, и это радовало. Но удовольствие было испорчено, когда заговорил Джосс:
– Наверное, в ближайшее время мне придется съездить в Англию.
– Но мы ведь недавно приехали, – изумленно произнесла я.
– Ничего не поделаешь – бизнес. Всякое случается.
– И в чем же дело?
– Появилась возможность сбыть опалы в Лондоне. Мне хочется самому заняться этим.
– И когда вы собираетесь в Англию?
– Точно не знаю. Как сложатся обстоятельства.
Я немедленно почувствовала себя разбитой. Все понятно. Джосс следует за Изой. Безусловно, она уедет первой, а потом отправится мой муж, чтобы соблюсти приличия. Он уже готовит пути к отступлению.
Потеряв аппетит, я под каким-то предлогом вернулась в комнату. Видимо, Джосс предполагал, что при упоминании о поездке домой я запротестую.
Не дождется! Однако надо дать понять мужу, что дело не в рынках сбыта, а в Изе.
Я решила рассказать Джереми Диксону о находке красного кошелька, как только тот приедет. С ним легко. Но не наведет ли моя откровенность подозрение на Джосса?
Никогда в жизни я еще не чувствовала себя такой одинокой. Однажды днем, вернувшись после работы, я опять услышала игру призрака на клавесине.
Все повторилось. Мелодия оборвалась, и никто за инструментом не сидел.
Кто-то играет со мной в дурные игры. Внезапно я заметила, что в галерее что-то не так. Одна из штор, прикрывавших панели, казалась сдвинутой. Я подошла и приподняла ее. За шторой была дверь, о которой я раньше не знала.
Так в тумане моего сознания начал пробиваться слабый свет. Кто-то играл на клавесине, а потом покидал галерею через этот выход до моего появления.
Дверь не была прикрыта, ибо тот, кто выдавал себя за призрак, вынужден был удрать слишком быстро и не сумел замаскировать выход.
Вглядываясь в темноту, я сделала шаг и обнаружила ступеньку, потом осторожно принялась спускаться вниз. И вдруг что-то выскользнуло у меня из-под ног. Раздался грохот, и мне показалось, что я плаваю в воздухе. Чтобы удержаться, я схватилась за какой-то поручень. Ноги поскользнулись, и я грохнулась на что-то влажное и холодное.
Несколько мгновений я сидела неподвижно, прислушиваясь к тому, как что-то валится, скатываясь по лестнице.
– Помогите, помогите! – закричала я и попыталась встать.
Глаза привыкли к темноте, и я уже различала спускающуюся в мрачное подземелье лестницу.
Сверху послышался голос миссис Лод:
