приближенных, которые везли на мулах тюки с богатой одеждой, драгоценностями и деньгами.
Очень быстро выяснилось, что в Рагузу Ричарда занес злой рок, поскольку тамошний правитель доводился родственником Конраду Монферрату, убитому по приказу Старика-Горца.
Ричард присмотрел для ночлега небольшую гостиницу. Он выдал себя за купца, возвращающегося после паломничества, и быстро сторговался с хозяином насчет постоя.
После чего вернулся к своим приближенным, и они начали совещаться, как вести себя в чужом, враждебном краю.
— Друзья мои, — сказал Ричард, — мы должны скрывать, кто мы такие. Но мне выдавать себя за слугу сэра Болдуина Бетунского бессмысленно, ибо я не справлюсь с этой ролью и тут же буду разоблачен. Лучше я назовусь богатым купцом из Дамаска, который присоседился к вам где-то по дороге. Зовите меня Хьюго… Хьюго из Дамаска.
— А куда мы пойдем, милорд? — поинтересовался Болдуин.
— Будем пробираться по побережью, избегая французских земель, — сказал Ричард. — Мне нельзя попадаться в лапы короля Франции.
— И Леопольда Австрийского, милорд, — добавил Болдуин.
— Мне этот Леопольд сразу не понравился, — насупил брови Ричард Львиное Сердце. — Его привела в Палестину жажда наживы, в нем нет ни капли смирения. Помните, как он водрузил свой флаг над Аккрой? А потом еще отказался восстанавливать вместе со всеми разрушенные стены крепости?!
— О да, сир, — кивнул Болдуин. — Я это хорошо помню. И он, думаю, тоже.
Когда отряд Ричарда сел за стол, хозяин постоялого двора принялся развлекать их разговорами. Ему было обещано, что он не пожалеет о своем гостеприимстве.
Ричард хотел знать, часто ли в этих краях бывают паломники.
— Нет, — покачал головой хозяин, — у нас их не жалуют.
— Но ведь вы христиане! — возмутился Ричард. — Почему же вы не даете людям беспрепятственно пройти к нашим общим святыням?
— Потому что, господин Хьюго, есть злодеи, которые легко могут прикрыться платьем паломника, чтобы вершить свои черные дела.
— Да, это верно, — вынужден был согласиться Ричард. — Но ведь тогда вы и честного купца можете заподозрить в каком-нибудь злодеянии.
Ричард совсем не умел лукавить, у него что было на уме, то и на языке. И, конечно, на роль купца он совершенно не годился. Любой мало-мальски внимательный человек, подметив его величественные жесты, быстро угадал бы в нем короля.
— Мы всегда начеку, — с удовольствием принялся объяснять словоохотливый хозяин. — Ну а уж теперь — тем более. Мой долг сообщать властям про всех паломников, которые появляются в наших краях. Вы, верно, слыхали, что король Ричард покинул Палестину?
— Ах, вот как? — с деланным удивлением воскликнул Болдуин, не давая Ричарду вставить ни слова.
— Да, бедняга спешно возвращается домой. Брат норовит отобрать у него престол, да и другие враги не дремлют. Говорят, он нажил себе в Палестине очень много врагов…
— Что было совсем не трудно, — начал кипятиться Ричард.
Но Болдуин прервал его, небрежно махнув рукой:
— Да мало ли что болтают?! Нельзя же всему верить.
И Болдуин бросил жалобный взгляд на короля, умоляя его простить за то, что он перебил Ричарда. Так что не только сам Ричард, но и приближенные постоянно выдавали его инкогнито.
— Я слышал, против Ричарда Львиное Сердце выступают французский король, германский император и герцог Леопольд Австрийский, — не унимался хозяин. — Да и наш правитель точит на него зуб.
— За что? — снова не выдержал король.
— Нами правит князь Мейнхард Гориц, племянник маркиза Конрада Монферратского. А того убили по приказу Ричарда Английского.
— Это наглая ложь! — воскликнул Ричард.
И опять Болдуин дерзнул перебить короля, спасая ситуацию.
— А кто распустил среди вас такой слух? — спокойно поинтересовался он у хозяина гостиницы.
— Да все говорят! Маркиз должен был стать королем Иерусалима, а Ричарду это не нравилось. Он хотел отдать корону своему человеку, Ги де Лузиньяну. Хотя Конрад имел на нее законные права! Ну… спорили они, спорили… и наконец Ричард уступил. Но оказалось, что лишь для виду, а сам задумал погубить бедного Конрада.
— Да не убивал его английский король! — не сдержался Ричард. — Клянусь святым крестом, не убивал!
— Да откуда, гость дорогой, нам с вами знать, что у них на самом деле стряслось? — пожал плечами хозяин. — Нас-то с вами там не было… Ну, так вот… говорят, вскорости после того, как этого Конрада поставили королем, он возвращался поздно ночью с пирушки и был заколот наемными убийцами.
— Которых подослал Старик-Горец! — выпалил Ричард.
— Нет, — покачал головой хозяин. — Горцы уверяют, что этих убийц науськал Ричард Английский.
— Значит, Старик лжет! — возмутился король.
Хозяин испуганно оглянулся и прошептал:
— Прошу вас, не отзывайтесь дурно о Старике за моим столом!
— Неужели и ты его боишься? — поразился Ричард.
— Все умные люди боятся Старика, господин купец. Ведь он никогда не прощает обид. Не приведи Господь столкнуться с его людьми! Да что мы все о нем… Давайте лучше поговорим о вас. Если вы хотите спокойно пройти по нашей земле, вам нужно получить дозволение князя Мейнхарда Горица, племянника Конрада Монферратского.
— Хорошо, — устало кивнул Ричард, — мы попросим у него пропуск.
Закрывшись в комнате, Ричард и его друзья шепотом обсуждали услышанное.
— По-вашему, он меня узнал? — озабоченно спросил Ричард.
— Может быть, но скорее он просто понял, что вы не обычный купец, ваше величество.
— Не называйте меня так! Я для вас сейчас Хьюго. Ясно? Болдуин, мы должны получить пропуск.
— Хорошо, сир… Хьюго… А как это сделать?
— Я пошлю графу в подарок перстень — в знак благодарности за то, что он нас пропустит. А посыльному скажу, что купил его в Пизе по сходной цене.
— Милорд… Хьюго, — осмелился возразить Болдуин, — но этот перстень — слишком ценная вещь!
— Вздор! — отрезал король. — Обычная побрякушка. Отправь поскорее человека к князю, я не хочу задерживаться. Ладно, сейчас немного передохнем, а утром снова двинемся в путь.
И он улегся на дощатую кровать, которую предоставил в его распоряжение хозяин. Один из его спутников лег под дверью, а остальные расположились так, чтобы удобно было отбиваться в случае внезапного нападения неприятеля.
Все быстро уснули, и только король не сомкнул глаз. Он до рассвета ворочался с боку на бок, мрачно размышляя о потерянных месяцах, о том, что творится в его королевстве, о предательстве Джона и Филиппа — этой зловещей парочки — и об удивительном благородстве Саладдина.
Когда Мейнхарду Горицу принесли кольцо, он внимательно рассмотрел его и поинтересовался, чей это дар.
— Купца Хьюго, который странствует с пилигримами, — ответили ему.
Мейнхард призвал к себе ювелира, и тот сказал, что перстень очень ценный. Мейнхарду это показалось подозрительным.
— Вряд ли настоящий купец отдал бы его просто за право беспрепятственного прохода, — задумчиво промолвил он и, отпустив ювелира, послал за своими советниками.
