Копьями и кинжалами,
И со щитами одного размера»[441].
Долгое время слово «артиллерия» продолжало обозначать вооружение вообще.
Нельзя сказать, что еще в 1500 г. этот общий смысл был забыт. Антуан де Лален так
описал арсенал Максимилиана Габсбурга в Инсбруке: «Король велел построить на берегу
реки здание для своей артиллерии. Она, по-моему, самая прекрасная в мире. Там хранятся
доспехи, кулеврины, арбалеты, копья, луки, алебарды, двуручные мечи и разные пики»[442].
Но тот же автор, употребляя выражение «артиллерийские орудия» (pieces d'artillerie), имеет в виду только пушки, а в «Скандальной хронике» Жана де Руа, современника
Людовика XI, можно найти, например, слово «артиллерия» в его современном смысле.
Процесс вытеснения метательной артиллерии артиллерией огнестрельной шел
весьма медленно, это объясняется тем, что новое оружие долгое время было
малоэффективным. Но в конце концов оно взяло верх благодаря, в частности, усовершенствованиям в изготовлении пороха и переходу от каменных ядер к литым.
Стоит, однако, уточнить роль артиллерии в Средние века и выяснить, какие последствия
имело ее широкое использование для системы фортификации, для приемов осады и
защиты укреплений.
1. ЗАКАТ МЕТАТЕЛЬНОЙ АРТИЛЛЕРИИ (ТРЕБЮШЕ)
Доказательством того, что около 1300 г. метательная артиллерия рассматривалась
как важное техническое завоевание, является ее детальное описание в трактатах «Об
управлении государей» (De regimine principum) Эгидия Римского и «Книга тайн» (Liber secretorum)[443] Марино Сануто Торселло. Специалисты по этому виду оружия были
важными персонами, их уважали даже магнаты: в 1297 г. во время осады Лилля граф
Геннегау «из любви» просил «достолюбезного мастера по машинам» создать сколь можно
большую машину. Когда она была готова, то метнула 200-фунтовое «яблоко», которое
пробило каминную трубу и упало под ноги предводителю противников Роберу де
Бетюну[444].
Во время первых сражений Столетней войны такие машины часто появлялись
(обычно они назывались «engins», но также «martinets», «engins volants», «truies»,
«bricoles», «couillarts», «biffes», «tripants», «perrieres», «mangonneaux»). Во время осады
Мортаня в 1340 г. валансьенцы, согласно Фруассару, соорудили «удивительную
метательную машину, которая добрасывала большие камни до самого города и до замка».
В ответ осажденные обратились к своему «мастеру по машинам», который построил
меньшую машину, но в первый раз пущенный ею камень упал в 12 футах от машины
валансьенцев, во второй – камень упал совсем рядом, а в третий раз «она была так хорошо
настроена, что поразила валансьенскую, разбив ее на две части»[445]. В том же году при
осаде Турне осаждающие располагали восемью метательными орудиями, а осажденные –
семью машинами, с помощью которых были убиты только 10 человек. Правда, целью
осаждающих было разбить ворота, тогда как осажденные старались прежде всего
уничтожить орудия противника[446].
До 1380-х гг. не было никаких признаков упадка метательной артиллерии: архивные
документы времен Карла V говорят о сотнях камней для нее[447]. В 1374 г. впечатляющие
орудия были сконструированы генуэзцами для осады коннетабля Кипра Жака де
Лузиньяна в его замке Лерин. Еще в 1405 г. французы используют
(machina jaculatoria) при осаде Мортаня[448]. А в следующем году в Сент-Омере сотня
плотников трудилась над постройкой трех больших машин и четырех малых. Примерно в
то же время Кристина Пизанская советовала иметь для обороны «четыре камнемета с
необходимыми канатами и веревками и большим количеством камней», а для осады –
«две больших и две средних машины со всем, что нужно для метания, а также четыре
совсем новых камнемета с запасными веревками и прочим на каждую, дабы заменить их, если потребуется»[449]. Поскольку она же говорит о необходимости иметь и много пушек, то можно предположить, что в глазах консультировавших ее специалистов новая
