котором перечислены их имена, намекает и на службу епископов; также в нем упомянуты
«орлеанская королева», т. е. вдова Филиппа Августа Изамбура Датская, которая получила
Орлеан во владение в качестве вдовьего наследства, – «и все те, кто, обладая доходом с
земли в 60 ливров или больше, находятся у нее в подчинении и должны служить за свой
счет». Зафиксировано также, что при посредничестве бальи военной службы требовали от
рыцарей в бальяжах Вермандуа, Орлеана, Санса, Жизора и остальной Нормандии.
Количество рыцарей шателенства Мелена с доходом в 60 ливров достигает 75. В списке
того же типа шателенства Корбей перечисляются 40 рыцарей. Если другие регионы, на
которые распространялись королевские призывы, соответственно выставляли столько же
рыцарей, можно представить себе, какими значительными силами мог располагать
Людовик IX в течение 40 дней службы рыцарей за свой счет[152].
Сборник кутюм, традиционно называемый «Установлениями Людовика Святого», составленный в Турени – Анжу около 1270 г., действительно уточняет, что бароны и люди
короля должны служить в его войске 40 дней и 40 ночей. По прошествии этого времени, когда, вероятно, не устанавливались географические границы службы, вассалы остаются
только по своей воле; иногда, если платил король и речь шла о защите королевства, они
должны были продолжать нести службу, но освобождались от нее, если нужно было
сражаться за пределами королевства, даже при условии выплаты жалованья.
Несовершенство системы полностью проявилось при созыве войска Филиппом III в
Туре (1272 г.) для незначительного похода против мятежного вассала – графа де Фуа.
Благодаря трем спискам стал частично известен механизм набора отрядов: первый
содержит имена призванных, от кого король ждал службы; во втором перечислены те, кто
на самом деле появился в Туре и, воспользовавшись случаем, уточнил условия службы, которую он должен был нести; третий, появившийся несколькими неделями позднее, дает
перечень действительно выступивших частей и указывает дни фактической службы. Он
особенно ясно показывает разницу между надеждами короля, отраженными в феодальных
и административных документах, хранившихся в его канцелярии, и тем, чего ему удалось
добиться наделе. Приведем случай с бальяжем Котантена. Оттуда ожидали 80 рыцарей
либо денежный откуп за 3200 дней, учитывая 40 дней безвозмездной службы; прибыли же
только 55 рыцарей, которые служили всего 2165 дней. Серьезная, но не катастрофическая
потеря. Если исходить из размеров поденной платы рыцарям в то время, то откуп за
службу из одного Котантена приносил 811 турских ливров. И если допустить, что в
Котантене набиралась пятидесятая часть воинских ресурсов короля Франции, то
получается, что монархия могла рассчитывать на службу, по крайней мере, примерно 2750
рыцарей сроком на 40 дней или денежный эквивалент – 40 550 турских ливров. Но
исследование других нормандских бальяжей (Ко, Кан, Руан и др.) показало, что там
отдача была гораздо ниже. Тем не менее, вероятно, что Нормандия с ее сильными
административными традициями, сохранившимися со времен Плантагенетов, откликалась
на королевский зов активнее, чем другие провинции. Фактически, третий список
засвидетельствовал прибытие только 672 рыцарей. Даже если предположить, что к ним
прибавились отряды с юга, чему нет письменного подтверждения, впечатление создается
неблагоприятное. Кроме того, большинство вассалов хотело состоять на жалованье у
короля или сражаться только в пределах своей провинции; другие же настаивали на том, что служат исключительно по доброй воле, отвергая всякую узаконенную обязанность.
Добавим, что количество тех, кто выставил вместо себя замену, было довольно большим –
примерно 40%.
Филипп III был сильно разочарован. Королевская администрация постаралась
исправить положение, вменив за неявку штрафы в размере 50% жалованья баронам, баннеретам, рыцарям, оруженосцам, к которым добавлялась, естественно, оплата за 40
дней обязательной службы; например, с одного барона, обязанного служить 40 дней, взимался штраф в 300 турских ливров: 100 турских су дневного жалованья и 50 су
штрафа, и все это увеличивалось в 40 раз (1274 г.). Такие меры, конечно же, не увенчались
успехом, и одни наемники приняли участие не только в крестовом походе на Арагон, но и
