точности и предусмотрительности. В более широком государственном масштабе
замечательную сноровку в области военной администрации продемонстрировали
чиновники Эдуарда I и Филиппа Красивого. Военный учет, призыв, снабжение, оплата
отныне были доверены управленцам, достигшим высокого мастерства благодаря
постоянному использованию документации. Вот три примера, позволяющие понять, какого уровня сложности достигла военная организация. Первый относится к командному
составу. С 9 февраля 1260 г. во Флоренции перед летним походом на Сиену прежде всего
назначили предводителей и администраторов будущей армии: шесть гонфалоньеров
рыцарей, по одному из
(distringitores) и двое советников, шесть гонфалоньеров арбалетчиков с тем же
количеством комиссаров и советников, причем такое же сопровождение было у шестерых
знаменосцев лучников, шестерых знаменосцев отрядов из привратных кварталов (poste campi) и гонфалоньера рыцарей повозки; потом шли пятьдесят рыцарей повозки, гонфалоньер и пехота повозки, знаменосцы и сеньоры рынка, знаменосцы
«опустошителей», гонфалоньеры павезьеров, армейские казначеи, знаменосцы
вспомогательных отрядов; наконец, чиновникам поручался набор воинов в окрестных
приходах, тогда как другие собирали мулов, скот, продовольствие[233].
Второй пример взят из истории Неаполитанского королевства в анжуйскую эпоху: в
двух актах (от 19 и 20 ноября 1277 г.) Карл I приказал казначеям выплатить Гоше Бело, своему служащему, 5070 унций золота для выдачи аванса наемникам, рыцарям, оруженосцам, конным и пешим арбалетчикам. Этот аванс на период с 15 сентября по 15
декабря 1277 г. должны были записать в «трех одинаковых тетрадях», перечислив там
«подробно, ясно имена и прозвища каждого из нанятых», размер аванса, день и место
выплаты, и «сказать об отсутствии тех, кого нет»; одна из этих тетрадей должна была
храниться у Гоше Бело, другая – у рыцаря Пьера де Уго или у вице-маршала Адама
Фурра, третья – у служащего Генриха Бара и рыцаря Луки де Сент-Эньяна[234].
Третий пример – также о плате наемникам, на этот раз в Англии: в 1300 г. Джон
Боутур участвовал в походе на Шотландию с отрядом численностью от 6 до 8 человек. 12
сентября того же года Робер Бавен, один из его рыцарей, вел расчеты с казначейством
Эдуарда I за период с 4 июля. Жалованье, которого он требовал, составляло 61 фунт 14
шиллингов. Бавен получил грамоту на передачу ему вместо 30 ливров фермы Сент-
Бриавель; между тем он уже получил вина и продовольствия на 13 фунтов 4 шиллинга 8
пенсов: таким образом, ему оставалось получить еще 18 фунтов 9 шиллингов 4 пенса. Но
на этом дело не закончилось: Бавен потребовал 134 фунта 13 шиллингов 4 пенса за
лошадей, погибших во время похода на Фалькирк в 1298 г., свыше 30 фунтов 5 шиллингов
1 пенса жалованья, которое ему задолжали за службу в качестве рыцаря-баннерета в доме
короля. В целом задолженность Бавену составила 111 фунтов 7 шиллингов 9 пенсов, и он
удовлетворился признанием этой суммы казначейством в расчете на скорый возврат[235].
Одновременно с успехами в области управления, благодаря увеличению количества
ремесел, повышению качества их продукции, стали возможны и технические достижения: изменение вооружения, появление и распространение более современных машин, развитие замкового строительства и осадного искусства.
Стало больше людей, богатства, денег – все это позволило государствам проводить
более масштабные или более длительные мобилизации и осуществлять военно-
политические мероприятия большего размаха. Во время «похода на Арагон» 1285 г.
Филипп III Смелый истратил 1 228 751 турский ливр на содержание почти 19 000 человек, из них 4000 тяжеловооруженных всадников, 2700 легких всадников и 12 000 пехоты[236].
Военные операции Эдуарда I с 1294 по 1298 г. обошлись английской казне в 750 000
фунтов стерлингов (или 3 000 000 турских ливров). В правление Филиппа Красивого
расходы на войну в Гаскони и на море достигли 2 125 200 турских ливров[237].
Тогда же стали производить массовые закупки оружия: в 1295 г. для войны в
Аквитании Филипп Красивый приказал приобрести в Тулузе 2000 арбалетов с одним или
