на дочь такого необычного человека, как Линкс. Скорее, простая, уравновешенная деревенская женщина. И, вглядевшись в ее лицо, я поняла — очень добрая.
— Аделаида, это Нора, — сказал Стирлинг. Она взяла меня за руку и спокойно поцеловала.
— Добро пожаловать в Мельбурн, Нора. Я уверена, что путешествие было приятным.
— Интересно, — откликнулся Стирлинг, — во всем-то ты уверена.
— Мы остановимся в «Линксе», — продолжала она, — а завтра утром за нами приедет экипаж Кобба.
— «Линкс»? — переспросила я.
— Это отель. Он принадлежит нашему отцу, — объяснила Аделаида. — Надеюсь, вам там понравится. Здесь весь багаж? — тут ее глаза остановились на Джимми.
— Он — часть багажа, — усмехнулся Стирлинг. Я нахмурилась, опасаясь, как бы Джимми не расстроился, услышав такой презрительный отзыв о себе, но тот не обратил на это никакого внимания.
— Мы подобрали его на судне, — продолжал Стирлинг. — Нора считает, что ему следует подыскать какую-нибудь работу.
— Ты написал об этом отцу?
— Нет, Нора сама все расскажет ему.
Похоже, Аделаида была удивлена, но я сделала вид, что нисколько не боюсь предстоящего объяснения.
— Нужно отослать все эти вещи в отель, — Аделаида повернулась ко мне. — Мы живем в сорока милях от Мельбурна, но часто наведываемся в город. Мужчины обычно едут верхом, ну а я предпочитаю экипажи Кобба — они у него Превосходные. Надеюсь, вы здесь хорошо устроитесь.
— Спасибо. Я тоже надеюсь.
— С ней будет все в порядке, если она на это настроится, — заметил Стирлинг. — «Очень своенравная особа.
Я пошла вместе с Аделаидой и Стирлингом. Джимми последовал за нами. Вокруг стояла страшная суматоха. Все эти повозки, запряженные лошадьми или волами и груженные тюками шерсти, мясными тушами и другой поклажей.
— Это очень оживленный город, — сказала Аделаида, — он быстро вырос за последние несколько лет. Золото сделало его богатым.
— Золото! — выговорила я с горечью; она должна была догадаться, что я подумала о своем отце.
В самом деле, Аделаида тут же постаралась отвлечь меня от грустных мыслей.
— Это хорошо, когда до города не слишком далеко, — сказала она. — Не чувствуешь себя отрезанной от всего мира. Вы когда-нибудь жили в большом городе?
— Да, и в деревне тоже. Но так одиноко, как там, где я провела последний год, мне не было нигде. Она кивнула.
— Мы сделаем все, чтобы вам у нас было хорошо. А вот и экипаж. Я дам распоряжение Джону относительно багажа.
— Джимми ему поможет, — сказал Стирлинг, — пусть отрабатывает свой хлеб.
И вот я уже со Стирлингом и Аделаидой — моими новыми братом и сестрой — въезжаю в Мельбурн. Рядом верхом ехали фонарщики и зажигали уличные фонари своими факелами на длинных шестах. Работая, они распевали старые песни, которые я так часто слышала дома. Вот» Однажды ранним утром «, а вот и» Прекрасная клубничка «. Позади оставались тысячи миль, но мне показалось, что я не так уж далеко от Англии.
Отель был полон скотоводов, съехавшихся издалека, чтобы договориться о продаже шерсти. Они громко обсуждали цены и положение на рынке, но меня больше заинтересовали другие мужчины — с бронзовыми лицами, мозолистыми руками и алчными глазами. Должно быть, это искатели золота.» Они хотят потратить то немногое, что смогли добыть «, — решила я. И не ошиблась.
За обедом я сидела между Аделаидой и Стирлингом, который рассказывал об этих одержимых и указывал на тех, кто уже поймал свою удачу, и тех, кто еще только на это надеялся.
— А может, было бы лучше, если бы никто не нашел здесь золота, — сказала я.
— Многие добропорядочные жители Мельбурна согласятся с тобой, — допустил Стирлинг. — Люди нередко бросают все ради золота, а потом возвращаются, быстро утратив всякие иллюзии. Они мечтали, что будут попросту подбирать золотые самородки, а вместо этого с трудом намывают лишь несколько гранов золотой пыли.
Я вздрогнула и подумала об отце. А вдруг он тоже приходил сюда и толковал с теми же самыми людьми?
— Их жизнь на приисках очень тяжела, — сказала Аделаида.
— Но есть и такие, кто все-таки находит богатство, — напомнил ей Стирлинг.
— Деньги — корень всех зол, — ответила Аделаида.
— Вернее, любовь к ним, — поправил ее Стирлинг. — Но разве мы все их не любим?
— Некоторые хотят иметь деньги, чтобы сделать счастливыми других, — возразила я.
И он, и его сестра поняли, о ком я говорю. Аделаида, не желая причинять мне боль, принялась рассказывать об их доме, построенном лет десять назад по проекту самого Линкса.
Я поинтересовалась, что буду делать там.
— Линкс не терпит лентяев, — заметил Стирлинг.
— Не называй его этим нелепым именем, — поправила Аделаида. — Я уверена, вы найдете для себя множество занятий.
Затем Аделаида спросила меня об Англии, и я рассказала ей о Дейнсуорт Хауз, о том, как из учениц превратилась в учительницу.
— Должно быть, вы были там несчастливы, — искренне посочувствовала она мне.
Так мы беседовали до конца обеда, а затем я вернулась в свою комнату.
Но очень скоро в дверь постучали, и вошла Аделаида. Она выглядела озабоченной.
— Нет, нет. Ничего не случилось. Просто я подумала, что мне надо вас кое о чем предупредить. Возможно, вам многое покажется у нас странным…
— Странные вещи происходят с того самого дня, как умер мой отец.
— Это ужасно — потерять отца. Я знаю, что это такое. Сама осталась без матери, когда мне было восемь лет. Никогда не смогу этого забыть…
Помолчав, она продолжала:
— Не бойтесь моего отца.
— Почему я должна его бояться?
— Большинство людей его опасаются.
— Возможно, потому, что они зависят от него. Они, но не я. Если ваш отец захочет избавиться от меня, я уйду. Устроюсь гувернанткой в какую-нибудь семью, которая собирается переехать в Англию. А может быть…
— Пожалуйста, не продолжайте, ведь вы только что приехали — на этом настаивал и ваш отец.
— Кажется, он попал под обаяние вашего.
— Они сразу понравились друг другу, хотя оба очень разные, и быстро стали лучшими друзьями. Ваш отец сумел увлечь моего так, как никому это прежде не удавалось. Мой отец часто говорил:» Теперь, когда с нами Том Тамасин, мы станем богаче «. Он верит в удачу так страстно, что она непременно придет. А потом ваш отец погиб, доставляя золото с шахты.
— Значит, они все-таки нашли его.
— Не так много, как им было нужно. Шахта пока не окупила расходов. Вообще это странно. Во всем остальном мой отец преуспел. Собственность, которой владела его жена, возросла в десять раз после того, как он взял дела в свои руки. Этот отель, который был захудалым постоялым двором, теперь процветает. А сейчас отца просто обуяла жажда золота.
— Разве он не богат?
— Не так, как ему хотелось бы.
— Я думала, он мудрец. Стирлинг говорит о нем так, словно это Сократ, Платон и Юлий Цезарь в одном лице.
