Мария не знала, что сказать. Она прекрасно понимала состояние девушки, против своей воли одолжившей очень дорогие украшения, а затем потерявшей их.
– Теперь мне ни одной безделушки не доверят – никогда! – всхлипнула Маргарита.
– Нужно еще раз все обыскать – может быть, оно куда-нибудь закатилось.
– Мои служанки уже везде посмотрели. И я тоже. Его нигде нет – нигде, как в воду кануло. Ах, что я теперь скажу леди Саффолк?
– А ты уверена, что вы смотрели везде, куда бы оно могло упасть?
– Да… кажется, да.
– Я сама все осмотрю. У меня зоркие глаза – а ожерелье не из маленьких, да еще должно сверкать на свету. Если оно не рассыпалось, я найду его.
– Боюсь, кто-то его уже нашел и решил оставить у себя.
– Ладно, оставайся здесь. Если на сцене его нет, я обращусь за помощью к моему отцу.
– Леди Саффолк не простит мне этой пропажи. Мне нужно будет возместить его стоимость – а как?
Мария вернулась на сцену и внимательно осмотрела весь ее дощатый настил – ожерелья нигде не было. Тогда ей пришло в голову, что Маргарита могла зайти в одну из комнат за кулисами, а потом забыть об этом. Принцесса решила и туда заглянуть.
Ничего не найдя в первой комнате, она направилась в другую. В ней было темно, только лунный свет падал из окна. Мария заколебалась. Можно ли что-нибудь разглядеть в этом полумраке? Но ведь бриллианты должны сверкать даже при луне – значит, нужно попробовать. Она переступила порог и почти сразу услышала какой-то шорох, доносившийся из угла. Очевидно, в этой комнате она была не одна.
Мария уже хотела сказать, что ищет бриллианты, пропавшие у Маргариты Бладж, и тут разглядела две человеческие фигуры, лежавшие на полу. Она узнала их – это были Джемми и Генриетта Вентворт, и Мария поняла, чем они здесь занимались.
Постояв несколько секунд, она опрометью выбежала из комнаты.
Джемми и Генриетта! А Джемми – женат!
Увиденное потрясло и ужаснуло ее; но было и какое-то чувство, которого она еще никогда не испытывала. Она не могла определить его – только знала, что ее милый Джемми изменил своей супруге.
Мария снова очутилась на сцене. Едва ли сейчас стоило здесь появляться – зрительный зал был все еще переполнен, ее могли увидеть.
– Что-то случилось, миледи?
Мария оглянулась и увидела Франциску Эпсли.
– А… это ты, – запинаясь, пробормотала Мария.
– Вы чем-то расстроены, миледи?
– Да… немного…
– Чем я могу вам помочь?
– Нет… не знаю, кто мне теперь поможет.
– Если вы пожелаете довериться мне, то я…
– Да, пожалуй, на тебя можно положиться.
Франциска взяла Марию за руку и отвела в комнату – похожую на ту, в которой Мария застала Джемми и Генриетту, но расположенную в другом коридоре и освещенную несколькими свечами в канделябрах.
– Ну вот, присаживайтесь.
Они сели на кушетку, и Мария положила голову на плечо Франциски.
– Не знаю, как и сказать-то об этом, – вздохнула она. – Это… отвратительно. А ведь он казался мне таким милым!
– Кажется, я понимаю, в чем дело.
– Да? Верно, ты очень проницательна. Франциска улыбнулась.
– Неудивительно, я старше вас.
– Мне уже одиннадцать лет, – сказала Мария.
– А мне на девять больше.
– Ты очень красивая. Франциска рассмеялась.
– Полагаю, у вас нет ни малейшей причины завидовать мне.
– Это тебе только кажется, – смутилась Мария, – когда я тебя увидела, я подумала, что еще не встречала таких красивых, как ты.
– Ну, при дворе вы встретите много красивых мужчин и женщин.
– Возможно, – сказала Мария. – Но все равно мне очень приятно разговаривать с тобой. Знаешь?.. Даже то, что я там видела… для меня это уже не имеет такого большого значения, как в ту минуту…
– Да, полагаю, это и в самом деле не имеет большого значения.
