Лобов подумал и сказал:
– Переедешь мост – свороти направо, к лесу, вёрст семь выиграешь.
– А дорога – как?
– Скатерть.
– Спасибо.
– На здоровье.
Лобов прилёг на завалину своей избы. Из окна высунулась простоволосая рыжая сестра его Акулина и спросила:
– Почто ты его в болото послал? Не проедет он там.
– А тебе что? – ворчливо спросил Лобов.
Сестра сердито усмехнулась и хлопнула окном. На улице стало пусто, тихо, казалось, что и в избах нет ни одной души. Солнце, красное, как сырое мясо, опускалось в синеватые облака. Крикливо пролетела стая галок, и снова деревню обняла вечерняя тишина.
На улицу вышла Авдотья с железным ведром в руке, остановилась, глядя из-под ладони вдаль, где на пригорок вползала серая колонна войска и сзади неё покачивалась чёрная труба походной кухни.
Лобов крикнул ей:
– Я ждал, что они, дьяволы, вдобавок песню заорут!..
Авдотья не ответила.
– Журавли летят, Дуняш!
– Ну, так что? – спросила женщина.
– Зазывно курлыкают. А мне – вот некуда лететь.
Авдотья пошла к ручью.
– Что Серах, как? – крикнул Лобов.
Не останавливаясь, женщина ответила:
– Старуха эта, с крестом красным, намазала ему, завязала тряпочками. Глубоко просекли…
– Он всё-таки нашёл, как спасибо им сказать…
Авдотья зашла за угол избы, пошатнулась, всхлипнула, поставила ведро на землю и, схватив руками полу кофты, сунув лицо в неё, затряслась, рыдая беззвучно.
