Он сел, его член казался неудобным шомполом между ног. Он поднял и ее, так что они смотрели друг другу в лицо. С распущенными по плечам волосами, пылающими щеками и губами, припухшими от его поцелуев, она выглядела восхитительно.
«И она вся моя». Жадная, доставляющая удовлетворение мысль пронзила его мозг.
– Я – мужчина, Эмили. – Она взмахнула ресницами.
– Я заметила.
– Вы возбуждаете меня сверх всякой меры.
– Да? – Изумленная его признанием, она улыбнулась.
– Итак, мы должны закончить нашу встречу.
– Но я не хочу, чтобы это все закончилось.
– Вот почему я решаю за вас.
– Вы – чудовище.
– Уже поздно. Пора в постель.
– В постель? – Эмили смотрела на него, словно он был сумасшедшим. – Прямо так?
– Да.
– Кто вы? Водопроводный кран, который можно открыть и закрыть по сигналу?
– Нет. – Он оценивающе оглядел ее грубым, холодяще плотским взглядом, рассчитывая встревожить и обеспокоить. – Я хочу вас с такой силой, таким полностью мужским образом, что, если вы не удалитесь немедленно, не могу предсказать, что может случиться.
Она смущенно вздохнула:
– Это, случайно, как-нибудь не связано с потерей моей невинности?
– Совершенно верно.
Она поежилась, затем попросила:
– Не могли бы вы просветить меня относительно того, что за этим следует?
– Нет, но представьте себе, что это в высшей степени прекрасно, хотя и полностью безрассудно. – Он встал и поднял ее с софы. – Теперь отправляйтесь в свою комнату, пока я еще не утратил рыцарских манер.
Она изучающе посмотрела на графа, затем на дверь и опять на него.
– Я… я… увижу вас завтра?
– Конечно, моя драгоценная Эмили. Разумеется, увидите.
Она помедлила, явно стремясь сказать еще что-то, но здравый смысл победил. Девушка повернулась и выбежала из комнаты.
Глава 6
Памела на цыпочках вошла в библиотеку Майкла, огляделась, затем бросилась к серванту. Она вытащила серебряную фляжку из своего ридикюля и быстро наполнила ее бренди. Ей нравилось время от времени выпить глоток-другой, особенно перед сном, поэтому важно было иметь тайный запас.
С неприятной, строгой мисс Барнетт, постоянно сующей нос не в свое дело, сохранять в тайне это пристрастие становилось все труднее.
Многие годы она жила в свое удовольствие. После смерти матери Памела была предоставлена самой себе в доме вечно пьянствующего отца, поэтому устанавливающая границы мисс Барнетт серьезно угрожала ее независимости.
Мисс Барнетт искренне верила, что должна выполнять свою роль гувернантки, но Памела успела устать от ее вмешательства в свою жизнь. По долгому опыту Памела знала, как легко можно прогнать неугодных слуг, и если мисс Барнетт станет невыносимой, она избавится от нее. Майкл Фарроу был типичным мужчиной, таким же уступчивым, как и ее отец, так что будет просто уговорить его сделать то, что она сочтет необходимым.
Из холла донесся голос Маргарет, сообщающий, что они готовы выйти на улицу. Мисс Барнетт настаивала, чтобы они совершали скучные дневные визиты, и мысль что придется сидеть и болтать в душных гостиных, приводила Памелу в уныние. Ей необходимо было взбодриться, поэтому она схватила графинчик с виски и сделала несколько изрядных глотков. Алкоголь, добавленный к тому, что она выпила раньше, подействовал на нее успокаивающе.
Чтобы скрыть запах алкоголя, она сунула в рот мятную пастилку, затем пошла по коридору.
– Да, Маргарет! – крикнула она в ответ. – Замолчи. Я иду.
Она вышла в холл, где Маргарет умирала от желания броситься навстречу очередному приключению. В отличие от сестры Маргарет была невинным ребенком, сама же Памела не могла дождаться, когда станет хозяйкой в собственном доме, чтобы оказаться подальше от маленького ангела.
Маргарет внимательно осмотрела платье сестры.
– Мисс Барнетт никогда не позволит тебе выйти в этом.
Памела намеренно надела свое самое шокирующее платье. Красный цвет был слишком ярким, вырез слишком глубоким, но горничные сплетничали о том, как Майкл любит красное, и Памела считала, что всегда есть шанс случайно столкнуться с ним.
