Спектакль был распутнице по душе, к тому же ей обещали щедрую плату.
Вечером Джон много ел и изрядно выпил. Справа от него сидела баронесса, слева — барон, все время наполнявший королю кубок. Джон жадно поглядывал на свою соседку, предвкушая забаву. На хозяина король поглядывал с нескрываемым удовольствием.
Поздно ночью Маргарет шепнула королю, что будет ждать его в опочивальне, и удалилась. Джон сонно кивнул и с улыбкой взглянул на Юстаса:
— Завтра поделимся с вами впечатлениями, дружище, — сказал он. — Уверен, что миледи понравится мне не меньше, чем вам.
Барон лично проводил короля к дверям опочивальни. В комнате было темно, в узкую щель окна едва проникал лунный свет. Разглядеть лицо женщины, лежавшей в постели, Джон не мог, но ему и в голову не пришло усомниться. К тому же он узнал прическу баронессы.
Захлопнув дверь, король ринулся к ложу. Будь он немного трезвее, его удивило бы, что чопорная баронесса столь охотно принимает его ласки.
Джон был очень доволен собой. Он преподал хороший урок баронам — пусть знают свое место.
На рассвете Маргарет покинула замок, а ночная подружка короля потихоньку выскользнула за дверь, почитая свою работу исполненной. Ей хорошо заплатили, а главное, она могла теперь хвастаться перед товарками, что спала с самим королем.
Джон проснулся поздно, вспомнил события ночи и громко расхохотался.
Теперь задерживаться в замке было ни к чему. Можно двигаться дальше.
Король уехал в отличном настроении.
ПРОРОЧЕСТВО
Дела Джона шли все хуже и хуже. Бароны уже в открытую негодовали, возмущаясь королем, который бесчестит их жен и дочерей, выдумывает все новые и новые штрафы и повинности.
С особой ненавистью к королю относились члены могущественного рода де Браозов. Они не могли простить королю того, как он обошелся с Матильдой и ее сыном. Уморить голодом пожилую женщину — чудовищное преступление. Вся ее вина заключалась в том, что она отказалась выдать королю в заложники своих внуков. И правильно поступила, в особенности, если вспомнить, как король обошелся со своим племянником. История с Артуром всплывала вновь и вновь. Филипп Французский не уставал требовать, чтобы Джон предъявил миру молодого герцога, хотя все понимали, что это невозможно. Многократные запросы французского короля преследовали одну-единственную цель — дискредитировать Джона.
Мутил воду и Юстас де Веши, умножая число своих единомышленников. Обвинения в адрес короля множились с каждым днем. Приближалась буря.
Однако был человек, который болел за короля сердцем и хотел спасти монархию. Старый рыцарь Вильям Маршал попросил у Джона аудиенции.
Джон, чувствовавший, что кольцо вокруг него сжимается, встретил Вильяма с подчеркнутой сердечностью.
— Милорд, — начал рыцарь, — я буду говорить с вами напрямую, и вам, возможно, мои слова не понравятся. Но все же позвольте мне высказаться, ибо я вижу, что над вашей головой и над всей страной сгущаются тучи.
— Говорите все, что сочтете нужным, — ободрил его Джон.
— Знайте же, что я считаю ваше поведение неразумным. Бароны недовольны.
— Чтоб их чума разразила! — сорвалось у Джона.
— Если их поразит чума, милорд, то болезнь перекинется на всю страну. Бароны уже сейчас заразили ваших подданных мировым поветрием бунта.
— Да кто они такие? — возмутился Джон. — Король я или не король?
— До поры до времени, — без обиняков заявил Маршал. — Если дела будут продолжаться так и дальше, вы потеряете корону.
— Вы слишком дерзки, Маршал! Я не позволю, чтобы со мной так разговаривали!
— А я предупредил, что мои слова вам не понравятся. Я всегда говорю то, что думаю. Если же мои речи вам неприятны, я могу удалиться.
— Нет-нет, — поспешно сказал король. — Останьтесь.
— Подумайте, милорд, в какое положение мы попали. Интердикт, отлучение от Церкви, внутренняя смута, а тут еще и Филипп ждет не дождется своего часа.
— Пусть только попробует высадиться на наших берегах!
— Милорд, он захватил всю Нормандию. У вас почти не осталось заморских владений. Ради ваших предков, не допустите, чтобы Англия досталась французам.
Джон испугался. Он знал, что Маршал — единственный человек, которому он может доверять. Рыцарь не даст плохого совета, ибо у него нет других забот, кроме блага Англии.
— Все началось с того, что вы поссорились с Римом, — продолжил Маршал. — Пора положить конец этому раздору.
— Но как?
— Согласитесь принять Стивена Лэнгтона.
— Я поклялся, что этого никогда не будет.
— Я знаю, милорд, но речь идет о вашей короне. Если вы немедленно не примиритесь с Римом, она достанется французскому королю. Здесь многие будут ему рады.
— Изменники!
— Это люди, которым не нравится то, как вы правите Англией. И таких много. Измена может обнаружиться там, где вы меньше всего ее ожидаете.
— Вы имеете в виду себя?
— Я пришел, милорд, чтобы спасти вашу корону, чтобы оказать вам поддержку. И знайте: те, кто ропщет, тоже любят Англию. Они возмущены непосильными податями, интердиктом, вашими беззакониями. Вот почему многие стали считать, что королем Англии должен быть Филипп. Тогда оба королевства объединятся, и, с учетом Нормандии, Филипп станет самым могущественным владыкой в мире.
— Неужто вы хотите, чтобы я униженно просил прощения у Иннокентия?
— Я убежден, что вы должны немедленно помириться с римским папой.
— Но тем самым я нарушу собственное слово! Я же поклялся, что не допущу Стивена Лэнгтона в Англию.
— Иногда, милорд, высшая мудрость в том, чтобы нарушить данную клятву.
— А что обо мне подумает народ?
— Вряд ли он будет о вас думать хуже, чем сейчас, — скривился Маршал.
— Значит, вы хотите, чтобы я сообщил его святейшеству о своем согласии принять Лэнгтона?
— Да, именно этого я и хочу. Иначе вы недолго пробудете английским королем.
Рыцарь ожидал, что король впадет в ярость, но этого не произошло — Джон и в самом деле был сильно перепуган.
— Хорошо, — вздохнул он. — Я немедленно отправлю посольство в Рим. Лэнгтон так Лэнгтон.
В это же самое время в графстве Йоркшир произошло знаменательное событие. Старый отшельник, Питер из Понтефракта, живший в пещере и, как верили многие, обладавший чудодейственной силой, сказал, что ему было видение свыше.
Питер предсказал, что король Джон будет править до дня Вознесения, но не дольше. В сложившихся обстоятельствах пророчество звучало вполне правдоподобно, слух о видении отшельника распространился по всему графству, а оттуда пошел гулять по всей стране. Вскоре имя Питера Понтефракта уже было у всех на устах.
Со всех сторон окруженный врагами, Джон стал крайне суеверным. Во время поездки по северным провинциям он потребовал, чтобы к нему доставили отшельника.
