– Да, поскольку формально ты являешься супругом правящей королевы Изабеллы. Но это – до поры до времени, сын мой. Не сомневаюсь, скоро между тобой и твоей женой установится полное взаимопонимание.
– Возможно, – согласился Фердинанд. – Жаль, саллический закон не имеет силы в Кастилии и Арагоне.
– Все равно ты станешь королем Кастилии, а Изабелла будет супругой правящего монарха – вы поменяетесь местами, не пройдет и двух месяцев. В Испании женщины не лишены права наследования короны, но Изабелла твоя жена, а это дает тебе важное преимущество.
– Изабелла любит меня, – усмехнулся Фердинанд.
– Вот видишь! Наши чаяния сбудутся, иначе и быть не может.
– Ладно, отец, лучше поговорим о твоих делах. Ведь из-за них-то я и приехал к тебе.
Король Хуан нахмурился.
– Как тебе известно, – сказал он, – во время каталонского бунта мне пришлось обратиться за помощью к Людовику Французскому. Он оказал мне поддержку, но, как ты знаешь, просто так Людовик ничего не делает.
– Знаю. В обмен на эту услугу он получил контроль над провинциями Руссильон и Сардиния, а сейчас они обе восстали против иноземного владычества.
– Мало того – запросили у меня подмогу. Увы, после этого сеньор дю Люд привел в Руссильон десять тысяч всадников и девятьсот пик. Причем, провианта у него хватит на полгода, не меньше. А наши силы на исходе – слишком долгой была эта гражданская война.
– Нужно раздобыть денег, отец. Тогда мы сможем начать кампанию против Людовика.
– Вот за этим-то я и позвал тебя. Тебе предстоит поехать в Сарагосу и во что бы то ни стало достать там денег на наши нужды. Поражение от французов обернется для нас катастрофой.
Фердинанд несколько секунд молчал.
– А нельзя ли набрать необходимую сумму в Арагоне? – наконец спросил он.
– В Арагоне все еще продолжаются беспорядки. Каждый старается обойти закон, никто не желает подчиняться правителю.
– То же самое происходит и в Кастилии, – заметил Фердинанд. – За время гражданской войны люди отвыкли от послушания.
– Я слышал, королем Сарагосы стал некто Ксимен Гордо, – сказал Хуан.
– То есть как это?
– Ну, ты ведь знаешь эту семью. Фамилия Гордо считается почти такой же древней как и наша. Но Ксимен, кажется, забыл о своем благородном происхождении. Он занял пост городского главы и настолько укрепил свое положение, что, оставаясь в Барселоне, я не смогу справиться с ним. Все важные должности он роздал своим родственникам, друзьям и тем, кто сумел предложить достаточный куш. Вообще он – колоритная личность, в каком-то смысле его даже уважают. Но правосудие он превратил в посмешище, и я располагаю достоверными сведениями о его многочисленных преступлениях.
– В таком случае его следует судить и покарать в назидание остальным бунтовщикам.
– Дорогой мой, такие действия приведут к новой гражданской войне в Сарагосе. Чтобы этого не произошло, нам придется считаться с обстановкой – тем более сейчас. Если ты собираешься раздобыть денег, то знай: от Ксимена Гордо тут зависит очень многое.
– Король Арагона зависит от своего подданного! – возмутился Фердинанд. – Немыслимо!
– Согласен, сын мой, немыслимо. Но я нуждаюсь в средствах на кампанию против Людовика и нахожусь слишком далеко от Сарагосы.
Фердинанд хмыкнул.
– Предоставь это дело мне, отец. Я поеду в Сарагосу и добуду столько денег, сколько нам потребуется.
– Я верю, ты справишься с этой задачей, – сказал Хуан. – Тебе суждено добиваться успеха во всем, за что ты берешься.
Фердинанд самодовольно улыбнулся.
– Отец, я без промедления отправляюсь в путь. Хуан вздохнул.
– Ах, сын мой, ты быстро приехал, а уезжаешь еще быстрее, – пробормотал он.
И почти сразу добавил:
– Впрочем, ты прав. Нельзя терять времени.
– Я выезжаю завтра утром, на рассвете, – сказал Фердинанд. – Можешь положиться на меня, деньги будут.
На пути в Сарагосу Фердинанд не смог отказать себе в удовольствии немного отклониться от намеченного маршрута. Его новый маршрут нужно было держать в секрете. Дело в том, что в Каталонии жила женщина, которую Фердинанд всем сердцем желал видеть и существование которой следовало утаить от Изабеллы. Увы, в последнее время он начал склоняться к мысли о том, что ему едва ли когда-нибудь удастся стать таким идеальным мужем, каким его представляла супруга.
Разместив свиту на постоялом дворе, Фердинанд сослался на усталость и с двумя самыми преданными слугами удалился в отведенную ему комнату.
Оставшись с ними наедине, он сказал:
