Своим изменам Фердинанд находил оправдание. Ни один мужчина не выдержал бы пресной диеты, к которой его обязывало общение с такой женщиной, как Изабелла. Существование других любовных связей в этих условиях было неминуемо.
Тем не менее сейчас, лаская любовницу, он был рассеян: раздумывал, в какой момент лучше всего задать вопрос, который в последнее время так волновал его. И в душе гордился своей выдержкой. Она всегда восхищала его родителей. Но они восхищались всеми его качествами – как хорошими, так и плохими. К слову сказать, порой он все-таки действовал чересчур порывисто, необдуманно. Но с годами должен был остепениться. Он это сознавал.
И вот, удовлетворенные, они лежали рядом друг с другом. Он погладил ее по щеке, и она безмятежно улыбнулась.
– Мне хорошо с тобой, – прошептал Фердинанд. И как бы невзначай добавил:
– Кстати, как поживает наш мальчуган?
– Превосходно, дорогой.
– А обо мне он говорит?
– Каждый день спрашивает: «Мамочка, а сегодня мой папа приедет?»
– Да? А что ты ему отвечаешь?
– Говорю, что его отец – самый важный человек в Арагоне, Каталонии и Кастилии, поэтому у него нет времени навещать нас.
– А он что?
– Говорит, что когда-нибудь и сам станет такой важной особой.
Фердинанд засмеялся.
– Сейчас-то что делает? Спит?
– Спит. За день утомился: с самого утра играл в войну. Генералом был, все какие-то приказы отдавал, войском командовал. Слышал бы ты, какой крик стоял в доме!
– Хотелось бы послушать, – протянул Фердинанд. – Интересно, как он…
– Ты хочешь посмотреть на него, я знаю. Соскучился, я сразу так и подумала. Пожалуй, если мы не будем шуметь, то не разбудим его. Он в соседней комнате. Я все время держу его рядом с собой… Ты вряд ли меня поймешь, но мне все кажется, что с ним по недосмотру что-нибудь произойдет.
– Да что же с ним может произойти? – неожиданно вспылил Фердинанд.
– Я же говорю, не поймешь… Ну, можешь считать, что это просто материнское беспокойство. – Она встала, накинула халат. – Пошли, глянем на него одним глазком.
Она взяла подсвечник, подошла к двери и поманила Фердинанда. Он наспех оделся и вслед за ней прошел в соседнюю комнату.
Там в небольшой кроватке спал мальчик лет трех. Одна его рука лежала поверх одеяла, прелестное личико обрамляли длинные каштановые локоны.
Мальчик был очень красив. Фердинанд даже зарделся, разглядывая его.
У него и Изабеллы была дочь, но сейчас он видел своего сына, первенца, и их родственное сходство наполняло Фердинанда новыми, еще не изведанными чувствами.
– Как сладко посапывает, – прошептал он.
Не удержавшись, он наклонился над кроваткой и приложился губами к его нежной щечке.
В этот момент ему захотелось взять спящего мальчика на руки, отвезти в Кастилию, показать Изабелле и сказать: «Вот он, мой сын. Я горжусь им и буду воспитывать его при дворе, вместе с дочерью и теми детьми, которые у нас еще родятся».
Конечно, он не решился бы на такой поступок – не отнял бы ребенка у матери, не посмел бы сказать о своей измене Изабелле. За время супружества он успел уяснить многое – в частности, что его жена прежде всего требует уважать ее достоинство.
Мальчик вдруг открыл глаза и с недоумением уставился на мужчину и женщину, стоявших возле его кроватки. Затем узнал мать и догадался, кого она привела к нему. Быстро приподнявшись, он обвил ручонками шею Фердинанда.
– Это еще что такое? – с напускной строгостью воскликнул Фердинанд. – Что это значит, дитя мое?
– Это значит, что мой папа приехал, – сонно улыбнулся мальчик.
– А сам-то ты кто такой? – спросил Фердинанд.
– Алонсо Арагонский, – последовал ответ. – А ты – Фердинанд Арагонский.
Мальчик внимательно посмотрел на Фердинанда. Затем дотронулся пальчиком до его носа.
– Я кое-что скажу тебе, – улыбнулся он.
– Да? Что же именно?
– Ты не только Фердинанд Арагонский. Ты еще и мой папа. А я твой сын.
Фердинанд обхватил мальчика, крепко прижал его к себе.
– Да, дорогой мой, – прошептал он. – Да, ты прав.
– Ты слишком сильно сжимаешь меня.
