Андрей ринулся вперед. Никто не пытался удержать его. Вероятно, несмотря на кипевший бой, люди заметили, что между ним и рыцарем что-то происходит, а может быть, в его лице и глазах было нечто такое, что всех испугало.
Рыцарь поднял выше свой шестопер, и Андрей сильно ударил его по руке, чтобы тот выронил оружие. Однако Деляну явно недооценил противника. Рыцарь проигнорировал его атаку и положился — не без оснований! — на то, что его доспехи выдержат удар мечом. Одновременно он нанес удар левой рукой, на которой была надета перчатка с шипами.
И все-таки удар Андрея парализовал руку рыцаря, он уронил шестопер и отпрянул назад, но его удар попал в цель — Андрей упал на колени. Внутри себя он ощутил жестокую боль, когда десятисантиметровые шипы врезались в его плоть, и почувствовал, как сила толчками выходит из него. Деляну выронил меч, упал вперед и исторг из себя кровь и мокроту. Краем глаза он видел, как рыцарь, обретя равновесие, наклонился, чтобы поднять меч.
Затем он увидел то, что на миг заставило его забыть даже о рыцаре.
Фредерик тоже был вооружен мечом, взятым, по-видимому, у убитого воина. Он атаковал, нырнул под копье, которым турок хотел уколоть его, и тут же нанес противнику укол в голень. Тот взвыл от боли и ярости, развернулся и ударил Фредерика копьем по спине. Фредерик упал с вытянутыми вперед руками и выронил меч. Турок довел до конца начатое, повернул копье и всадил его Фредерику между лопаток.
Андрей закричал, будто его самого поразил смертельный укол, вскочил и бросился на турка. Одним ударом швырнул он его на землю и сразил своим мечом. Потом выдернул копье из спины Фредерика, опустился на колени перед мальчиком и перевернул его.
Фредерик был в сознании, но испытывал нестерпимую боль. Он плакал. Рана у него на груди еще не вполне затянулась, но уже не кровоточила. Укол не задел сердца. Рана не была смертельной.
— Расслабься, — сказал Андрей. — Позволь организму сделать свое дело!
Он не знал, слышит ли его Фредерик, и у него уже не оставалось времени заботиться о мальчике. Однако, пока рыцарь не воспользовался возможностью довести до конца начатое, бой не был окончен, и Деляну снова атаковали. Еще один турецкий воин наступал на него.
Андрей был в этот момент безоружен. Он упал на бок, услышал, как над ним просвистел меч, и инстинктивно закрыл руками лицо, когда воин со своим щитом подскочил к нему.
Защитное движение запоздало. Андрей был тяжело ранен, повалился навзничь, но успел схватить обеими руками щит. Сильным толчком он сбил нападающего с ног, перебросил через себя и, воспользовавшись размахом собственного движения, вскочил на ноги. Воин еще не успел коснуться земли, как Андрей уже был над ним, выхватил у него оружие и вонзил клинок ему в сердце.
Внезапно Деляну ощутил сильный удар в спину. Споткнувшись, он чуть не упал, но, сделав выпад вперед, удержался на ногах и развернулся. Еще один янычар атаковал его. Кровь струилась по его спине, но рана не была глубокой. Андрей схватил нападавшего с отчаянной силой. Хотя ошеломленный воин и парировал удар, но ему пришлось отступить, он обо что-то споткнулся и, беспомощно взмахнув руками, рухнул на спину.
Когда он уже был на земле, к нему устремился Фредерик. Он шел так быстро, что Андрей не успел удержать его. Фредерик навалился на поверженного воина, изо всех сил прижал его к земле и вонзил зубы в его горло. Турок взвыл от боли, попытался вырваться, но безнадежно. Зубы Фредерика с невероятной быстротой разорвали ему гортань и сонную артерию. Крик превратился в страшное влажное клокотание, а руки и ноги начали бесконтрольно дергаться. Но Фредерик не успокаивался, все глубже погружая свои зубы, а его пальцы, превратившиеся в когти, тянулись к глазам несчастного. Он начал пить кровь умирающего.
Андрей вышел из оцепенения. Он выронил отвоеванный меч, рванулся вперед и оттащил Фредерика от его жертвы. Тот сопротивлялся как безумный, кричал и бил Андрея. Он представлял собой ужасное зрелище: рот в крови, а зубы красны от жизненного сока жертвы, который он пил. В его глазах полыхало нечто такое, что было хуже безумия.
Андрей изо всех сил встряхнул его.
— Фредерик! — кричал он. — Прекрати! Ради бога, прекрати!
Но Фредерик сопротивлялся все отчаяннее, так что Андрей едва удерживал его. Когда не осталось выбора, он собрался с духом и нанес удар кулаком в лицо, который лишил мальчишку сознания. Фредерик обмяк в его руках. Андрей осторожно опустил его на землю и поднялся.
Бой близился к концу. Тут и там еще сражались, но напавшие одержали победу. Немногочисленные турецкие воины, которые были живы и не особенно тяжело ранены, пытались освободиться от противников и бежать. Рыцарь в кроваво-красном одеянии уже не участвовал в сражении. Стоя в отдалении, он наблюдал за происходящим. Андрею было ясно, что он видел и жуткую сцену с Фредериком.
Деляну взял меч, на шаг приблизился к мрачному рыцарю и сделал приглашающий жест. Между ними было что-то такое, что ждало своего разрешения.
Рыцарь кивнул. Но это не означало, что он принял вызов.
Верил ли Андрей, что его соперник будет сражаться честно?
Услышав шорох у себя за спиной, Деляну не успел обернуться, как получил жесткий удар в затылок и потерял сознание.
8
Когда Андрей пришел в себя, то обнаружил, что у него закованы руки и ноги. Он лежал на животе, перекинутый через седло лошади, а может быть, мула, если судить по раскачивающемуся шагу. На голову ему надели что-то плотное, так что он был не только слеп, но и дышал с трудом.
По крайней мере, Деляну мог слушать. Очень много голосов, по отдельности трудно идентифицируемых звуков, обрывков слов, которые он узнавал. В его окружении говорили на разных языках, что позволяло делать некоторые предположения о составе войск, напавших на турецкий патруль.
Таким образом прошло немало времени. Впрочем, Андрей знал, как обманчиво иногда бывает его восприятие.
Внезапно он заметил какие-то перемены. Общий фон стал не столь интенсивным, и звуки были слышны по-другому. Топот копыт вызывал лишь ответное эхо, словно отражался от каменных стен. Появились еще и другие, новые звуки, которые говорили о том, что они пришли в город, возможно даже в крепость. Вскоре после этого они остановились. Андрея грубо стащили с лошади и поставили на ноги. Кто-то снял кандалы с его ног. Он мог идти, но о попытке побега нечего было и думать. По меньшей мере, его держали двое, а сколько еще людей было поблизости, он и предположить не мог.
Его грубо толкнули вперед и привели в какой-то дом, затем он спускался по крутой лестнице в холодное зловонное помещение, спиной ощущая жесткий камень. Темный красноватый проблеск света проникал сквозь грубую ткань капюшона, надвинутого на его лицо, и Деляну слышал звон металла. Ручные кандалы тоже были сняты, но его запястья сразу же подхватил кто-то сильный, задрал кверху и сковал цепями. Лишь после этого его мучители сняли с головы капюшон.
Андрей несколько раз моргнул. Перед его лицом горел факел, настолько яркий, что в первый момент он ничего не увидел. Однако вскоре Деляну понял, что правильно оценил ситуацию: он находился в низком сводчатом подвале, стены которого были сложены из грубо отесанных скальных осколков. На полу лежала дурно пахнущая солома, а под потолком находилось маленькое оконце, за которым не было видно дневного света. Кроме него, здесь находились еще трое: двое оборванных солдат — на них напал турецкий патруль — и рыцарь ордена дракона. Последний стоял на некотором расстоянии и пристально смотрел сквозь глазные прорези зловещей маски.
Андрей услышал сдавленный стон, повернул голову налево и увидел, что в темнице есть еще один узник: Абу Дуна тоже приковали цепями к стене. Вид у него был ужасный. Он фактически висел на железных кольцах, в которые были вдеты его запястья, и едва сохранял сознание. Лицо мавра свидетельствовало о том, что его жестоко били.
— Хорошо. — Рыцарь сделал повелительный жест рукой.
