Эления грациозно обошла костер и протянула к Тору обе руки. Она не выглядела разочарованной — напротив, ее глаза сияли, и ничто не в силах было погасить этот огонь.
— А что, если ты просто не знаешь об этом? Что, если ты позабыл о своих способностях, как и обо всем остальном? Что, если я могла бы рассказать тебе…
— Что бы ты могла рассказать ему, Эления? — В дверном проеме появилась Урд.
Испуганно вздрогнув, девочка так резко развернулась, что чуть не потеряла равновесие, а подол ее юбки оказался рядом с костром.
— Что бы ты могла рассказать ему, Эления? — повторила Урд. Ее лицо скрывала накидка, но Тор чувствовал, что она в ярости. — Как испортить суп? По-моему, я попросила тебя последить за едой. Кое в чем Тор прав, знаешь ли. Твой брат не такой уж взрослый, как полагает, и вряд ли он сможет найти еще одного зайца, настолько ослабевшего от голода, чтобы не убежать от нашего бравого охотника.
Промолчав, Эления поспешно подошла к котелку и перемешала варево. Смерив ее долгим взглядом, Урд сняла капюшон. Ее лицо раскраснелось от холода, и Тору не нужно было видеть выражение ее глаз, чтобы понять: теперь все шишки посыплются на него. Впрочем, виноватым он себя не чувствовал.
— Как я вижу, тебе уже лучше, — холодно заметила Урд.
— Да, и я очень рад тебя видеть. Надеюсь, ты меня тоже.
На мгновение его слова, казалось, лишь разожгли ее гнев, но затем Урд, покачав головой, улыбнулась.
— Извини. Просто… — Она помолчала и после паузы мягко произнесла: — Да, и вправду глупо получилось. Тебе уже лучше?
— Бывало и хуже. Хотя бы жар спал.
— Это благодаря моей настойке. Эления называет ее ведьминым зельем, и в чем-то она, наверное, права. У всех, кому я давала эти травы, жар спадал через три дня.
— Из-за того, что они умирали? — ухмыльнулся Тор.
— Не все, только каждый второй. — Это уже прозвучало серьезно, а не как шутка. — Или третий… Но те, кому удалось выжить, выздоравливали через три дня.
— Это вселяет надежду.
Подняв правую руку, Тор осторожно пошевелил пальцами. Ему было уже легче, чем раньше, и вместо боли ощущалось лишь какое-то приятное онемение. Видимо, «ведьмино зелье» Урд действительно творило чудеса. Последнюю пару дней Тор боялся, что может потерять руку.
— Так, а теперь садись к костру, давай я осмотрю твою рану, — приказала Урд. — А ты найди своего брата, Эления. Если поварить этого зайца еще часок, суп вкуснее не станет.
Запахнув накидку, девочка опрометью выскочила из комнаты, даже толком не одевшись.
— Ну, чего ты ждешь? Что ты свалишься и мне придется вытаскивать тебя из костра?
— Все не так уж плохо, — ответил Тор. Его раздражал тон Урд. Тору казалось, что она говорит с ним так же, как и с дочерью. — Просто я еще чувствую слабость.
— Это неудивительно, учитывая, что ты три дня пьешь мою настойку. Она не только снимает жар, но и лишает тебя сил. Кстати, многим мужчинам втайне это нравится.
— Почему? — поинтересовался Тор, послушно укладываясь на свою накидку.
— Это дает им повод жаловаться, вместо того чтобы изображать из себя героев. — Взяв его за руку, Урд сняла повязку и выбросила ее в костер.
Тор заметил удивление в ее глазах и тоже покосился на свою ладонь. По коже тянулся тонкий красный шрам — на том месте, где еще три дня назад зияла открытая рана.
— Это… невероятно.
— Ну, я же ведьма. — Улыбнувшись, Урд осторожно ощупала его ладонь и пальцы, а потом покачала головой. — Но, честно говоря, я лишь купаюсь в отблесках твоей славы. Все это твоя заслуга.
— Моя?
— Возможно, Эления права. И ты можешь сам себя излечить.
— Это чушь, — возразил Тор.
— Признаться, я почувствовала это. Жар мог убить тебя. И мое зелье не спасло бы тебя. Что-то иное вновь разожгло в тебе искру жизни.
Прислушавшись к своим ощущениям, Тор понял, что она права. У него не осталось воспоминаний о том времени, когда он валялся в бреду, но появилось такое ощущение, будто он… приблизился к чему-то, с чем не стоило связываться даже богам. Он понимал, что Урд имеет в виду. От мысли, что Эления, возможно, права, его душа наполнилась грустью.
— Когда ты вошла… — начал он, — мы с Эленией… Это…
— Именно то, о чем ты подумал, — перебила его Урд. — Но я не виню тебя. Она моя дочь. А ты еще не оправился до конца, и тебе, вероятно, так показалось. К тому же ты ведь мужчина.
Тор не знал, шутит она или нет. Впрочем, он и сам не понял, почему вел себя с Эленией подобным образом. Зато он понял кое-что другое.
— Ты ведь все знаешь, правда? — Взяв Урд за подбородок, он заставил ее смотреть себе в глаза. — Кто я такой. Почему я ничего не помню. Почему я здесь.
Засмеявшись, Урд попыталась высвободиться и изумленно посмотрела на Тора, когда ей это не удалось.
— Отпусти меня! — прошипела она.
Он не сразу убрал руку, давая Урд возможность понять, что он решительно настроен докопаться до истины.
— Да, — наконец сказала она. — Ты прав. Я знаю, кто ты.
— Твой муж тоже это знал.
Урд кивнула.
— Но я не знаю, почему ты оказался здесь. И почему потерял память. Никто этого не знает.
— Может быть, все дело в напитке эйнхериев?
— Зелье берсерков? — Урд улыбнулась. — Ты не эйнхерий, Тор. Ты — Тор.
— Я знаю, но… — Он запнулся. — Нет.
— А вдруг?
— Это чушь. — Тору было стыдно, что он так грубо обошелся с Урд, но он не собирался извиняться. — Я не бог!
— Нет, конечно. Вот только, может быть, боги тоже не боги.
— Прекрати, пожалуйста. — Тор вздохнул.
— Что прекратить?
— Говорить загадками.
— Но если ты бог, то я жена бога. И разве боги не любят говорить загадками?
— Урд!
Ее улыбка исчезла так же быстро, как и появилась.
— Ты прав, это было не к месту. Извини. Но мне не стоит рассказывать тебе обо всем сейчас.
— Потому что я могу сделать то, что тебе, возможно, придется не по душе? Или, наоборот, не буду выполнять то, чего ты от меня ждешь?
— Ты все вспомнишь. — Урд не обратила внимания на его попытку обидеть ее. — Скоро ты обо всем вспомнишь. Память уже начала возвращаться к тебе.
— Почему же я этого не замечаю?
Она улыбнулась уголками губ.
— А ты не думал о том, что твои сны — это не просто сны?
— Думал.
— Ну вот видишь. Пускай так все и остается. — Урд подняла руку, не давая Тору возразить. — Возможно, по какой-то причине ты решил позабыть о своем прошлом, Тор. Возможно, случилось что-то настолько плохое, что ты не сумел справиться с воспоминаниями об этом. Не торопись, подожди, пока настанет нужный момент. Я могла бы сказать тебе, кто ты и откуда, но так я могу навредить тебе. Многое тебе уже известно, а остальное постепенно вернется…
— И сколько мне еще ждать?
