Возвращение колдуна

способен, но я уже не слушал его.

Демонстративно отвернувшись от Говарда, я устремил свой взгляд к витой мраморной лестнице на другом конце зала, которая вела наверх — туда, где находилась маленькая, уютная комната, в которой меня наверняка с нетерпением ожидали сэр и леди Пендергест, а также их гости. Наши сеансы ни в коем случае не проводились открыто, а только для ограниченного круга посвященных. Однако сейчас я не был уверен в том, стоит ли мне подниматься туда сегодня вечером. Еще больше я сомневался по поводу своей идеи пригласить Говарда.

Испытывая явное замешательство, я лихорадочно перебирал в уме возможные причины, благодаря которым я мог бы покинуть вечеринку, не встречаясь с Пендергестами. Но было уже слишком поздно. Наверняка леди Одли успела сообщить избранным гостям о моем приходе. Тем не менее я продолжал ломать себе голову, силясь придумать какую-то отговорку, чтобы не проводить назначенный сеанс. Погрузившись в раздумья, я даже не заметил, как появилась леди Одли. Она с улыбкой подошла к нам в сопровождении леди Пендергест и бросила на меня красноречивый взгляд.

Когда я снова повернулся к Говарду, в его глазах полыхала неистовая ярость. Но к счастью, он сдержался и промолчал. Невольно вздохнув, я последовал за леди Одли. Она сама закрыла дверь, когда в небольшую комнату вошел последний член нашей избранной компании. Как обычно, перед дверью поставили двух слуг, которые должны были позаботиться о том, чтобы нам никто не мешал.

Говард и я сели рядом друг с другом за большой круглый стол, который вместе с несколькими стульями составлял всю мебель в этой комнате. После окончания нашего спора в холле Говард не проронил ни слова. За это время мое раздражение, вызванное его недовольством, улетучилось, и я даже был рад, что он остался. Я искренне надеялся, что в скором времени Говард убедится в том, что этот так называемый сеанс и в самом деле всего лишь невинный фокус.

Леди Пендергест по очереди затушила все подсвечники, висевшие на стенах, и комната погрузилась в полумрак. Горела только одна газовая лампа, от которой шел мягкий желтоватый свет, не выходивший за пределы круглого стола, а все, что осталось за спиной сидевших за столом людей, превратилось в размытые тени.

Мы подождали, пока леди Пендергест займет свое место и, как всегда, кивком головы подаст знак, что можно начинать. В полном молчании мы взялись за руки и образовали замкнутый круг. С кислой миной на лице и безумной яростью, затаившейся в глазах, то же самое сделал и Говард. Он взял руку мужчины, сидевшего рядом с ним, откинулся на спинку стула и, закрыв глаза, сделал вид, что пытается сконцентрироваться.

В какой-то момент я почувствовал что-то новое, не похожее на то, что было в обычные вечера, проведенные в этой комнате. Через некоторое время леди Одли, которая всегда занималась медитацией с огромным удовольствием, начала немного раскачиваться и тихо напевать. Вскоре в такое же состояние погрузилась и леди Пендергест, по привычке впавшая в транс вслед за леди Одли. Этой даме тоже очень нравились наши сеансы, но ей нужно было, чтобы кто-то начал первым и тем самым подбодрил ее и избавил от ненужной неловкости.

Однако сегодня все происходило как-то иначе, и я сразу понял это. Я ощущал присутствие чего-то зловещего и ужасного. Казалось, над нами нависло какое-то невидимое облако, от которого исходило ледяное дыхание. Признаться, на подобных посиделках всегда ощущается присутствие чего-то чужеродного, и поэтому некоторые из участников сеанса воспринимают все всерьез, несмотря на явную безобидность модного развлечения. Но в этот раз я отчетливо ощутил что-то другое, необъяснимое…

Осознав это, я изо всех сил старался не поддаться панике и не разорвать круг. Я вздрогнул, резко развернулся и посмотрел на Говарда. Выражение его лица тоже изменилось. Высокомерие и неприкрытая ирония исчезли, и вместо них в глазах Говарда появились изумление и тщательно скрываемый страх. Я заметил, что его губы дрожат. Увидев немой вопрос, с которым он обращался ко мне, я покачал головой, указывая на леди Одли. Он незаметно кивнул в ответ, тоже стараясь сделать так, чтобы это увидел только я. Очевидно, Говард сразу понял, что для меня все происходившее сейчас было так же неожиданно и непонятно, как и для него.

Тем временем седовласая аристократка перестала раскачиваться и невнятно напевать. Несмотря на полумрак, я увидел, что она сильно побледнела и ее лицо стало белым как полотно. Челюсти женщины были крепко сжаты, а на лбу выступили мелкие капельки пота.

Вдруг ее губы задрожали, из груди вырвались неприятные хриплые звуки.

— Ле нгхи нгхйа, — прошептала она. — Нэтхэгн оа Шуб-Ниггуратх, нессхфатх вхаггха нагль.

Говард содрогнулся, словно от удара плеткой, и вскочил так резко, что его стул перевернулся и с грохотом упал на пол. Леди Пендергест, которая сидела рядом с леди Одли, пронзительно закричала, рванулась назад и попыталась высвободить свою руку из руки леди Одли. Остальные участники сеанса тоже вскочили со своих мест и, охваченные ужасом, начали кричать и метаться по комнате. Некоторые же замерли, не в силах вымолвить хотя бы слово.

Но на самом деле причиной этой неожиданной паники стали не внезапно произнесенные леди Одли нечеловеческие звуки, которые помимо воли вырвались из ее горла, а совсем другое: как только с губ несчастной женщины стали слетать эти непонятные сочетания звуков, тут же изменился свет; желтоватый свет, исходящий от лампы, внезапно стал мерцать, приобретая зеленый оттенок; каким-то невероятным образом он пронизывал воздух в комнате, и с каждой секундой помещение стало наполняться явно животной вонью.

Леди Одли начала жалобно стонать. Ее веки на миг приоткрылись, и я заметил, что ее глаза полны ужаса — скорее всего, она видела не нас, а нечто другое, невероятно ужасное.

— Синди! — закричала она. — Синди!

Затем, еще более громко, так что у меня в ушах зазвенело, она крикнула еще раз:

— Синди!

В тот же миг произошло нечто неожиданное: ужасающий зеленый свет стал еще более насыщенным и на середине стола появилось что-то бледное и бесформенное, как прозрачное облако. Кто-то закричал, загремели стулья, и два человека в смятении рванулись к двери, но не смогли открыть ее.

Я продолжал смотреть на туманное светлое облако, которое клубилось над столом, постоянно подрагивая, как живое. Внезапно стало жутко холодно, как будто в комнату ворвался ветер, и нас стало обдувать ледяным воздухом с запахом гнили, похожим на могильный.

Вдруг облако сжалось, а потом резко увеличилось в размерах, превратившись в сверкающий бурлящий столб метра два в высоту, из которого сформировался человеческий силуэт!

— Синди! — снова закричала леди Одли.

Ее голос оборвался, и вместо крика мы услышали пронзительный визг, от которого едва не заложило уши. В расширившихся глазах женщины светился ужас, и мне показалось, что они вот-вот выпадут из глазниц. Она уставилась на колышущийся полупрозрачный силуэт девушки, который вышел из облака эктоплазмы, и снова закричала.

Откинувшись на спинку стула, леди Одли подняла руки вверх, как будто хотела закрыть руками искаженное от ужаса лицо, но не сделала этого, а лишь пристально посмотрела на силуэт девушки. Затем произошло нечто еще более ужасное, причем настолько быстро, что никто из присутствующих даже глазом не успел моргнуть, не говоря уже о том, чтобы понять, что случилось. Никто, кроме меня и Говарда…

Прямо под силуэтом, внутри массивной столешницы, появилось что-то черное, мерцающее, напоминающее клубок бесформенных блестящих существ, которые извивались и дергались. Черная, как смола, и быстрая, как плеть, рука, похожая на блестящую змею, поднялась вверх, прошла сквозь размытый силуэт девушки и разорвала его невероятно резким движением — так сильный порыв ветра разрывает утренний туман. На какую-то долю секунды мне показалось, что рядом раздался наполненный страхом и ужасом крик, какого я еще ни разу в своей жизни не слышал. Затем он прекратился. Туманный силуэт и черные существа исчезли так же неожиданно, как и появились, и свет вдруг снова стал обычным.

Леди Одли еще раз вскрикнула, прижала ладони к лицу и вместе со стулом упала на пол. У двух других женщин началась истерика, а седой мужчина в адмиральском кителе, который сидел рядом с Говардом, упал