Возвращение колдуна

Но на этот раз я был готов. Духовное сопротивление зверя было подавлено, а его сознание настолько открылось передо мной, что на долю секунды я почувствовал себя крысой. Я видел глазами этого животного, ощущал и слышал все, что воспринималось им самим. Я посмотрел на себя глазами серого грызуна и увидел огромное существо неопределенного вида и неопределенной внешности, а рядом — Говарда, леди Одли и Коэна, которые тоже выглядели как гигантские существа, серые и необычные, но при этом являющиеся частью чужого мира, четко разделенного на три части: на друзей, врагов и добычу. И они однозначно относились к третьей категории.

Шуб-Ниггуратх беззвучно закричал, когда увидел, что я сделал. Я почувствовал, как его силы увеличиваются, превращаясь в мощнейший сверхъестественный кулак, который должен был меня раздавить, и поспешил нанести упреждающий удар.

По-настоящему описать духовную борьбу очень сложно. Чтобы рассказать о сражении двух разных сознаний, обычные слова не годятся, потому что они звучат невыразительно, слишком просто и почти смешно. На самом деле все намного сложнее.

Борьба с чудовищем длилась не больше секунды, но для меня прошла целая вечность. Его сознание обрушилось на меня, пытаясь поглотить и подчинить себе. Но когда Шуб Ниггуратх понял, что не может этого сделать, он изменил тактику и ударил меня с чудовищной силой.

Я даже не пытался отбиваться, потому что прекрасно понимал: моих сил хватит только на несколько секунд, независимо от того, буду ли я отбиваться от его ударов или просто ограничусь тем, что попытаюсь выжить. И я сделал свой выбор, сосредоточившись на одной отчаянной мысли. В то время как демон начал разжигать в моей голове раскаленные добела солнца, я снова соединил свой дух с духом крысы.

Это было безумное зрелище. Я увидел себя самого, а также Говарда и Коэна, но не своими глазами, а каким-то странным образом — со всех сторон одновременно. Казалось, я смотрел на окружающее глазами не только одной крысы, которую я подчинил себе, а глазами всей огромной крысиной армии. Я интуитивно чувствовал, что есть некая высшая сила, которая связывает всех крыс, управляя ими как марионетками, с помощью невидимых нитей.

Все произошло невероятно быстро. Мир перевернулся и потерял цвет.

Я видел только свет и темноту во всевозможных оттенках, но при этом все наоборот. Белое стало черным, а черное — белым, словно на проявленной фотопленке. Но мне удалось познать намного больше. Я, как и крыса, теперь не мог различать цвета, но зато мне стала доступна та часть мира, в которую не мог проникнуть человек. Я увидел тончайшие пульсирующие силовые линии, которые связывали отдельных животных, похожих на дрожащие клубки серого тумана и бурлящие потоки, исходящие из бесформенного тела демона, который, словно расползающаяся раковая опухоль, захватывал все больше и больше живых существ и пространство вокруг себя.

Я чувствовал себя так, как будто касался руками невидимой запретной черты. Мой дух преодолел время и расстояние, и за доли секунды я увидел картину: сумеречная влажная темница глубоко под землей; двести миллионов лет одиночества, которое довело ужасное создание до безумия и выгнало его оттуда; черный мир под черным солнцем, в котором не было ничего, кроме ненависти и страха.

Связь разорвалась одновременно с ударом, болезненным и резким. У меня было такое ощущение, будто меня ударили натянутым кожаным ремнем. Туманный силовой центр надо мной потух в тот самый момент, когда Шуб-Ниггуратх, почувствовав мои прикосновения и поиски, разорвал духовную связь. Демон взревел, словно от боли, упал, беспомощно размахивая щупальцами, и исчез в бурлящей массе серо-коричневых крысиных тел.

В то же мгновение начался настоящий ад. Из необычайно дисциплинированной армии крысы снова превратились в обычное скопление безмозглых тварей, охваченных паникой. Они беспорядочно метались, нападая друг на друга и злобно набрасываясь на все, что двигалось. Серо-коричневая волна накатилась на нас и сбила меня с ног. Я перевернулся на живот, закрыл руками голову и затаил дыхание. Острые, как ножи, когти разрывали на мне одежду, зубы с остервенением вонзались в кожу так, что от боли хотелось кричать. Одна из крыс в безотчетном страхе попыталась залезть мне под пальто.

Затем все закончилось. Боли не было, неприятное ощущение от прикосновения мягких, теплых тел исчезло, шум множества скребущих лап начал постепенно затихать, а потом и вовсе смолк. Я осторожно убрал руки с головы и решился открыть глаза.

Крысы ушли. Несколько хищников все еще были здесь и в слепой ярости боролись друг с другом, но ужасное войско за считанные минуты перестало существовать. Как только управляющая ими сила исчезла, животные вновь начали действовать, повинуясь своим инстинктам.

Чья-то рука дотронулась до моего плеча, и когда я поднял голову, то увидел осунувшееся лицо Говарда.

— Все в порядке? — спросил он.

Я вздрогнул, поднялся на ноги и внимательно осмотрел себя. Коэн, леди Одли и он, казалось, отделались одним страхом.

— Почему? — в полной растерянности прошептал Говард.

Почему? Я мог бы ответить, но предпочел промолчать, так как все, что произошло на моих глазах, казалось слишком уж нереальным.

Серые господа… Боже мой, Килиан, старый пьяница, знал это, да и крысы сами попытались подсказать мне, как нужно действовать. Я вспомнил животное, которое на кладбище было растерзано своими собратьями, вспомнил крыс, напавших на карету Коэна, чтобы я мог уйти на кладбище в Сэйнт Эймс единственной, оставшейся свободной дорогой. Проспав в своей темнице больше двухсот миллионов лет, Шуб-Ниггуратх подчинил себе крыс, пытаясь подготовить свое пробуждение. Он также воспользовался телом несчастной Синди, чтобы управлять ею. Однако разум, которым он насильно наделил крыс, стал его погибелью. Увидев опасность, исходящую от ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ, и осознав, что она нависла над ними и людьми, крысы восстали против него. После того как Синди узнала о моих магических силах, она целенаправленно привела меня сюда, чтобы я закончил ее отчаянную борьбу.

— Почему? — задумчиво повторил я, обводя взглядом место побоища. Не в силах отвести глаз от тысяч мертвых серых крыс, жертв Шуб-Ниггуратха, я добавил: — Потому что они хозяева, Говард.

Говард недоуменно уставился на меня, но я не стал больше ничего говорить, а медленно подошел к леди Одли.

Она стояла перед Синди на коленях, обхватив ее голову. Она сняла с девушки этот ужасный костяной шлем, который та носила, и нежно гладила ее по щекам. Синди прерывисто дышала. Ее грудь тяжело поднималась и опускалась, глаза были закрыты.

Я осторожно опустился на колени рядом с леди Одли, успокаивающе улыбнулся ей и положил руку на лоб Синди. На мгновение во мне проснулся сильный страх и показалось, будто я вновь чувствую присутствие ужасного чудовища, которое мне довелось увидеть через глаза крысы.

Но ничего этого не было. Чудовище исчезло, как и Шуб-Ниггуратх, его господин. Леди Одли смотрела на меня с отчаянной надеждой в глазах и безумным страхом, который она не могла скрыть.

— Синди… Теперь она снова станет прежней? — пробормотала женщина. — Она же больше не… не одержима? Она будет жить?

— Я думаю, что да, — осторожно ответил я.

У меня не было желания, во всяком случае сейчас, пытаться понять, что произошло с племянницей леди Одли. Но вероятно, все действительно было так, как утверждала женщина: существо оживило тело Синди, потому что ему нужно было чье-то тело. Но вместе с тем в теле проснулось что-то от настоящей Синди — часть ее человеческой души. И эта часть продолжала жить.

Словно подтверждая мои мысли, Синди открыла глаза. Ее взгляд был ясным, но сама девушка была в полном замешательстве.

— Тетя… Од? — слабым голосом прошептала она. Со стороны она напоминала человека, который очнулся от глубокого сна и теперь не понимал, где он находится. — Что… что случилось? Я была больна и… — Синди запнулась и испуганно вздрогнула, увидев, где она находится. — О Боже, что это за ужасное