времен.
— Но что… если мы убьем их всех? На кого же будут охотиться наши потомки? — спросил Сигурд, упершись ногой в валун, чтобы удержать зверя на земле. Битва была неравной, и он знал, что вот-вот проиграет.
Эолинд огладил свою бороду. Казалось, вопрос его удивил.
— Такова наша природа, — ответил старик. — Человек больше думает о том, что было, а не о том, что будет.
Дрык выгнулся, и Зигфрид чуть не упал с его спины. Он чувствовал напряжение мышц, чувствовал, как силы покидают его.
— Я хочу, чтобы мои сыновья в будущем имели возможность поохотиться на дрыка.
Эолинд любовался своим когда-то богато украшенным посохом, как будто битва принца его совершенно не касалась.
— Что ж, тогда вам следует позаботиться о том, чтобы у ваших сыновей был отец, который сумел бы их зачать. Думайте своим умом, а не умом противника, если хотите достичь победы.
Несколько секунд Сигурд сражался не только со зверем, но и с самим собой. Вложив оставшуюся силу в движение, он резко вздернул голову дрыка и заглянул зверю в глаза.
— Слышишь, что говорит Эолинд? — шепнул он. — В этой игре может быть только один победитель. И если ты хочешь им стать, мне придется тебя убить.
Это было странное зрелище и, несомненно, уникальный случай в истории острова. Дрык, глупое и жестокое животное, которого нельзя было ни приручить, ни выдрессировать, внезапно расслабился и прекратил давить головой на руки Сигурда. Принц тихо сказал дрыку прямо в ухо:
— Уважай бой, но не смерть.
Затем он тоже ослабил хватку.
Дрык не двигался.
Сигурд вскочил на ноги и отошел на пару шагов назад, следя за тем, чтобы Эолинд оставался у него за спиной: он хотел защитить наставника своим телом в случае нового нападения со стороны зверя.
Одним сильным рывком дрык поднялся на ноги. Он взглянул на Сигурда, и в его глазах не было понимания. Неуклюжий зверь не понял слов принца, но он почувствовал близость смерти и милость своего палача. Повернувшись, дрык неспешно пошел в лес. Лишь теперь Сигурд позволил себе облегченно вздохнуть и, дрожа всем телом, прислонился к валуну, поцарапанному рогами дрыка. Его руки горели огнем, а из мелких царапин сочилась кровь, пачкая рубашку.
Эолинд подошел поближе и помог Сигурду удержаться на ногах. Из сумки, которую он нес на плече, старик вытащил грубую, но чистую рубашку.
— Держите.
Сигурд стянул с себя остатки разодранной ткани, отер кровь и пот и надел свежую рубашку.
— Не знаю, случалось ли когда-нибудь, чтобы исландский воин отпустил побежденного им дрыка, — пробормотал Эолинд. По его голосу невозможно было определить, одобряет он этот поступок или нет.
— Но ты ведь сам говорил, что их осталось мало, — возразил Сигурд. — Я победил. Какой еще триумф искать мне в смерти?
— А какой триумф в жизни? — спросил Эолинд.
Сигурд ухмыльнулся.
— Этот зверь должен старательно производить на свет потомство, как, впрочем, и я. Тогда будущие поколения тоже смогут находить радость в охоте. — Юноша на мгновение замер. — Это… глупо, да?
Эолинд рассмеялся:
— Почему вы спрашиваете меня об этом? Я что, должен обладать даром мудрости лишь потому, что стар?
— Нет, — улыбнулся Сигурд. — Дело не в возрасте. Твоя мудрость — это твое достижение.
— Годы проверят ваше решение, — сказал Эолинд. — И вы узнаете результат.
Они собрались уходить, но тут Сигурд заметил отломанный рог дрыка. Подняв его, он бросил его Эолинду.
— Держи. Раз уж я не несу домой голову дрыка в качестве трофея, то пусть хотя бы этот рог послужит доказательством моей успешной борьбы.
Они обнаружили Иона и Гелена там, где дрык бросил молодого исландца на дерево. Гелен положил пару целебных листьев другу на грудь и закрепил их кожаными ремнями. Когда Ион увидел Сигурда и Эолинда, его боль, казалось, усилилась.
— Только не говорите мне, что дрык от вас ушел! Не зря же я так пострадал!
Сигурд поднял отломанный рог.
— Не просто ушел, — сказал принц. — Мы со свинобыком мирно разошлись.
— Что? — опешив, спросил Гелен.
Эолинд стукнул Гелена посохом по голове.
— Не задавай глупых вопросов о том, что тебя не касается. Как Ион?
Гелен, нахмурившись, потер себе виски.
— Пара ребер сломана, и ближайшие несколько недель Ион не сможет спокойно спать. Но этому глупому быку опять повезло.
Ион шлепнул Гелена по лицу за оскорбление, но тут же застонал от боли.
— Так-то ты благодаришь меня за мои старания?
Сигурд одобрительно похлопал друга по плечу и помог ему встать.
— Поверь мне, мы расскажем в замке о твоем мужестве.
Они хотели поддержать Иона с обеих сторон, но Эолинд выставил свой посох между Сигурдом и его раненым другом.
— Мы должны пойти вперед. Гелен и сам поможет Иону.
— Но ведь тогда они будут добираться до замка целую вечность, — запротестовал Сигурд. — Если мы все возьмемся дружно…
— Мы вдвоем дойдем до замка к вечеру и вышлем всадника, который подберет Гелена и Иона. Король и королева уже волнуются, а мы должны в первую очередь думать о них.
Сигурд хотел было возмутиться, но Гелен и Ион взглядом показали ему, что спорить не стоит.
Сигурд высоко ценил Эолинда как советника, учителя и друга. Но временами он удивлялся тому, что старик настаивает на соблюдении придворного этикета. Гелен и Ион были друзьями Сигурда, но ни один из них никогда не решался прямо заговорить с Эолиндом. Кроме того, старик заботился только о принце и в случае опасности без сожаления оставил бы друзей своего подопечного в беде.
— Ну? — спросил Эолинд, требуя поторапливаться.
Сигурд виновато кивнул друзьям.
— Как только мы доберемся до замка, сразу же вышлем вам помощь.
Гелен и Ион смотрели на него без осуждения и злобы.
Сигурд и Эолинд некоторое время молчали, направляясь к замку. Время от времени исландский принц украдкой бросал взгляды на своего учителя, но тот делал вид, что не замечает этого — такова была его роль в игре взаимоотношений с сыном короля.
Эолинд был странным стариком. Эльза и Гернот рассказывали, что он был частью замка и уже много поколений служил королям Исландии, воспитывая их детей. По его огрубевшему лицу, покрытому седой щетиной, которую он и не пытался сбривать, трудно было определить, сколько же ему лет. Сигурд не встречал в Исландии человека, который был бы настолько стар. Хотя время уже выказывало власть над телом старика, его руки еще могли отпускать звонкие пощечины, а голос был настолько уверенным, что возразить Эолинду не решались даже воины и военачальники. Король тоже прислушивался к словам советника, который никогда не говорил о прежних правителях, как бы его ни просили об этом.
Наконец Сигурд не выдержал:
— Что ты имеешь против Гелена и Иона?
Эолинд даже не взглянул на него, сосредоточившись на дороге.
