Жирный палец Маллади прошел поперек шеи.
— Легко и аккуратно, как я сказал. Вы никогда не дойдете до конвента.
— Келли Шеннон, — тихим, ровным голосом произнес Джош.
Маллади мигнул. Он продолжал смотреть на Джоша, но можно было видеть, что он ошарашен.
— Сын сенатора? — спросил он, как если бы в это с трудом можно было поверить.
— Он самый, — подтвердил я.
— Самый богатый человек в Америке, — милым голосом произнес Джош. — Компании отсюда до Бразилии. И все еще может шепнуть кое-что нужным людям в Вашингтоне. Вроде министра юстиции.
— Не запугивайте меня, — сказал Маллади напряженно. — Меня нелегко запугать ни вам, Майклз, ни всем Шеннонам, вместе взятым.
— Если Финн, я и Шеннон навалимся на тебя, Маллади, ты уже не встанешь, — мрачно заявил Джош. Потом неожиданно, его тон изменился: — Но послушай, Барни, зачем ждать неприятностей? Мы пришли сюда не для драки.
— А для чего? — последовал жесткий вопрос.
— Да просто Финн сказал, что ты лучший в этом деле. Старый профессионал, и ты знаешь, что нас осталось немного.
— Большинство из них радикалы и коммунисты, — ворчал Барни. — Этот парень у дверей раскрыл мне глаза, но кое где они еще идут!
— Я не виню тебя, Барни, — сказал Джош, — но смотри, если мы выдвинем Келли Шеннона, мы будем тут — в основном, чтобы посоветоваться.
Мед, я говорил ему, густой, сладкий, липкий мед. И я знал, что Барни любит его. Он бы гордился, что две крупные шишки из Вашингтона вынуждены были прийти просить совета у Барни Маллади.
Ладно, я тоже могу добавить.
— Я сказал им, что они не смогут сдвинуть машину без отметки у тебя, Барни, — бесстрастно заявил я. — Раз уж мы старые друзья, для встречи с тобой я взял Джоша.
Барни хмыкнул, но выглядел уже не столь нахохлившимся.
— Может, мы сможем провести встречу, — сказал он. Потом посмотрел на Джоша: — Старик готов потратиться?
— Готов и способен, Барни, — ответил Джош.
— Больше дел, чем ты когда-либо видел, — продолжал я. — Для того чтобы держать твои глаза и уши открытыми и вести свои сладкие шоколадки в правильном направлении.
В его горле булькнул смешок. Некоторых мужчин смягчает алкоголь и женщины, Барни — деньги.
Он добавил философски:
— Как я всегда говорил, Финн, люди, которые достигают прочного успеха в политике, это люди, всегда лояльные к своим друзьям, люди, которые держат слово и никогда не лгут. Да, сэр, — сердечно сказал он, — вплоть до последнего голоса.
— Возможно, нам придется обратиться ко всей вашей организации, — сказал ему Джош.
— Мы всегда готовы помочь друзьям, — Барни широко махнул рукой. — Когда я даю слово, каждая сладкая шоколадка в городе займет нужную позицию.
Он сделал движение человека, дергавшего за рычаг в кабинке для голосования.
— Чик! Чик! Чик! Чик! Все в линию. Просто следуя приказу Барни.
— Бог мой, вам, наверное, дорого стоит держать всех этих шоколадок довольными! — произнес Джош с притворным благоговением.
Барни бросил на него острый взгляд, но его самомнение, огромное как Вселенная, просто не позволяло ему промолчать.
— Ну, это стоит целый горшок денег, парень, — сказал он. Потом откинулся назад в кресло и мягко посмотрел на нас: — Думаю, я вроде Робин Гуда, — он хмыкнул. — Робин Гуд сладких шоколадок без лука и стрел, — он подмигнул. — Я беру у богатых и отдаю бедным. Всегда есть парочка, у кого брать.
— Н-да, Барни, думаю, мы уже потратили много вашего времени, — сказал Джош, вставая. — Рад был с вами встретиться. Мы вернемся.
Барни потряс его руку, потом мою. Положив руки нам на плечи, он проводил нас из кабинета.
Сияя, как будто у него на попечении было два короля, Барни сказал молодому Абернети:
— Два мои великих друга — Финн Маккул и Джошуа Майклз, названный в честь знаменитого пророка.{43}
Я был вдвойне удивлен. Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь пользовался этим именем. Даже Джош удивился.
— Доброй ночи, джентльмены, — произнес молодой Абернети. — Было приятно встретиться с вами обоими.
— Наши двери всегда открыты для них, Джин, — сказал Барни.
— Да, сэр.
Оба телохранители зевали и казались сонными.
Пожилая негритянка в домашней одежде робко поднялась с ближайшей скамьи.
— Миссис Вильсон хотела бы поговорить с вами, — доложил Абернети. — Это насчет ее сына, которого на прошлой неделе арестовали за ограбление пивной.
Барни кивнул.
— В любом случае впустите леди.
Он хлопнул меня по спине.
— Джентльмены, я должен вернуться к работе, заботясь о своих людях. Помните, двери для вас всегда открыты.
Я был удивлен, увидев едкое презрение в черных глазах молодого негра, наблюдавшего, как Маллади входит с женщиной в свой кабинет.
— Неплохой у вас босс, — сказал Джош.
Губы едва шевельнулись, и ответ был ровным и неискренним.
— Да, сэр, неплохой босс.
Когда мы вышли на улицу, я спросил Джоша, что он думает.
— Он стрелянная птица, но думаю, его можно купить. Или сломать. Держу пари, у него чудесный контракт с профсоюзом, а своим шоколадкам он платит, как китайским кули. Понадобится уйма времени, чтобы доказать это. Парочка окружных прокуроров гоняется за ним не один год.
— А как насчет ФБР? Бюро налогов?
— Они не трогали его. Пока. Но дай ему споткнуться, и они проверят каждый доллар за многие годы.
— Как тебе болтовня этого Робина Гуда?
— Насчет ограбления богатых? Конечно, он не без этого. Интересно, где он получает награбленное?
— Политик у власти имеет много возможностей, Джош. Мне нет надобности говорить тебе об этом.
— От вымогательства? Помнишь Хайнса{44}?
— Может быть. Каждый год ты слышишь о политиках, которые кормятся вымогательством. Но если Барни этим занимается, деньги проходят долгий путь, пока не попадут в его карман. И то, что он не попался все эти годы, доказывает, что он умен.
— На всех них есть день расплаты.
— Может, лучше всего было бы купить Барни, как предлагал сенатор.
— Есть лучший способ.
— Сбросить его с крыши?
— Не надо драматизировать. Меня осенило, когда я вытягивал из него вопросы размера контрактов на сладких шоколадок. Я заметил это в его глазах. Барни боится: он знает, у него больше поводьев, чем он в силах контролировать. Видел, как на него смотрел этот молодой негр?
Он задумчиво добавил:
