за неслыханную дерзость. Но какая женщина разозлится на человека с аквамариновыми глазами, ставшими еще прекраснее от моря и неба, отражающихся в них?
— Не хотел пугать тебя, прости, — сказал Данте, притягивая к себе Лейлу. — Я увидел тебя на пляже, такую прекрасную, что у меня не хватило терпения дождаться завтрака.
Он тряхнул головой, и капли попали ему на ресницы. Его бедро под водой коснулось бедра Лейлы, и чувственная дрожь короткой волной прокатилась по всему ее телу.
— Лейла, ты неотвязное наваждение... С первой минуты, как я увидел тебя, я ни о чем другом не думаю.
Лейла не могла больше бороться с собой. Она обвила шею Данте руками.
— Я знаю, — сказала она. — Я чувствую то же самое. Мысли о тебе не давали уснуть мне этой ночью. А когда я окончательно уснула...
Она не закончила фразы, он и так понял, что ей хотелось сказать. Данте, прижав Лейлу к себе плотнее, принялся целовать тело, свободное от купальника. У нее перехватило дыхание. Она почувствовала внутри разрастающуюся пустоту, в которую ей необходимо было затянуть Данте. И если бы Данте пожелал выжечь ее дотла, она бы и пальцем не шевельнула, чтобы спастись. Забыв обо всем на свете, Лейла и Данте отдались воле течения, все теснее смыкая объятия, переплетая ноги. Лейлу захлестнуло небывалое желание, оно подавляло ее волю, тревожа и волнуя.
Неужели это та же самая женщина, которая еще неделю назад не то чтобы позволила мужчине дотрагиваться до своего обнаженного тела, а даже мысли бы не допустила о таком бесстыдстве? Но теперь Лейла получала наслаждение, видя, как возбужден Данте и как не скрывает возбуждения. Его вожделение охватывало ее таким мощным потоком, что она уже готова была отдаться ему прямо здесь и сейчас.
Раньше, чем Лейла смогла воплотить это желание в жизнь, Данте оттолкнулся от нее и отплыл на несколько футов. Глаза его гневно сверкали.
— Черт побери! Лейла, кто-то наблюдает за нами в бинокль.
— О Боже, как это отвратительно, как унизительно! — Кровь прилила к ее лицу.
— Как мерзко! — Он со злостью откинул волосы со лба. — Какого черта этот наглец занялся непотребной слежкой?
Отплыв от него, Лейла продолжала кружить вокруг Данте. Повернувшись лицом к берегу, она спросила:
— Ты не заметил, чья это комната?
— Нет, он быстро спрятался за шторой. Но когда я найду его...
Лейла была уверена, что знает, кто этот загадочный подлец с биноклем. Такие шутки в духе Ньюбери. Конечно, он шпионит за ними из «благородных» побуждений, он ведь «спасает друга» от... как он там говорил... женщины, предлагающей себя на тарелочке...
— Ты его не найдешь, — сказала она Данте. — Если человек прибегает к подобным методам, он уж постарается ничем себя не выдать.
Данте плыл рядом с Лейлой кролем. При всем старании, он не мог скрыть раздражения.
— Если они шпионят за мной, то скоро начнут диктовать, с кем и как мне нужно проводить свободное время. Нет, это выше моего понимания.
Лейла посмотрела на Данте. Такому человеку, подумала она, лучше не переходить дорогу! Она бы могла сказать Данте, что люди вроде Ньюбери никогда не простят женщине успеха и обязательно воспользуются подходящим случаем, чтобы напакостить ей или своему боссу, раз уж тот ей симпатизирует. К тому же Лейла не удосужилась поблагодарить Ньюбери за приглашение на Пойнсиану, и он наверняка ей этого не простил.
Она бы могла рассказать Данте, как его вице-президент вел себя всего за несколько дней до ее отлета по делам фирмы на Юго-Восток. Спустя пару недель после ее зачисления на работу Ньюбери подловил Лейлу в библиотеке. Все сотрудники разошлись по домам, и Ньюбери вел себя чересчур вольно! Она ему ничего не позволила. Но неужели он так злопамятен? Что, если она расскажет об этом Данте?
— Ты делаешь большую ошибку, куколка, — сказал ей тогда Ньюбери. — У меня большая власть, хорошенькой женщине вроде тебя я могу быть полезен, если она выберет... кооперацию, скажем так... К чему эта недружелюбность?
Лейла гневно сбросила с талии руку Карла, легшую туда совсем по-хозяйски.
— Ладно, как знаешь, — усмехнулся Ньюбери. — Но запомни: основательно не устраивай свою чудесную задницу в кресле Марлоу, потому что я не позволю тебе греть его слишком долго!
— Не надо меня пугать, мистер Ньюбери, — ответила она холодно. — Если кому и будет плохо, то это вам! Законы в Канаде еще в состоянии защитить женщину от сексуальных домогательств.
— Каких домогательств? О чем ты? — засмеялся Ньюбери, всплеснув руками в притворном удивлении. Лейла подумала, что пальцы у Карла похожи на жирные розовые недоваренные сосиски, их вид заставил ее содрогнуться. — Я лишь пытаюсь помочь тебе попасть в торговую группу.
— Я не нуждаюсь в вашей помощи, — ответила она. — Но если вы еще раз попробуете прикоснуться ко мне, я сделаю так, что ваше кресло очень скоро согреет кто-то другой!
Он пожал плечами, усмехнулся и протянул:
— Твое слово против моего, куколка? Обвинение в сексуальных домогательствах рискованно для обоих. Немало сотрудников удивилось, когда ты получила пост в компании. Ты не первая пытаешься пробиться наверх, а я всем скажу, какими методами ты пользуешься. Как думаешь, кому поверят? Я в силе. А ты?
Нет, Карл Ньюбери завистлив, к тому же в нем говорит уязвленное мужское самолюбие. Он не остановится ни перед чем, чтобы запятнать ее репутацию перед сотрудниками и перед любовником, который по иронии судьбы является и ее работодателем.
— Я проберусь через сад и воспользуюсь черным ходом, — предложила Лейла, когда они с Данте добрались до берега. — Не стоит привлекать внимание.
— Нет, — ответил он мрачно, спокойно снял со столбика полотенце и вытер ей волосы и спину. — Шутки в сторону! Раз уже за нами началась слежка, я не позволю им диктовать, что нам делать и как себя вести!
Ее тронула решимость Данте.
— Что бы там дальше ни было, — сказала она мягко, — я не сожалею ни об одной минуте, проведенной с тобой. Даже если нам удалось бы повернуть время вспять, я бы сделала то же самое без колебаний.
Он крепко сжал руку Лейлы.
— Уверена?
— Абсолютно.
Данте посмотрел ей в глаза. Утренний ветерок приносил с кафе на террасе аромат кофе, но все прочие запахи тонули в цветении красного жасмина, росшего вдоль стен дома. Шепот набегающих морских волн сливался с шелестом пальм, лениво колышимых легким бризом. Но подлинный рай Лейла нашла в глазах Данте цвета редчайшего, голубого топаза, в которых сейчас разгоралось желание, чтобы вновь опалить ее.
— Я хочу жениться на тебе, Лейла, — неожиданно произнес он.
Ее сердце едва не остановилось, она почувствовала одновременно панику, радость и... удивление.
— На мне?
Они знакомы только четыре дня, а женитьба очень важный шаг. Но с другой стороны, она безоглядно отдалась ему на третий день знакомства. События разворачивались с неземной скоростью. И Лейла подумала, что все так и должно быть, раз она встретила мужчину, любить которого написано ей на роду. Какие тут сомнения?
— Я не хочу иначе, — услышала она взволнованный голос Данте. — У меня есть все: процветающая компания, общественное положение. Но вдруг они перестали что-либо значить без тебя. Каким зельем ты опоила меня, Лейла Коннорс-Ли? Чем ты меня околдовала?
Лейла откинула волосы с плеч. Как ей объяснить ему необъяснимое? Никакой магии тут нет, просто они встретились, просто звезды так встали, просто любовь сама их нашла. Все и просто, и сложно... Ее мать была определенно права, когда уверяла Лейлу, что любовь управляет рациональным миром. Она приходит и переворачивает привычный уклад, не удосужившись спросить человека, вовремя пришла или не ко времени.
