– Я – автоматический грузовой корабль «Нил–11», – прошелестел монотонный голос. – Собственность тирана Черри. Курс: Хаврон – Ганомайд. Груз: емкости для транспортировки жидкого кислорода. Экипаж: ноль человек.
– Хаврон! – Глаза Брута округлились. – Нас преследует плутонианская посудина! – Он подошел к Климентине и, облокотившись на спинку кресла, принялся сосредоточенно изучать голограмму.
Грузовик действительно находился на одной прямой с «Рурком». Относительно оживленная магистраль Сэтана осталась далеко за кормой; в межпланетной пустоте плыли две искорки: их корабль, и этот… якобы автоматический «грузовик».
Как Брут бы не был занят голограммой, от него не укрылось, что Климентина старается отодвинуться.
– Совершенно верно – после тренировки я не успел поплескаться в бассейне, – признался он сквозь зубы. А затем неожиданно для себя спросил: – С каких пор ты стала меня бояться?
Климентина охнула и выскользнула из кресла. Встретилась взглядом с Брутом. Растерялась, прочитав в глазах старого друга недоумение. Брут вздохнул, покачал головой и опустился в освободившееся кресло.
– Это – плутониане, – сказал он, неуверенно касаясь сенсорной панели. – Им нужен я, а не ты…
Климентина прижалась спиной к теплой переборке. Вынула из кармана аэрозольный инжектор, заряженный снотворным газом – его она позаимствовала на «Парацельсе». Спасибо доктору Нуу за то, что он такой растяпа!..
– Плутониане? – переспросила, осторожно снимая с сопла инжектора колпачок. – При чем здесь плутониане?
– Я обещал доставить тиранов к звездам, – признался Брут. Его пальцы безостановочно скользили по панели управления. – И не сдержал слова. – Он поднял голову. Заглянул Солнцу в темные глазницы и вновь принялся терзать сенсоры. – Угробил уйму средств и ресурсы, распотрошил армию… кгм… добровольцев. У тебя в руках – нож?
– Нет, – ответила Климентина. Она подняла инжектор. – Давай честно. Что ты пытаешься сделать? Изменить курс?
Брут пробормотал с преувеличенной рассеянностью:
– Всего-то хочу просмотреть протокол обмена данными. Когда «Рурк» шел к Сэтану, он обменивался опознавательными сигналами с другими кораблями на магистрали. Хочу проверить, не направлялся ли первоначально этот «Нил – 11», как и мы – к Титану? – Брут положил на сенсорную панель обе руки. – У меня ничего не выходит, я ведь слаб в управлении… Ты не могла бы помочь?
Он повернулся к Климентине и едва заметно усмехнулся, увидев нацеленный на него инжектор.
– А я думаю, ты хочешь изменить курс, – стояла на своем Климентина.
– Открой протокол, – попросил Брут. – Боюсь, нас преследуют плутониане. Ты понятия не имеешь, на что способны их экстремисты! Куда твоим пресловутым имярекам до тиранов, поклоняющимся Деве Смерти!
Климентина колебалась. Инжектор дрожал в худых руках.
– Я не знаю, как просмотреть протокол, – сказала она. – «Рурк» – чужой корабль. Это – не «Белая Кайра»… Попробуй оптическое увеличение! – посоветовала, медленно опуская инжектор. – Мы-то отличим «нильский грузовик» от «Крылатого Быка»… Но не смей менять курс!
Брут поднял руки.
– Юпитерекс! И только Юпитерекс! – примирительным тоном изрек он. – У горячей планеты ждет всемогущий чудак Ай-Оу, которого мы – ничтожные смертные – обязательно от чего-то спасем… – Вышло опять с издевкой, и Брут поспешил исправиться. – Как включается оптическое увеличение я тоже не знаю… Предупреждаю: если ты решишься воспользоваться баллончиком, вонь будет чудовищной!
Климентина поморщилась, но все-таки спрятала инжектор в карман.
– Ладно. Прости! Освободи мне кресло.
Брут подвинулся. При этом он подумал, что, просидев перед смотровой розеткой минуту, он заработал головную боль. Каково же было Климентине, ведь всю дорогу она не сводила глаз с приближающегося Солнца?
Бесфамильная медлила не больше секунды, затем взялась за сенсорную панель. Ситуационная голограмма изменилась; теперь они могли рассмотреть преследователя в деталях.
За «Рурком» гналась изящная ладья.
Скалила острые зубы сидящая на носу черная химера. Высокие борта сверкали, украшенные полосами красноватой меди. На мачтах покачивались свернутые валиками солнечные паруса.
– Действительно – «нильский грузовик», – не поверила глазам Климентина.
Брут поскреб ногтем шейный корсет.
– По крайней мере – корпус «Нила», – согласился он, поджав губы.
Климентина уловила в интонациях Брута сомнение и приказала «Рурку» детализировать проекцию. Замелькали лазерные лучи, окрасив ненадолго переборки во все цвета радуги.
– Смотри! – Брут проткнул новую голограмму пальцем. – Килевая линия смещена! Такое случается с «Нилами», когда в корпус помещаешь нетипичную силовую установку – двигатели более высокого класса. Я знаю, что говорю: сам не раз так делал, когда приходилось испытывать возле Седны прототипы ходовых систем. К сожалению… – Брут заставил голограмму обернуться. – Так-так… К сожалению, корму не рассмотреть. Поэтому мне непонятно, с чем именно нам предстоит состязаться.
– Шелли говорил, что «Рурк» не обогнать ни одному кораблю, – заметила Климентина.
– А разве Шелли не говорил, что его предки заседают в Пермидионе со времен переселения на Трайтон?
– Постой! Пермидион был создан значительно позднее.
– Ага… Что ты делаешь теперь?
– Увеличиваю мощность кормовых щитов. Не менять же нам курс? – Глаза Климентины гневно сверкнули.
– Все правильно: «разогревай» щиты. «Рурк» построили четыреста лет назад, дорогая. Двигатели модернизировали в начале года Тельца. У нас, кстати, на Седне… Я перед вылетом проверял: сделано «железно»… Но с тех пор много воды утекло. Появились и «Прыгуны», и асинхронные «Пульсары»…
– Ты никогда не думал о том, чтобы читать лекции в Академии?
– Ен-Ти! Просто я знаю, на что способен модернизированный «Пульсарами» корабль, невзирая на то, во что он «одет»: в корпус грузовика или же – военного перехватчика! Он настигнет «Золотой Сокол» прежде, чем мы выберемся на оживленную магистраль.
Брут хотел прибавить пару слов об экипаже из лихих, одержимых жаждой мести плутониан, но сдержался. Предупреждали его когда-то: вести дела с плутонианами – играть с огнем. Теперь корабль по воле бесфамильной мчит через пустошь, на хвосте висит перехватчик тиранов, и помощь ждать неоткуда…
– Больше тебе не весело, Брут. Брут, а Брут!
Иерарх Бейтмани заскрипел зубами. Взглянул через смотровую розетку на Солнце и понял, что пылающий череп насмехается над ним! В темно-коричневых глазницах притаилось злорадное снисхождение. Солнце поджидало тех, кому однажды посчастливилось вырваться из огненной западни.
От дышащей алым жаром атмосферы отслоилось плазменное полотно. Широкое, бурлящее – казалось, в него можно завернуть Сэтан вместе с кольцами и всеми спутниками, – оно с нарочитой ленцой ползло навстречу «Рурку». Медленно-медленно, плавно, величественно…
На самом деле, солнечный выброс мчал с колоссальной скоростью. Не прошло и минуты, как брызнули в стороны сияющие лучи, звезды поблекли, скрытые ионизированной дымкой.
– Ты не доверяешь мне, дорогой Брут, – Климентина барабанила пальцами по сенсорной панели. В ее зрачках отражалась надвигающаяся огненная лавина. – Ты не веришь в удивительные способности Ай-Оу!
– Мы должны были лететь к Сэтану! К Сэтану! – с горечью воскликнул Брут. – Ен-Ти, что ты наделала?..
Пульт управления вспыхнул тревожными огнями, мерное бормотание бортовых систем заглушили
