— Будь моим гостем, — сказал он, как показалось ушельцу, искренне. — Наш «пан» Трыщун уже ввел тебя в курс дела?
— Ввел в курс, с чем он любит борщ и как сильно его стегал ремнем папа за то, что в школьном сочинении случайно написал, что он русский.
— Что ж. В некоторых случаях шизофрения сопровождается булимией, — вынес диагноз Стрелочник.
Томас выпустил кольцо дыма.
— Чайку? — Он указал на матовый заварочный агрегат. — Зеленый. Давление понижает.
Раскин отрицательно покачал головой. Достаточно с него чая по тибетским рецептам.
— Мы — Лендлорды, — тогда начал Томас, — под таким именем нас знают в Федерации и, соответственно, в Треугольнике. И все мы — не очень хорошие люди, Раскин.
— Я догадался, — удалось произнести Раскину через кашель. Сигареты оказались необычно крепкими.
— Мы появились шесть лет назад по земному исчислению благодаря стараниям спецслужб безопасности Федерации. После того как эти структуры перешли под контроль Треугольника, Грибница нас едва не уничтожила руками создателей… Но теперь мы, слава богу, самодостаточны. Всей подноготной, извини, я не знаю. Поэтому, многое из того, что скажу, — всего лишь мои догадки. Лендлорды были сформированы для действий в Секторе Веги — пространстве, которое исконно контролируется кухуракуту. Тогда, шесть лет назад… да куда там! — еще раньше! — стало ясно, чем закончится сотрудничество с цивилизацией Обигура. Уже догадались, что несут на Землю проклятые споры. Федерация начала рассматривать кухуракуту как возможных союзников в предстоящей войне.
— Но кухуракуту давно во Всеобщности! Об этом всем известно! — прервал Томаса Раскин.
— А ты бывал в системе Веги? Нет? — Томас вмял окурок в пепельницу. — Кухуракуту — ни на что не похожая форма жизни. Их предки зародились и прошли эволюцию в диффузном слое атмосферы газового гиганта — там, где нижние облака смешиваются с океаном. Эта планета зовется Куху, я видел ее с орбиты. Она очень похожа на Нептун. Красивая, небесно-голубая, в барашках аммиачных облаков… Куху в пять раз больше Земли, у нее есть узкое черное кольцо и четыре спутника-планетоида.
— Кухуракуту — неуглеродная форма жизни? — спросил Раскин. Конечно, исследователи космоса подозревали, что рано или поздно человечество столкнется с феноменом неорганической жизни. Но чтобы так сразу, практически по соседству, на расстоянии всего нескольких десятков световых лет… Что же тогда может скрываться еще дальше, в пока недосягаемых глубинах космоса?
— Углеродная, — неожиданно ответила Вероника, — однако так же отличается от нас, как разнятся алмаз и сажа.
— Верно, — согласился Стрелочник. — Кухуракуту не требовательны к среде обитания. Они с равным успехом могут обитать и на планетах земного типа, и в вакууме.
Раскин кивнул, вспомнив Забвение.
— Насколько я знаю, они избегают лишь сверхгигантов, таких как Юпитер, и более массивных планет. — Томас вынул из пачки очередную сигарету. Задумчиво размял. — На какое-то время Грибнице и в самом деле удалось подключить кухуракуту к Всеобщности. Каким образом — Стеклянные скрывают, и правильно делают. Но! — Томас выпучил глаза. В другое время это могло показаться смешным. В другое время… — Кухуракуту смогли освободиться! Они вывернули Всеобщность наизнанку! Вышвырнули споры из своего пространства, как избавляются от пакетов с мусором, а затем отправили к главной планете Треугольника — к Сердцевине — дюжину плазменных кораблей и вычистили ее до скального основания, выжгли дотла…
— Дотла? — обалдело переспросил Раскин. — Об этом что, рассказали вам… кухуракуту?
— Совершенно верно. Однако не думай, что от кухуракуту можно легко получить информацию. Среди Лендлордов всего двенадцать человек, способных вести диалог со Стеклянными. Чтобы понять этих существ, нужно обладать абсолютно изощренным сознанием… — Томас тряхнул головой и тут же поморщился. — Сердцевина действительно находилась в системе Кастора. Шнайдер был прав в своих предположениях.
— Ты знаешь Шнайдера?
— Лично не знаком, но наслышан. Суть не в этом. Главное то, что хоть Сердцевина и сгинула, Грибница и Обигуровские споры не лишились дееспособности. Они слишком долго и активно распространяли себя в космосе, чтобы гибель метрополии стала означать конец всей цивилизации симбионтов. Потеряв Сердцевину, эта дрянь ускорила экспансию в окрестности Арктура, в миры ххта, и оттуда уже стала планировать вторжение в пространство Федерации. Все это произошло больше чем сто лет назад, Раскин.
— А система Кастора? — спросил ушелец. — Она до сих пор контролируется кухуракуту?
Томас покачал головой и сразу же закусил губу, побледнев.
— Нет, — произнес, когда боль стихла, — кухуракуту отступили в Сектор Веги и закрыли его от всех чужих кораблей.
— В Сектор Веги, — пояснил Стрелочник, — входит сама Вега и еще девять к ней ближайших звезд.
— Именно, — подхватил Томас. — Грибница не намерена спускать с рук непокорство кухуракуту. Больше века она воюет с Вегой силами Обигуровских спор и ххта. А с некоторых пор и силами людей. Вернее, «зомбаков»…
— Знаешь, когда на расстоянии тридцати-сорока световых лет от Земли взрывается корабль, визуально, в телескопы это не разглядеть, — сказал Стрелочник. — Околоземные приборы регистрируют короткую вспышку гамма-излучения, а астрономы чешут плеши, мол, откуда она могла возникнуть в межзвездном пространстве?
— Война в космосе… — Раскин нахмурился.
В те времена, когда Федерация еще не стала Солнечной, на верфях разросшихся лунных и марсианских колоний принялись штамповать космические аппараты, усиленные дополнительной броней и способные нести оружие. Штамповали не в целях ведения боевых действий, а для демонстрации силы. Россия намеревалась выйти из Федерации и объединить государства-сателлиты в СССР Реставрированный. Это было недопустимо. Корея юлила и никак не хотела присоединяться к блоку, который хоть и провозглашал себя Евроазиатским, но, по сути, находился под властью императорской Японии. Объединенные Америки слишком рьяно претендовали на самые крупные спутники Юпитера и подначивали Израиль покинуть Федерацию, чтобы стать их заокеанским анклавом.
Первый военный космический флот, к счастью, принимал боевое построение лишь на парадах, которые проводились раз в год на орбите Земли.
Шли годы, умные головы продолжали разрабатывать модели все более и более совершенных межпланетных, а затем и межзвездных крейсеров и эсминцев.
Бытовало мнение, что война в космическом пространстве — штука неимоверно дорогая и бесполезная. С этим трудно было поспорить. Поэтому, когда возникший конфликт требовал силовой пилюли, обычно все заканчивалось наземными разборками с участием пехоты и бронированной техники. Раскин мог припомнить лишь несколько инцидентов, случившихся в космосе. Например, показательный расстрел наркокаравана, а затем уничтожение складов и лабораторий на одной из лун Мао. Видеоматериалы этой расправы мгновенно оказались в сети Галакома, и их даже показали голограмм-компании Земли и колоний. Феерию превращающегося в раскаленный газ металла, быстрые росчерки лазерных лучей и беззвучную агонию разрываемых декомпрессией титановых корпусов увидели миллиарды человек. И еще больше окрепли во мнении, что космос и так слишком враждебен к человеку, — зачем делать его еще опаснее?
Значит, в космосе идет война… Больше века. И об этом никто не знает. Бега, конечно, находится далеко, но все-таки многократно ближе, чем ядро Галактики или Магеллановы Облака. Даже в масштабах Млечного Пути это, считай, у людей под носом.
— Кто же побеждает в этой войне?
— Понимаешь… — ответил Томас, — ситуация близка к патовой. Если бы кухуракуту не остановились на уничтожении Сердцевины, возможно, Грибницы бы уже не существовало. Но… чужая душа — потемки, а душа чужого — это как в физике: абсолютно черное тело. Кухуракуту закрыли Сектор Веги. У них есть такие
