Она подскочила к матери и пыталась выдать ей тот страшный, хранившийся много лет секрет. Но слова застыли в горле. Что хорошего это принесет сейчас? Вернет ли это Саванну? Вернет ли это их детство? Или же это усилит боль, или еще больше измажет их в грязи прошлого?
— Я сделала то, что для всех нас было самым лучшим, — властно произнесла Вивиан. — И ни ты, ни твоя сестра никогда не признавали этого и не одобряли. Отец слишком избаловал вас. И Саванна всегда слишком ревниво относилась ко всем знакам внимания, которые я получала от Джефферсона. При Россе она ничуть не изменилась. Я клянусь, что просто не представляю, откуда эта девочка набралась такой дикости, такого ослиного упрямства. Я бы сказала, что это от Джефферсона, ведь ты знаешь, Каролина такая же. Правда, Каролина никогда не интересовалась мужчинами…
— Оставь это! — заорала Лорел, и ее голос разорвался в этой тихой, элегантной комнате. Мать в изумлении посмотрела на нее, ее рот беззвучно открывался и закрывался, как у окуня, вытащенного из воды.
— Тебя совсем не касается, с кем спит тетя Каролина. В конце концов, она счастлива. Ведь она не заблуждается, считая, что необходимо иметь отношения с мужчиной, какой бы дрянью он ни был.
— Нет, в этом отношении она не похожа на Саванну, правда ведь? — произнесла Вивиан. Она начала расхаживать вдоль кровати, еле сдерживая свой гнев. — Я даже не вспомню, сколько раз я говорила ей, что надо быть леди. Все эти часы занятий, примеры, которые я приводила, чтобы продемонстрировать, как леди должна себя вести, — ничего не принесло пользы. Она жила, как бродяга, одевалась, как неряха, и ложилась в кровать к первому, кто манил ее пальцем. Боже, этот позор уже слишком велик, чтобы его можно было вынести! —резко сказал она. — А сейчас из-за всего этого ее убили. — Она покачала головой, обхватив себя руками, как будто пытаясь удержать, а в глазах заблестела новая порция слез. — Я не представляю, как теперь я смогу выйти из дома и смотреть людям в глаза.
— Тебя больше всего это беспокоит? — потребовала ответа ошеломленная Лорел. — Ты думаешь, Саванна повредила твоей репутации, став жертвой психопата?
Вивиан повернулась к ней, ее глаза сверкали.
— Я этого не говорила!
— Нет, именно это! Именно это ты произнесла. Но ведь она была твоей дочерью!
— Да, она была моей дочерью, — огрызнулась Вивиан, — но я никогда не понимала, как случилось, что Господь подарил мне дитя — такое прекрасное снаружи и такое гнилое внутри. Я никогда не пойму…
— Потому что мы не посвящали тебя! — прокричала Лорел, схватившись руками за голову. Внутри ее началась борьба. Она снова попыталась удержать в себе вылезающую правду, навсегда похоронить ее, но она, подобно журчащему ручейку, прорывалась на свободу и текла по собственному руслу. «Саванна мертва, пусть косвенно, из-за того, что с ней сделал Росс Лайтон. И потому, что я молчала».
Вина была подобна разрывной пуле. Изменить прошлое она не могла, но кому-то придется платить. Вивиан не может продолжать свою жизнь среди акварельных фантазий, Росс должен расплатиться за содеянное.
— Что ты имеешь в виду под своим «не посвящали тебя». Во что не посвящали?
— Что Росс, удивительный, благовоспитанный, благородный рыцарь в блестящих доспехах, приставал к своей дочери. — Пораженный взгляд матери она встретила не мигая, спокойно. — Он пользовался ею, имел с ней половые сношения, ночь за ночью, неделя за неделей, год за годом.
— Ты лжешь! — задыхаясь, произнесла Вивиан. Она схватилась рукой за горло и два раза сглотнула, как будто слова, произнесенные Лорел, подобно кляпу, заткнули ей рот. — Какая отвратительная ложь! С чего бы тебе говорить такие гадости?
— Потому что это правда и потому что я до смерти устала держать это в секрете! — Лорел медленно стала подходить к матери. — Все, что случилось с Саванной, произошло из-за Росса Лайтона. И сейчас, когда она мертва, та, которой следовало быть безутешной, больше озабочена имиджем, чем убийством собственной дочери. Я не вынесу этого!
Вивиан ударила Лорел по щеке с такой силой, что голова той резко отклонилась в сторону. Лорел даже не попыталась защититься, и следующий удар Вивиан задел уже ее плечо. Она заслужила большего, и совсем не за то, что сейчас сказала матери, а за то, что молчала все эти годы, что не сказала ей об этом много лет назад. Вивиан толкнула ее, потом немного отступила назад, ее глаза стали дикими, губы тряслись…
— Ты неблагодарная маленькая сука! — прошипела она, ее шелковые волосы упали на лоб и закрыли глаза. — Ложь. Все в тебе ложь! Ты лгала всем этим людям в Джорджии. Теперь ты лжешь мне! С самого первого дня ты ненавидела Росса. Теперь ты делаешь все, чтобы навредить ему.
— Да! Я ненавижу его. Ненавижу за то, что он занял место моего отца, но я ненавижу его во много раз больше за то, что отнял у нас Саванну. — То, что она скрывала все эти годы яростным потоком вырывалось наружу. Как могла их мать ничего не понять? Как в ее доме могли происходить такие вещи, а она даже ничего не заподозрила? — Мама, ты когда-нибудь интересовалась, где он проводит большинство ночей? Или же просто ты была благодарна, что он не приходил к тебе в кровать?
Лицо Вивиан побледнело, и дрожащей рукой она прикрыла рот, как бы стараясь сдержать крик. Секс никогда не интересовал ее. Все это потение и кряхтение казалось ей отвратительным и бессмысленным. Ей не приходило в голову задуматься о спокойном согласии Росса с ее нежеланием делить постель. Ни разу она даже не предположила, где он может давать выход своему мужскому желанию, — ведь пока он был благоразумным, ее это не беспокоило. Но с ее собственной дочерью…
— Нет, — спокойно ответила она, всем своим воображением, всем своим существом отвергая эту возможность. От напряжения она даже взмахнула руками, как бы отгоняя эту идею.
— Да, — настаивала Лорел, — два или три раза в неделю он приходил к ней в комнату и в зависимости от своего настроения заставлял ее заниматься либо оральным, либо простым сексом…
— Замолчи! Замолчи! Я не желаю слышать это! — Вивиан как можно крепче прижала руки к ушам, стараясь изолировать себя от отвратительных обвинений. Лорел схватила ее за запястья и с силой рванула вниз, крича ей прямо в лицо.
— Ты выслушаешь это! Тебе следовало бы услышать об этом двадцать лет назад! Если бы ты интересовалась кем-нибудь, кроме себя самой, ты бы заметила происходящее, ты бы знала об этом, — произнесла она, и слезы горечи появились на ее глазах от осознания этого, полностью закрыв окружающий мир. — Мне не следовало бы так бояться рассказать тебе об этом, мне не следовало бы бояться потерять твою любовь. Но я была слишком мала и не знала, что ты просто не способна любить.
Мать отшатнулась, как будто получила сильный удар.
— Я всегда любила тебя.
— Просто тогда это было удобно. Когда мы были маленькими девчонками и когда забот с нами почти не было. Мама, это не любовь, — пробормотала Лорел, совершенно потрясенная отчаянием. — Если бы ты любила нас, наверняка заметила бы, что Саванна нуждается в помощи. Ты заметила бы, что в доме происходит что-то не так. Что твой Росс просто растлевает детей.
— Нет, это не так! Он не может быть таким. — Она не могла вынести и мысли об этом.
— Росс Лайтон обращался с твоей дочерью как с проституткой. Он и довел ее до того, что она, наконец, поверила в это.
Лицо Вивиан покраснело, а глаза вытаращились.
— Я не верю тебе! Ты просто порочная маленькая лгунья. Убирайся. Убирайся из моего дома! — закричала она. — Ты не моя дочь! У меня вообще нет дочерей!
Лорел окинула ее долгим, тяжелым взглядом. Удар был острым и глубоким и не оставлял уже больше никаких иллюзий.
— Теперь ты знаешь, — ярость исчезла, она говорила спокойно. — Господи, подтверди, что все это правда.
Она вышла из комнаты не оборачиваясь. Ей было наплевать на служанку, подслушивающую в холле. Чем больше народа узнает правду, тем лучше. И сейчас, когда все вышло наружу из маленькой черненькой коробочки со страшными секретами, хранившейся где-то внутри Лорел, ей страшно хотелось превратить извращенность Росса Лайтона в общеизвестный факт. Конечно, он никогда не предстанет перед судом. Ему никогда не придется проводить время в стенах каторжной тюрьмы, но с него вполне хватит публичного позора.
