Не зная, как себя вести, леди София сжала руками простыню. Лорд Габриель вошел в ее истекающую влагой горячую плоть. Своим несколько хрипловатым голосом муж в фривольных выражениях восхищался ее телом и рассказывал, что собирается с ней сделать. Он взял в ладонь свободную от бинтов грудь и сжал ее. Она, как и сочащаяся между ногами женщины плоть, набухла и сладко болела от малейшего прикосновения.
Почувствовав, что нужно сейчас жене, лорд Габриель провел рукой по плоскому животу любимой, пока его пальцы не проникли в складки влагалища и не отыскали там чувствительную к малейшему касанию горошину клитора. Леди София закусила нижнюю губу, когда муж начал тереть его пальцами. Соски болели. Ей ужасно хотелось довести эту боль до кульминации.
— Габриель!.. Пожалуйста!..
Муж с удвоенной энергией начал входить и выходить из нее. Пряный запах мужчины ударил ей в нос. София слышала громкие шлепки, когда его тело сталкивалось с ее ягодицами. Она крепче сжала простыню и стала двигаться ему навстречу.
О-о-о! Каким сильным, каким большим он был! Как глубоко проникал в самые потаенные глубины ее естества! С какой мощью, с какой быстротой входил в нее!
— Ты знаешь, что мне нужно, — прорычал лорд Габриель. — Дай мне то, чего я хочу.
Леди София почувствовала, как пенис мужа напрягается в ней. Это было верным предзнаменованием того, что скоро он испытает оргазм. Она сама находилась на грани. Зарывшись лицом в складки простыни, София завыла от наслаждения, которое волнами разливалось по всему ее телу. Она почти не слышала рычания мужа, когда он забился в конвульсиях страсти. С яростью сжав бедра жены, лорд Габриель задрожал всем телом и, кончив, выпускал из себя струи семени.
Леди София улыбнулась, наслаждаясь под тяжестью опирающегося о ее зад мужского тела.
— Если ты и впредь будешь реагировать на мои укусы подобным образом, — пошутила она, — то я обещаю, что буду кусать тебя часто-часто…
Лорд Габриель рассмеялся.
— Не скажу, что я буду против, дорогая.
Ему не следовало оставлять ее в таком состоянии.
Лорд Габриель не намеревался залезать к ней в постель. Леди Софии необходим был покой и отдых, пока она в полной мере не оправится от сегодняшнего потрясения.
Вместо этого он, сорвав с себя одежду, набросился на жену, словно безумный дикарь. Несмотря на взаимность их желаний, лорд Габриель испытывал к себе легкое презрение.
Сейчас жена, свернувшись калачиком, лежала возле него и, судя по издаваемым ею звукам, крепко спала. Голова Софии покоилась у мужа на плече. Лорд Габриель потер след от зубов, оставленный женой, и улыбнулся. Его спину саднило от глубоких царапин. Ему ужасно хотелось разбудить спящую женщину и продолжить с ней любовную игру. Неутомимый кусок плоти между его ногами хотел того же. Пенис дернулся от предвкушения встречи с влажной пещеркой.
— Тебе надо поспать, — пробормотала леди София и поцеловала грудь мужа.
Лорд Габриель постарался отогнать поднимающееся в его душе страстное желание.
— А мне казалось, что я заездил тебя до полусмерти, — пошутил он.
— Вы очень… очень постарались, лорд Рейнекорт, — зевнув, ответила ему в тон леди София. — Это было просто чудесно.
Молодая женщина потянулась и приподнялась на кровати.
— Однако стоит мне закрыть глаза, как я вижу леди Колетту. Она мне только что снилась.
Стоило жене упомянуть имя его матери, как плотское желание растаяло, словно лед в жаркий летний день, а пенис опал и сморщился.
— Не думай о ней.
Прежде чем слова сорвались с его губ, лорд Габриель уже знал, что требует невозможного. Его покойная мать произвела на них обоих неизгладимое впечатление. К счастью, она никогда больше не сможет причинить никому вреда.
Пока лорд Габриель занимался Софией, ее брат послал слугу за мировым судьей. Восемь лет назад этого джентльмена уже приглашали в дом засвидетельствовать смерть леди Беатрисы из-за несчастного случая. На этот раз судья должен был констатировать гибель женщины, которая уже долгие годы была официально мертва. Взяв у каждого из присутствующих показания, судья отозвал лорда Рейнекорта в сторону и тихо уверил его, что не имеет ни малейшего желания ворошить старое грязное белье его семьи. Родители лорда и леди Рейнекорт все равно мертвы. Тот факт, что леди Колетта умерла дважды, ничего не изменит. Правосудие все равно свершилось, хотя и позже, чем следовало. Завтра его мать похоронят, и, надо надеяться, мрачное прошлое больше не будет довлеть над его родом.
— Судья прав. То, что случилось между нашими родителями много лет назад, должно быть похоронено и забыто. Теперь мы знаем правду, и этого достаточно.
Лорд Габриель погладил жену по спине. Он нахмурился, почувствовав, что она вся сжалась от его прикосновения.
— София!
Граф приподнялся в постели, когда услышал, что жена шмыгнула носом.
— Что такое?
Леди София размазала слезы по щекам.
— О Габриель! Когда судья брал у меня свидетельские показания, я сообщила ему кое-что… что ты еще не знаешь… У меня просто не было времени тебе рассказать…
Она сидела к нему спиной. Габриель придвинулся ближе к ней и обвил ее тело ногами. На леди Софии снова была ночная сорочка из тонкого полотна. Жена заявила, что не желает оставаться голой. Она стеснялась внезапного появления служанок. Габриеля позабавила ее чопорность. Сам он одеваться не собирался.
Леди София крепче прижалась к его груди, и лорд Габриель обнял ее за талию.
— Так расскажи сейчас.
— Леди Колетта знала, что Беатриса хотела уйти от тебя к… — Молодая женщина помедлила, не желая произносить имя джентльмена, зачавшего ребенка, которого Габриель когда-то считал своим.
— Энрайту, — мрачно закончил за нее муж.
Лорд Габриель презирал этого хлыща, и его догадливая жена прекрасно чувствовала это. Лишь осознание того, что не только он сам, но и мистер Энрайт был обведен вокруг пальца проклятыми Бурардами, удерживало графа Рейнекортского от того, чтобы всадить в проходимца пулю на дуэли. Если бы родители посчитали, что молодой человек достаточно хорош, чтобы стать их зятем, Беатрисе не пришлось бы связывать свою жизнь с мужчиной, которого она никогда не любила.
— До приезда судьи я уже говорила тебе, что леди Колетта через тайные ходы в стенах появлялась и исчезала, когда ей вздумается, не замеченная никем в доме.
Леди София подвинулась. Теперь лорд Габриель видел ее лицо. Сильные мужские руки приподняли ее и помогли ей усесться к нему на колени.
— Все эти годы твоя мать наблюдала за тобой, словно благожелательно настроенное привидение. По-своему она тебя любила.
— Любила! — фыркнул лорд Габриель. — Ни одна любящая мать не оставит сына на милость тирана-отца, который страдал приступами беспричинного раздражения и часто донимал мальчика своими унизительными причудами. Не стоит забывать, что моя покойная мать была хладнокровной, безжалостной убийцей. Леди Колетта чуть было не лишила тебя жизни в детстве, когда твое нежелательное присутствие в доме могло нарушить ее планы. Она убила твою мать, которая имела несчастье привлечь внимание моего отца. Лорд Рейвеншоу погиб только потому, что стал невольным свидетелем ее преступлений, а моего отца погубили его же высокомерие и недальновидность. Он думал, что сможет избавиться от надоевшей ему жены, заперев ее подальше, и не учел того, что однажды она вернется и отомстит.
Леди София кивнула.
— Я понимаю, что логически это трудно объяснить, но уверена в том, что в глубине больной души этой женщины все же теплилась искра любви к ее единственному сыну. Она следила за тобой, когда ты
