борьбы или, как минимум, превращают малые трудности в большие. Усугубление любой проблемы (или не- проблемы) — это традиционная западная реакция на реальные или предполагаемые трудности, проявляющаяся в склонности оценивать ситуации эмоционально, воспринимая любые сложности как угрозу личному существованию, сражаться с которой необходимо не на жизнь, а на смерть и до полной победы. На Востоке такой подход к жизни считается по меньшей мере незрелым. Ну, вы знаете: переусердствование, лишняя трата энергии… В общем, как говорят в Китае, «пририсовывание ног змеям».
Итак, при решении проблем прежде всего необходимо знать, действительно ли они являются проблемами. Является ли то, что сразу кажется плохим, плохим в действительности? Следующие несколько фрагментов из даосских текстов показывают важность этого вопроса.
Первый фрагмент — наш упрощенный вариант одной из притч Лю Аня (Liu An), известного также как Хуай Нань-цзы:
В заброшенной крепости на склоне холма жил старик со своим сыном. И не было у них ничего ценнее лошади.
Однажды лошадь убежала. К старику пришли соседи, чтобы выразить сочувствие.
— Это действительно несчастье! — сказали они.
— Откуда вам знать? — спросил старик.
На следующий день лошадь вернулась, приведя с собою ещё и несколько диких лошадей. Старик с сыном заперли их внутри крепости. Тут же прибежали и соседи.
— Это действительно счастье! — сказали они.
— Откуда вам знать? — спросил старик.
На следующий день сын старика попытался объездить одну из диких лошадей, упал с неё и сломал себе ногу. Как обычно, едва заслышав о новости, тут же явились соседи.
— Это действительно несчастье! — сказали они.
— Откуда вам знать? — спросил старик.
Днём позже прибыли армейские вербовщики, принуждающие молодых людей к воинской службе для защиты дальних рубежей от северных варваров. Домой многие из этих юношей больше возвратились. Но сын старика избежал призыва, потому что сломал ногу.
Второй фрагмент — из Чжуан-цзы:
Однажды когда князь Хуан проезжал мимо болота, на дороге перед ним возник лесной дух. Правитель обратился к Куань Чуню, правившему повозкой.
— Вы видите что-нибудь на дороге перед нами? — спросил он.
— Я не вижу ничего, — ответил Куань Чунь.
Когда же князь возвратился домой, он заболел и речь его стала бессвязной. Несколько дней он не вставал с постели.
К князю обратился чиновник по имени Хуан Као-ао.
— Как мог повредить вам лесной дух? — спросил он. — Вы сами вредите себе. Если ваша жизненная энергия ослаблена страхами и неприятностями, вы можете серьёзно заболеть.
— Но ведь духи существуют? — спросил князь.
— Да, существуют. У малых горных озёр обитает Ли; при пожарах — Чэн, в пыли — Лэй-тин. В низинах северо-востока водятся Пэй-а и Ва-лунь. В низинах северо-запада можно встретить И-Яна. Ван-сян живёт около рек, Син — в холмах, Куай — в горах, а Фан-хуан — в диких местах. У болот встречается Вэй-тоу.
— Опишите мне Вэй-тоу, — сказал князь.
В ширину Вэй-тоу таков же, как ступица колеса повозки, а в высоту — как её ось. Он носит фиолетовый халат и красную шапку. Он терпеть не может звука проезжающих повозок, и, когда его слышит, хлопает себя руками по ушам. Тому, кто увидит Вэй-тоу, суждено стать великим правителем.
— Именно его-то я и видел! — воскликнул князь. Он сел на постели и оправил свою одежду. Он начал смеяться. К концу дня болезнь его бесследно прошла.
Третий фрагмент также взят у Чжуан-цзы, использовавшего один из эпизодов непростой жизни Кун Фу-цзы, чтобы проиллюстрировать даосский подход:
На рубеже царств Чэнь и Цай шло сражение, и Кун Фу-цзы оказался осаждён двумя армиями. В течение семи дней он ничего не ел, кроме грубого супа. Однако хотя черты усталости проступили на его лице, он проводил время, распевая песни и играя на лютне.
Недалеко от дома, в котором он остановился, два ученика обсуждали ситуацию. «Дважды Мастеру пришлось бежать из Лу. Он еле спасся из Вэй. В Сун на него обрушили дерево, под которым он отдыхал. Он поистине бедствовал в Шэн и Чжоу. Теперь он оказался между Чэн и Цай. Столько раз мог легко погибнуть или оказаться в заключении, а он играет на лютне и поёт! Какое легкомысленное поведение!»
Их слова передали Кун Фу-цзы. Он отложил лютню и заметил: «Они рассуждают как недостойные люди. Позовите их, я хочу поговорить с ними».
Два ученика вступили в комнату.
— Учитель, — сказал один из них, — мы обеспокоены вашим поведением. Оно кажется очень странным, учитывая то бедственное положение, в котором вы находитесь.
— О, неужели? — ответил Кун Фу-цзы. — Когда человек действует в гармонии с Путём Неба, его учение не может не преуспевать. Когда он отвергает себя от Пути Неба, его учение не может не терпеть неудачу. Глядя внутрь и испытывая себя, я вижу, что действую в гармонии с Путём Неба. У меня есть принципы, чтобы преодолеть ту ужасную смуту, который я вижу вокруг. И всё же вы говорите, что я нахожусь в бедственном положении! В настоящий момент я могу испытывать трудности, но я не утрачиваю Добродетель, которой обладаю. Сила кипариса и сосны заметна именно тогда, когда наступает зима и они оказываются покрыты льдом и снегом. Я благодарен испытаниям, выпавшим на мою долю, потому что они дают мне возможность понять, насколько я счастлив.
После этого он вновь взял лютню и продолжил играть.
Первый ученик пустился в пляс.
— Я и не понимал прежде, сколь высоко небо и сколь низка земля! — воскликнул второй.
Непременно ли хорошо «хорошее»? Непременно ли плохо «плохое»? Принято считать, что хорошо быть красивым, но слишком многим людям их личная красота разрушила не только их собственные жизни, но и жизни других. Принято считать, что плохо быть непривлекательным, но именно благодаря своей непривлекательности многие сумели сосредоточиться на вопросах куда более важных, чем некие внешние проявления, и сумели добиться успехов в чём-то Особенном — зачастую становясь Красивыми в процессе такой работы. Принято считать, что хорошо быть сильным и здоровым, но многие энергичные людьми расходуют силу и здоровье, пользуясь тем, что им предлагает жизнь, и не задумываясь, что значит быть старым и немощным — и потому не заботясь о себе — пока не оказывается Слишком Поздно. Принято считать, что плохо быть слабым и больным, но в ответ на подобные испытания многие оглядываются назад и пересматривают своё отношение к жизни, тем самым восстанавливая своё здоровьё и обретая поистине фантастическую силу. Непривлекательность, заболевания и слабость могут преподать много ценных уроков тем, кто готов у них учиться.
Принято считать, что жить долго — хорошо, но многие всю свою долгую жизнь сидят и жалуются, глядя в телевизор и в тысячный раз обсуждая что-то, сказанное лет сорок назад какой-нибудь тётушкой Гертрудой. Многие Великие Подвижники умерли молодыми, но всё же они жили каждое мгновение отпущенного им времени. И даже сама смерть, как заметил Чжуан-цзы, не всегда оказывается злом:
Откуда нам знать, что цепляться за жизнь — не заблуждение? Возможно, наш страх приближения конца это всего лишь свидетельство нашего забвения Пути и неведения того, как возвратиться домой.
Ли Чи была дочерью стража границы Ай Фына. Когда князь Цзинь потребовал её в жёны, она рыдала так, что рукава её халата намокли от слёз. Но когда она прибыла во дворец князя, разделила с ним ложе и вкусила дорогих яств, она очень смеялась над своими прежними страхами и печалями. Откуда нам знать, что то же не происходит и с душами умерших?
Те, кому снятся пиры и праздненства, могут проснуться голодными и в унынии. Те, кому снится голод, могут, проснувшись, встать и отправиться на охоту. Когда они спали, они не понимали, что видят сны… Но когда пробудились, узнали это. Когда-нибудь наступит великое пробуждение, и мы узнаем, что эта жизнь была подобна сну…
Эти речи могут казаться странными, но много лет спустя, нежданным утром или вечером,
