Си-Джей еще раз повернулась к окну и тюрьме на другой стороне улицы, где свет горел на всех этажах. Неизвестные ей, отчаявшиеся люди собирались прямо за забором, по верху которого шла острая как бритва проволока, и ждали или своего парня, или девушку, или сутенера, или товарища по работе, или мать — ждали, когда их оформят или отпустят. У здания стояли полицейские машины, подвозили новых задержанных, чтобы заменить тех, которые заплатят залог. И в этом грязно-сером здании со стальными дверьми и окнами с железными решетками, за колючей проволокой, в ведении Управления исполнения наказаний содержался Уильям Руперт Бантлинг. Человек, от которого Си-Джей убегала и пряталась последние двенадцать лет, теперь находился прямо через улицу от нее, где-то в пятидесяти ярдах. Если он у окна, то не исключено, что в это мгновение он наблюдает за ней, как и обещал, — он ведь говорил, что всегда будет следить за ней. От этой мысли Си-Джей содрогнулась, а по коже побежали мурашки.
Си-Джей снова повернулась к письменному столу, чтобы собрать портфель и отправиться домой. Экран компьютера ярко мерцал в тускло освещенном кабинете. На экране была последняя газетная статья, которую «Лексус-Нексус» для нее отыскала. Поиск проводился в штате Нью-Йорк. Газета — «Нью-Йорк пост». Си-Джей уставилась на текст, но у нее не было необходимости читать. Речь шла о 30 июня 1988 года. И хотя имя двадцатичетырехлетней жертвы изнасилования в газете не называлось, это не имело значения. Си-Джей знала, кто это.
Она быстро дернула за цепочку настольной лампы и выключила компьютер, затем схватилась за голову обеими руками и расплакалась в темноте, где никто не мог ее видеть.
Глава 34
Без десяти восемь утра в пятницу Си-Джей снова сидела за своим столом. Она опять спала урывками и совершенно не отдохнула из-за знакомых кошмаров. Поэтому в пять утра женщина наконец прекратила поглядывать на красные цифры будильника, встала с кровати и отправилась в спортзал, перед тем как вернуться на работу.
В дополнение к двум посланиям на автоответчике в офисе, которые Доминик оставил ей вчера, вечером ее ждало еще одно, на этот раз дома. Он хотел знать, почему она не появилась в бюро судебно- медицинской экспертизы и все ли с ней в порядке. Очевидно, в деле появились новые факты после разговора с доктором Нейлсоном, и Доминик просил ее перезвонить, когда она вернется.
Это было странно. После стольких лет Си-Джей наконец встретила человека, который может занять особое место в ее жизни, с которым она может говорить, общаться, в конце концов, даже пустить в свою закрытую жизнь. Когда она что-то обсуждала с Домиником, ей было легко. Не требовалось играть роль. Наверное, это глупо, но Си-Джей ощущала возбуждение, просто слушая Доминика, раздумывала, что он скажет, что ей сообщит. Ее интересовало каждое слово, каждый факт, еще один фрагмент из огромной картинки, состоявшей из миллиона кусочков, — загадки, кто преступник, что он думает, что собирается предпринять.
Ее никогда не привлекали полицейские. В большинстве случаев Си-Джей находила, что эти мужчины хотят всеми командовать, самоутверждаются, демонстрируют власть, на них сказывается специфика работы. А Си-Джей была не из тех, кем можно командовать. Поэтому ее поразило и показалось странным, насколько Доминик отличается от других полицейских. Он был сильным мужчиной, но не пытался давить, он брал под контроль любую ситуацию, но одновременно не пытался кем-то управлять. Он возглавлял спецподразделение, которое, имей другого начальника, оказалось бы сборищем самоутверждающихся эгоистов, а под его началом стало единым фронтом — даже в последний год, когда на них направлялись все юпитеры и телекамеры. Си-Джей также обратила внимание на то, что Доминик слушает перед тем, как говорить, — еще одна черта, нетипичная для полицейских, да и вообще мужчин. На протяжении последнего года она обнаружила, что им есть что сказать друг другу за исключением обсуждения обвиняемых и подготовки дела для передачи в суд. И если бы им представился шанс, они могли бы заняться вместе тем, что оказалось у них общим, — катанием на велосипедах, путешествиями, искусством.
Она никогда раньше не хотела знать столько ни о каком мужчине, даже о Майкле. С Домиником, как поняла Си-Джей, она жаждала этих знаний. А теперь, после того как он продемонстрировал свои чувства к ней позапрошлой ночью, Си-Джей подумала, что, вероятно, он испытывает к ней те же чувства. Возможно, он хочет знать о ней все, как и она о нем. И она могла бы пустить его к себе в душу. Но... Теперь это невозможно. Он стал еще одной жертвой в игре.
Си-Джей мгновение раздумывала, не позвонить ли ему, чтобы услышать его голос, еще раз испытать то невероятное тепло, которое она почувствовала у своей двери две ночи назад. Однако она отбросила мысль так же быстро, как та появилась. Решение продолжать вести дело Купидона заставляло ее отказаться от личных планов.
Конечно, ей потребуется время от времени разговаривать с ним, ведь она профессионал. Пока Си-Джей раздумывала, как она это будет осуществлять на практике, зазвонил телефон.
— Прокуратура штата. Помощник прокурора Таунсенд.
— Bonjour[15], мадам прокурор.
Это была Кристин Фредерик.
— Кристин? Как ты?
Си-Джей даже не попыталась поздороваться по-французски. Для всех так будет лучше. Но это не имело значения. С ней разговаривали на прекрасном английском, со слабым акцентом.
— Си-Джей Таунсенд! Ну привет! Как там дела в вашей солнечной части света?
— Солнечно, а у вас?
— Я всегда говорила, что если стану преступницей, Си-Джей, то это произойдет во Флориде. У вас всегда солнечно и тепло. У меня все хорошо! Не могу жаловаться. Но не солнечно. Много дождей.
— Кристин, уж лучше оставайся на Ривьере, где все преступники по крайней мере из богатых, а кухня... какое слово я учила в школе, когда занималась французским? Magnifique? [16]
— Tres bien, mon amie![17] — рассмеялась Кристин. — Очень хорошо! Я получила твое вчерашнее послание. Сейчас тебе удобно разговаривать?
— Да. Спасибо, что так быстро перезвонила. Мне нужна твоя помощь, если я, конечно, вправе на нее рассчитывать. Пока не хочу делать запрос через Вашингтон. Не хочу ничего пропускать по официальным каналам.
— Конечно, Си-Джей. Чем я могу тебе помочь?
— Мне нужно, чтобы ты зашла в базу данных Интерпола. Мы в Майами арестовали человека, подозреваемого в серии убийств. Он много путешествовал, в основном ездил в страны Южной Америки. Также в Мексику и на Филиппины. Мне нужно знать, нет ли у вас в базе данных чего-то подходящего.
— Что у вас есть на него?
— Белый мужчина, возраст — сорок с небольшим. Использует маску. Предпочитает наряжаться клоуном или инопланетянином, но не исключено, что мог использовать и маски для Хэллоуина. Обычно залезает в квартиры на первом этаже, к молодым женщинам, которые живут одни. Похоже, перед тем как действовать, какое-то время за ними следит. Использует нож, связывает жертвы. — Си-Джей сделала вдох и продолжала спокойным ровным голосом, по крайней мере ей так казалось. — У нас также есть информация, что он садист. Любит пытки. Несколько девушек были сильно порезаны, получили увечья в районе груди и половых органов.
Она поняла, что Кристин записывает ее слова.
— Это все? — спросила француженка.
— Да. Просмотри, пожалуйста, последние десять лет. Фактически с 1990 года. Он как раз тогда начал путешествовать.
— А что с ДНК?
— Ничего. Не оставляет отпечатков пальцев, спермы, волос. На удивление чисто убранное место преступления.
— А фамилию ты можешь назвать?
— Я уже проверила его фамилию через Интерпол. Теперь пытаюсь действовать по-другому. Пожалуйста, сделай одолжение, проверь без фамилии. Давай попробуем найти схожие черты.
— Хорошо. Сделаю. Какие латиноамериканские страны смотреть?
Си-Джей взяла в руки копию паспорта Бантлинга и начала диктовать:
