— Вряд ли, — ответила Эльв. — Я бы не стала на это рассчитывать.
Они выскользнули из гаража и пошли по городу.
— Ты классная сообщница, — похвалила Эльв. — Лучше не бывает.
Клэр задрожала от удовольствия. Не следовало брать отцовскую машину. И все же это был комплимент.
Эльв ходила очень быстро, Клэр едва поспевала за ней. Она считала старшую сестру обворожительной. Когда они дошли до своего квартала, Клэр померещилось, что миссис Вайнштейн стоит в эркере гостиной. Возможно, соседка вспоминала, как Эльв нарвала роз в ее дворе и развесила над кроватью в качестве амулета. Или как орала на нее из-за дурного обращения с Претцелем. Миссис Вайнштейн держала пса на привязи на лужайке.
— Отлично водишь, — сказала сестре Эльв. Она скучала по своей союзнице. Мег сделала все, чтобы ее украсть, но этому пришел конец. — Давай отметим чем-нибудь вкусненьким.
Совсем как раньше! Они постоянно таскали еду в комнату и жевали по ночам.
Вернувшись домой, Клэр и Эльв достали из холодильника все шоколадное: мороженое, соус, бисквиты. Когда спустилась Мег, они смеялись над тем, сколько калорий помещается в одной миске. Мег встала в дверях, наблюдая.
— Привет! — Клэр заметила сестру. — Ты в жизни не поверишь, что мы сделали!
Клэр вылила в миску целую тонну шоколадного соуса и принялась сыпать шоколадную крошку.
— О господи! — воскликнула она. — Здесь, наверное, миллион калорий.
— Нет, целый зиллион, — усмехнулась Эльв. — Положи еще крошки. И шоколадных батончиков!
— А уроки? — напомнила Мег.
— Тоже мне, мамочка нашлась! — Эльв достала из ящика «Кит-Кат», разломала на кусочки и добавила в мороженое. — Обожремся по полной программе!
— Мм, — промычала Клэр. — Выглядит потрясающе.
— Тебе же задали сочинение по американской литературе, — не унималась Мег. — Сама говорила. Я обещала помочь.
— Ты просто маленькая девочка, — огрызнулась Эльв. — Сама святая простота. Дать нож, чтобы ты зарезала меня в спину?
— Пойдем, — позвала младшую сестру Мег.
Клэр оставила мороженое на стойке. Положила ложку в раковину. Ее волосы пропахли дымом.
— Что-то расхотелось, — пояснила она.
Клэр схватила сумку с учебниками и пошла за Мег по лестнице.
— Ну и валите! — крикнула вслед Эльв. — Вы обе маленькие девочки!
Сестры поднялись к себе в комнату и устроились на кровати писать семестровое сочинение. Они защелкнули замок. Клэр взглянула на пустое место, где раньше стояла кровать Эльв. Как хорошо было втроем! Как раньше было хорошо!
— Все не так уж плохо, — сказала Клэр. — Она немного изменилась, но все равно похожа на себя.
— Тебе виднее.
Мег начала посещать школьного психолога, не поставив в известность даже Клэр. Она приходила в кабинет к миссис Моррисон каждый вторник и четверг в десять утра. Иногда разговаривала, иногда нет. Иногда просто сидела и плакала. Мег точно не знала, почему ходит к миссис Моррисон. Возможно, потому, что чувствует себя одиноко даже среди толпы, даже в кровати, разговаривая с Клэр. Ясно было одно: их никогда больше не будет трое.
— Она по-прежнему наша Эльв, — осмелилась Клэр.
— Хочешь, дам добрый совет? — предложила Мег. — Не доверяй ей.
Это случилось в середине чернильно-синей дождливой ночи. Дождь пошел в полночь, стучал по окнам, потом хлынул как из ведра. Клэр внезапно проснулась в поту. В школе начались экзамены, а простуженная Клэр кашляла, у нее болело горло. Болезнь приняла новый оборот, температура скакнула до тридцати девяти с половиной градусов. Девочка встала с кровати в насквозь мокрой от пота ночной рубашке. Все выглядело странным: собственная комната, лунный свет за окном. Мег крепко спала. Как жаль, что Эльв нет рядом! Клэр забралась бы к сестре под одеяло, чтобы та пообещала, что ей скоро полегчает. Как в детстве.
Клэр спустилась за стаканом воды. Голова пульсировала. Надо было пойти к матери, но Клэр нужна была только Эльв. Девочка шла по коридору и слышала голоса, неясный шепот, как будто забыли выключить радио. Дробно раскатился приглушенный смешок. В темноте все казалось другим. Коридор словно стал длиннее. Бледный лунный свет струился в окна гостиной и собирался на ковровой дорожке лужицами молока. Эльв всегда запирала дверь, но научила Клэр ее открывать. Только в самых крайних случаях, напомнила она. «Reuna malin», — прошептала Эльв. «Reuna malin», — эхом отозвалась Клэр.
Она должна была спасти Эльв из Уэстфилда. Эльв официально простила ее, но Клэр плохо спала, настолько мучил ее стыд. Она прокручивала в голове тот день в Нью-Гэмпшире. Мужчины схватили Эльв, алые листья порхали, как птицы. Клэр все время вспоминала, как Эльв открыла дверь машины и побежала, ни разу не оглянувшись. Клэр не могла уснуть. Она вся горела, как во время адской жары, когда ее руки были в шинах и она одна спала на чердаке, а сестры улетели во Францию. Клэр до сих пор мечтала о черной акварели с изображением реки. Она не знала, сохранила Эльв картину или выбросила на помойку.
Эльв прятала ключ под ковровой дорожкой. Клэр наклонилась за ним. Она испугалась, что потеряет сознание. Сегодня явно настал крайний случай.
Лорри забрался в окно задолго до дождя. Он приходил уже раз десять или больше, и никто ничего не пронюхал. В конце концов, такова была его работа. Он был вором, и весьма искусным. Всю осень Эльв встречалась с Лорри в Астории, в подвальной квартире, которую снял Майкл, прежде чем опять попался на угоне машин. На этот раз его отправили в тюрьму Рикерс-Айленд. Ему уже исполнилось восемнадцать, и с ним обращались как со взрослым. Квартира несколько месяцев пустовала, но настала пора переехать. Норт-Пойнт-Харбор временно сойдет. Лорри неплохо изучил городок. Настоящий рай для вора. Люди редко запирали двери, разбрасывали наличные и драгоценности где попало. Даже псы, в основном энергичные золотистые ретриверы и лабрадоры, виляли хвостом при виде Лорри.
Сегодня он пришел в сумерках; не вынимая рук из карманов, быстро пересек огород, где мать рассказывала Эльв сказки. Моросило, силуэты зеленых деревьев были размытыми. Лорри всегда носил одни и те же черные ботинки, хотя они уже прохудились, и черную куртку. Семья Эльв понятия не имела, что происходит. Иногда он оставлял машину за углом, рядом с домом Вайнштейнов, и ждал Эльв в комнате, пока все ужинали. Занятия любовью в ее постели были беззаконными и безумными. Обоим хотелось смеяться, но они боялись шуметь. Лорри накрывал рот Эльв своим, когда она смеялась. «Ш-ш-ш, — шептал он. — Тише». Еще несколько месяцев, и она будет принадлежать ему всецело. Тогда она сможет кричать во весь голос. Им не придется больше таиться и играть по чужим правилам. Лорри знал, что его жизнь не идеальна и не беспорочна, но это другое дело. Он осторожен и не позволит Эльв все время быть под кайфом. Всему есть пределы, и у него хватает опыта, чтобы установить их. Одного рокового изъяна на двоих вполне достаточно. Хотя у него есть и другие слабости. Например, Эльв. Он не мог держаться подальше от нее, хотя знал, что слишком рискует, забираясь в дом к несовершеннолетней. Лорри был влюблен, а влюбленные поступают глупо и непостижимо. Все они с изъяном, все до единого.
— Расскажи мне что-нибудь, — прошептала она в постели. — Расскажи о собаке.
Лорри тихонько заговорил, обнимая Эльв. Они собрались. Взяли фонари и ножи. Быстро нашли банду, которая убила Мамашу — огромную сторожевую собаку, мать всех норовистых, но верных тварей. Банда состояла из головорезов, которые запугивали подземных женщин и детей, трясли деньги с больных и слабых.
Подонки охотились за маленькой девочкой по имени Эмма. К ним обратилась пара наземных жителей. За ребенка предложили две тысячи долларов. Эмма была самим совершенством. Мать водила ее в бесплатный детский садик и ждала на скамейке снаружи. Именно там беспринципная пара и заприметила девочку.
В день похищения Лорри с Мамашей шли мимо палатки, в которой жили мать с дочерью. Мамаша
