— Что было бы, если бы все сбегали? Что было бы, если бы я в один прекрасный день бросил Эллен с ребятишками и ссудой за дом и рванул куда глаза глядят?
— Я не знаю. И что же?
— Ох, — сказал Хеннесси, — Хотел бы я знать.
Они переглянулись, и Донна неожиданно произнесла:
— Пожалуй, я тоже выпью кофе.
— Вот и славно. Терпеть не могу травиться в одиночку.
Он заказал ей кофе, а она отошла предупредить подруг, что встретится с ними в магазине. Те явно пребывали в возбуждении, очевидно, решили, что он ее поклонник, ну или по меньшей мере потенциальный поклонник.
— Они сказали, что ты симпатичный, — сообщила Донна, возвратившись к столу. — Иногда я приезжаю, — добавила она, — Смотрю на дом, и мне самой не верится, что когда-то я там жила.
— И что же нам делать?
Донна вытащила из сумки две таблетки сахарина и бросила в чашку.
— Не знаю. Тебе решать.
— Вчера я заходил к твоим, занес коробку вещей для Мелани. Он понятия не имеет, как одевать девочек. На ней были старые джинсы кого-то из мальчишек.
— О нет, — произнесла Донна.
— И высокие кроссовки на два размера больше.
Донна расплакалась, Хеннесси смотрел на нее и не чувствовал ровным счетом ничего.
— Вот так, черт побери, — сказал он, — А ты чего ожидала?
— Ну ты и скотина, — бросила Донна.
— Угу, — согласился Хеннесси.
Оба, как по команде, отставили свои чашки.
— Так ты хочешь с ними повидаться или нет?
Донна Дерджин взглянула ему прямо в глаза, и он вынужден был отвести взгляд.
— Больше всего на свете, — произнесла она.
К тому моменту, когда Хеннесси расплатился по счету, они договорились встретиться в следующее воскресенье на Полицейском лугу — большой, продуваемый всеми ветрами площадке на окраине города, где играют в бейсбол. Рядом с огороженным полем находилась детская площадка, Джо пообещал, что будет ждать ее там с детьми. Донна сказала, что одолжит у какой-нибудь из подруг машину и будет смотреть с улицы. Ни один из них не понимал толком, почему Хеннесси решил не выдавать ее. А он просто не решился бы это сделать.
До сестры Эллен он в тот вечер так и не доехал. Соорудив себе сэндвич, Джо посмотрел по телевизору бейсбольный матч, а потом пошел в ванную, заперся там и разрыдался. Когда слезы иссякли, он вышел к машине, взял пакет с эмблемой «Лорд и Тейлор» и положил его жене под подушку.
Донна жила в однокомнатной квартирке в Хемпстеде, и, хотя в ней не было почти никакой мебели и даже ковра, на каждом окне у нее висел горшок с хлорофитумом, а на полке у раковины разросся колеус. Она не взяла из своего прошлого никаких вещей, а одежду, в которой ушла из дома, отправила на помойку. Из мебели у нее имелись раскладной диван, кофейный столик, который она нашла на свалке и собственноручно выкрасила белой краской, и шкаф, битком набитый хорошей одеждой. Каждый вечер она ужинала тунцом без майонеза и салатом из листовой зелени и нарезанных ломтиками помидоров, хотя теперь у нее не было ни грамма лишнего веса.
Собираясь к детям, Донна надела облегающие черные брюки, толстый шерстяной свитер и элегантный плащ. Машину она взяла у своей подруги Айлин, а перед выездом надела темные очки и повязала голову шифоновой косынкой. Ей казалось, что она даже не слишком волнуется, но, подъезжая к Полицейскому лугу, она испугалась, что у нее сейчас случится сердечный приступ. Не то чтобы за время своего отсутствия она не думала о детях, скорее делала вид, будто они с ней. Нередко она в обеденный перерыв наведывалась в детский отдел и разглядывала блейзеры и бархатные платья, прикидывая, что бы купить. Рассаживая по горшкам комнатные растения, она воображала, как будут гореть глаза ее детей, когда они увидят кухню, украшенную пестрыми цветами, тянущими головки к солнцу.
Свернув к обочине, Донна остановилась напротив детской площадки. Когда она опустила стекло, в лицо ей ударил терпкий мартовский воздух. Хеннесси сидел на краю песочницы. Детей он заполучил без малейшего труда: Роберт с благодарностью ухватился за возможность передохнуть. Малышка Мелани лепила куличики. На ней были голубая фуфайка, которую Донна никогда не видела, и розовые вельветовые брючки, раньше принадлежавшие Сюзанне Хеннесси. Мальчики карабкались по игровым снарядам, без свитеров, в одних джинсах и мятых футболках с длинными рукавами, футболки то и дело норовили задраться, открывая голые спины.
Донна немедленно пожалела, что приехала. Она ожидала, что дети выглядят точь-в-точь как в день их разлуки и останутся такими же до тех пор, пока она не сможет забрать их к себе. Но они уже успели измениться, за то время, что ее не было, они подросли. И все же она не могла оторвать от них глаз. Она даже не заметила, что Хеннесси больше нет на площадке, пока он не подошел к ее машине.
— У тебя замечательные дети, — сказал он.
Донна кивнула.
— Иди к ним.
— Что? — не поняла Донна.
— Я тут подумал… Ты можешь добиться права посещать их. Разведись с Робертом, если хочешь, но право видеться с детьми у тебя все равно никто не отберет.
— Много ты знаешь про разводы.
Хеннесси открыл дверцу, Донна посмотрела на него, потом вышла из машины. Глядя ей в спину, Джо подумал, что в ней не осталось ничего от прошлой Донны Дерджин, если не считать голоса. Но, к его изумлению, дети узнали ее в ту же секунду — они бросились к ней и повисли на шее, едва не свалив с ног.
Вечером, в самом начале двенадцатого, когда все они уже улеглись, в дверь дома забарабанили. Хеннесси, впрочем, не спал, он ждал, глядя из окна на небо.
Эллен уселась в постели и потянулась за одеялом, чтобы прикрыться.
— Это еще кто? — спросила она.
— Не открывай.
Жена обернулась и взглянула на него в свете луны. Стук повторился, на этот раз громче и решительней.
— Джо? — с испугом произнесла она.
— Он сейчас уйдет, — сказал Хеннесси, надеясь, что не ошибается.
— Кто? — не поняла Эллен.
Хеннесси прислушался к стуку.
— Роберт Дерджин.
Эллен взглянула на мужа, выбралась из постели и накинула халат. Ее муж остался лежать, какое-то время он слушал крики Роберта и негромкий, успокаивающий голос Эллен, потом встал и натянул на себя первое, что попалось под руку. На миг он задумался, не прихватить ли пистолет, но отбросил эту мысль.
— Ах ты, сволочь паршивая! — процедил Роберт Дерджин, когда Хеннесси вышел в гостиную.
— Почему бы нам не обсудить все завтра утром?
— С детьми все в порядке? — спросила Эллен.
Роберт молча отпихнул ее, она негромко ахнула и воззрилась на него с изумлением.
— Успокойся, — велел Хеннесси.
— Сволочь паршивая, мерзавец, — прорычал Роберт.
Из спальни, прижимая к себе куклу, выглянула Сюзанна.
— Мама? — пискнула она.
— Я пойду уложу ее, — сказала Эллен, но сдвинулась с места лишь после того, как муж кивнул.
— Ты знаешь, где она, — заявил Роберт, как только Эллен скрылась, — Мелани проснулась в слезах и сказала, что плачет, поскольку врать нехорошо, но мистер Хеннесси и ее собственная мать сказали ей, что
