— Ты имеешь в виду отправиться путешествовать?
Люси на минуту задумалась.
— Нет. Я имею в виду, что лучше было бы уехать… ну до того, как стряслась беда.
— Ох, беда стряслась еще во времена образования вселенной. Но то безвоздушное пространство, из которого она произошла, тоже имело свои недостатки. О кролике можешь не беспокоиться. Я о нем позабочусь.
Люси почувствовала, как трудно, оказывается, дышать. Теперь доктор совсем не казался ей шарлатаном или фокусником.
— Идет, — кивнула она — Наверное, так будет лучше всего.
Люси забрали в больницу в тот же вечер. Спать она должна была в пластмассовой палатке, в которую накачивали теплый влажный воздух. Болезнь оказалась гораздо серьезней, чем сказал ей доктор. Люси кашляла так сильно, что у нее начиналась рвота, а стоило ей закрыть глаза, как она видела странные вещи, которых не было в действительности. Возможно, в этом была виновата лихорадка. Она видела черные сухие деревья, ощетинившиеся шипами. Видела третьего ангела. Он пришел из-за тех ошибок, что она натворила. Видела горлицу, не умеющую летать.
Медицинские сестры были очень добрыми, однажды ночью они разрешили Люси три раза подряд сменить ночную рубашку, потому что каждая насквозь промокала от испарины. Ей принесли специальный увлажнитель воздуха, чтобы ее легкие выздоровели побыстрей. Отец приходил каждый день и садился рядом с палаткой. Он проводил здесь почти все время. Хотел держать руку Люси, но ему не позволили, потому что в палатке должна быть герметичность. И он просто усаживался рядом и читал английские газеты. Один раз он принес журнал «Тайм», на обложке которого был портрет Кэтрин Хепберн. Люси смотрела сквозь пластик и видела, что она вовсе не похожа на актрису. Просто ни капельки.
Бен сообщил, что Шарлотта села на пароход и уехала домой в Америку, а они с Люси еще немного тут побудут. Он уже снял квартиру на август и сентябрь, и чтобы не слишком отстать в учебе, Люси сможет проходить школьную программу с учителем. Конечно, когда будет хорошо себя чувствовать.
Во время болезни у Люси болели глаза и ее совсем не тянуло читать. В тот вечер, когда к ней приходил доктор с двумя наручными часами, она отдала свой экземпляр книги «Дневник Анны Франк» в библиотеку отеля. У них была такая полочка с книжками, которые оставляли постояльцы, если они им не были нужны. И с тех пор, как она отдала свою книжку, Люси не отпускало чувство потери. Но оно не было слишком уж тяжелым, потому что она все время будто и вправду плавала в том безвоздушном пустом пространстве, из которого потом получилась вселенная.
В больнице уже через неделю волосы у Люси стали ужасно путаться и все время были мокрыми из-за высокой влажности воздуха в ее палатке. Они стали такими противными, что она просто больше не могла этого выносить и попросила одну из медсестер, Ребекку, подстричь их. Вместе они отправились в солярий, Ребекка застелила пол полотенцами, чтобы не насорить, и подстригла Люси волосы. Получилось очень похоже на прическу «ведьма».
Ох, какое это было облегчение избавиться от длинных волос! Люси с наслаждением встряхивала головой, не ощущая их веса.
— Ты, оказывается, ужасно похожа на Одри Хепберн, — удивилась Ребекка.
— Может, на Кэтрин?
— Ой, нет, что ты! Вылитая Одри, и прическа такая же, и личико такое же хорошенькое.
Люси взглянула в зеркало, и сама удивилась своему отражению. Какой взрослой она стала за это время, настоящий подросток! И даже похожа на такого человека, каким всегда хотела стать.
Дышать ей теперь стало гораздо легче, так что уже через две недели Люси разрешили выписаться из больницы и поселиться вместе с папой. Но каждый день к ним приходила Ребекка, заставляла ее дышать в такую специальную трубочку и выслушивала в стетоскоп ее легкие. Она даже часто оставалась с ними обедать. Потому что все они беспокоились из-за того, что Люси ужасно отощала. Девочка радовалась приходам медсестры, она любила слушать, как они вдвоем с Беном готовят на кухне сэндвичи с сыром и суп с помидорами. Они смеялись над теми глупыми вещами, которых не знал Бен. Он не знал, что такое копченая селедка, не знал, как пользоваться старомодным тостером с такими смешными дырочками на боку, из-за которых на тосте оставались симпатичные коричневые точки. Он даже не знал, что нельзя есть пикули прямо из банки.
Но стоило Люси выглянуть из окна на улицу, как опять перед ее глазами растекались на мостовой пятна крови. Она никому об этом не рассказывала, потому что знала, что на самом деле их там нет. Это просто галлюцинации, какие у нее были в больнице. Человек в черном плаще, которого она приняла за третьего ангела. Горлицы, которые слетались к ней прямо с потолка. Она попросила отца объяснить Шарлотте, что Брайн и Майкл были уже женаты и что их надо похоронить вместе. Он выполнил ее поручение, но семья Брайн не поверила ее словам. Они все считали Люси вруньей и воровкой и с похоронами распорядились так, как сочли нужным. Люси никак не могла догадаться, как поступили с останками Майкла, как-то он не был похож на человека, у которого есть родные.
Однажды, когда отца не было, Люси вышла из дома и отправилась на прогулку. В первый раз после того несчастного случая она оказалась одна в Лондоне. Долго бродила по разным улицам, пока наконец не нашла ту церковь. Она запомнила название улицы — Вестбурн-гроув. Вошла внутрь и присела на одну из деревянных скамей. Она точно не знала, верит ли в Бога, но стала молиться. По крайней мере, считала, что это очень похоже на молитву. Она молилась о Майкле. Хотелось, чтобы Брайн и Майкл были вместе. Чтобы любовь в самом деле существовала.
Потом вышла из церкви и увидела, что через дорогу находится книжный магазин. Она скучала без книг, без чтения жизнь казалась пустой. Это оказался букинистический магазин, и в нем приятно пахло старой бумагой и чернилами. Все книги лежали, сложенные стопками, но она сумела отыскать «Алису в Стране чудес» и «Алису в Зазеркалье».
— Хороший выбор, — похвалил ее продавец и сбавил цену. — С такими не страшно и на необитаемом острове оказаться, не так ли?
Он завернул их в коричневую бумагу и перевязал шпагатом, Люси взяла их и отправилась через парк домой. Она так сильно выросла за это время, что неделю назад Ребекка повела ее в магазин «Селфридж», где они купили Люси джинсы, футболки, свитера, рубашки, башмаки и новую сумку. Если бы те молодые англичанки увидели сейчас Люси, они б ее ни за что не узнали. Где же та девочка с внешностью Кэтрин Хепберн?
Стоял уже сентябрь, и воздух в парке был свежим и пряным. Одна из тропинок была предназначена для прогулок верхом, и в воздухе пахло лошадьми и свежевырытой землей. Люси шла и шла вперед и только в дальнем конце парка отыскала место, где сумела пересечь эту тропу. Теперь Гайд-парк остался позади, и она увидела, что оказалась на той самой улице. Она сюда и не собиралась… а вдруг оглянулась и видит, что стоит на Бромптон-роуд. Ну, если она тут, то отступать не намерена. Наверное, она в душе давно это решила.
Час был уже поздний, время ужина, но еще не стемнело. Прохожие спешили по домам. Тем вечером, когда это произошло, на улице было уже совсем темно — все казалось таким черным, синим, красным. А сейчас выглядело нормально.
Люси с удивлением подумала, как много американцев, непривычных к левостороннему движению, отваживаются ступить на мостовую. Она задержала дыхание, не зная, сумеет ли перейти дорогу, но все- таки смогла. Просто дождалась, когда зажжется зеленый свет, и двинулась вместе с другими пешеходами. Но, оказавшись на другой стороне, с трудом перевела дыхание.
Когда она добралась до «Лайон-парка», то остановилась на обочине и стала разглядывать семь его этажей. Хотела отыскать окна своего прежнего номера, но не получилось. Потом вошла в вестибюль. Поросший мхом старый каменный лев по-прежнему сидел во внутреннем дворике. Те же обои в розочку в вестибюле. Вот только швейцар у дверей был незнакомый, он назвал Люси «мисс» и жестом предложил пройти дальше. Она сразу направилась к стойке портье и увидела Дори. Оказывается, ее повысили, и теперь она работала в дневные смены.
— Чем могу помочь вам? — заученным голосом дежурной осведомилась она, но в тот же миг узнала девочку. — Да ведь это та малышка из Америки! Как ты отлично выглядишь! Что ты сделала с волосами? —
