– Ты их крепко связала?
– Надеюсь, – ответила та. – Что мы будем делать дальше?
– Я думаю, нужно позвонить в милицию и сказать, что в дом забрались воры.
– И что? Они же ничего у тебя не украли. Скажут, что совершенно случайно попали сюда, или еще что- нибудь придумают.
– У них пистолеты есть. За ношение оружия положена статья.
– Ну и что? Откуда мы знаем, может, на эти пистолеты у них разрешение имеется, и тогда их отпустят. Нет, Насть, у нас фактически ничего против них нет.
– Что значит – нет? У меня вон какая шишка на голове! – возмутилась Настя. – И вообще, с какой такой стати я все это должна терпеть? Мне твой Кравцов – кто? Родной брат или, может быть, папа? Мне эти бандиты сами сказали, что мы им по барабану, им нужен Макс, – понеслась она в другом направлении. – Давай звони ему, пусть приезжает и сам разбирается с ними. Я не намерена держать всяких там налетчиков в своем доме! Черт меня дернул помогать тебе с твоим Кравцовым, чтоб ему пусто было! Я же чуть не скончалась от ужаса!
– Насть, что ты все заладила – твой да твой Кравцов? Он такой же мой, как и твой, – огрызнулась Марина. – А приехать он все равно не сможет, он в постели лежит, и вставать ему пока нельзя. После вчерашней ночи, когда нам из дома убегать пришлось, у него рана открылась.
– Как открылась?! – подпрыгнула Анастасия, в которой сразу же заговорил врач. – Она ведь уже практически затянулась! Нет, это ни в какие рамки не укладывается. Пыхтели, пыхтели, прыгали вокруг него, как две идиотки, а у него раны открываются, – всплеснула она руками. – И где же он теперь со своей раной лежит? Надеюсь, не у тебя в квартире?
– Нет, не у меня, – улыбнулась Марина. – Он у своих друзей. Я уверена, что там о нем позаботятся намного лучше, чем это сделали бы мы с тобой, – внешне равнодушно добавила она.
– Ну ты и сказала, – округлила глаза Настя. – Когда человек уже практически стоит на ногах, любой дурак за ним ухаживать сумеет! Ты вспомни, что тебе с ним пережить пришлось! Как ты памперсы ему меняла, как кормила с ложечки, как уколы делала, которых боишься до смерти. Так что это еще бабушка надвое сказала, где уход лучше, а где хуже, – не на шутку разошлась Настя. – Это спорный вопрос!
– Не знаю, – пожала Марина плечами и тихо вздохнула. – Там такая хозяйка-красавица, что шансов у меня практически никаких…
– При чем здесь какая-то хозяйка? – отмахнулась Настя. – Что ты сейчас сказала… про шансы? – встрепенулась вдруг она и округлила глаза. – Маринка, ты что, влюбилась в Кравцова? – откровенно ахнула Настя.
Марина посмотрела на подругу глупыми глазами, а потом, когда до нее дошел смысл вопроса, моментально ощетинилась, как ежик.
– С ума сошла? Чтобы я влюбилась в этого ненормального, у которого ни одного дня спокойного нет? Я что, похожа на идиотку?
– Очень похожа, – прищурилась Настя. – И твой идиотизм прет изо всех щелей. У тебя же глаза метали сейчас гром и молнию, когда ты про красавицу хозяйку говорила. Твоя ревность прямо из ушей лезет. А ревность – это первый признак идиотизма под названием любовь!
– Не говори глупости, – буркнула Марина. – Мы с ним просто друзья.
– Посмотрим-посмотрим, как вы будете дружить после того, как твой Кравцов поправится, – захохотала Настя.
Марина не стала спорить с подругой: она знала, что переспорить Анастасию не дано никому, поэтому благоразумно промолчала. Она села на диван и сосредоточила свое внимание на связанных бандитах. Девушка потрогала веревки, хорошо ли они держат, и вроде бы осталась довольна.
– Развязаться не должны, – пробормотала Марина. – Я старалась затянуть узлы потуже. Что-то надо с вами делать, ребята, – вздохнула она.
– Смех, конечно, дело хорошее, но ты права, подружка, нужно с этими бравыми вояками что-то делать, – проговорила Настя, услышав слова Марины.
В это время один из них пошевелился, и девушки замерли. Им было очень интересно, что же сейчас будет.
Первым открыл глаза Юрий и с удивлением посмотрел на девушек, которые сидели на диване плечом к плечу. Парень дернулся и только тут увидел, что его руки и ноги крепко связаны.
– Это что за херня? – прохрипел он. – А ну развяжите немедленно!
– Счас, разбежался, – ехидно усмехнулась Настя. – Хорошо тебе сейчас, подонок? Теперь поймешь, каково было мне здесь лежать в веревках! Чего уставился? Смотри, дырку просверлишь у меня на лбу, – усмехнулась девушка, видя, с какой ненавистью на нее смотрит бандит.
– Постой, Настя, – взяв подругу за руку, проговорила Марина. – Мне нужно кое-что выяснить у этого молодого человека. Вас, кажется, Юрием зовут? – культурно спросила она у парня. Тот демонстративно хмыкнул и отвернул лицо в сторону окна.
– Да что ты ему выкаешь? – так и взвилась Настя. – Слишком много чести для такого негодяя. Ты бы только видела, как он меня отделал!
– Как – отделал?! – ахнула Марина. – Он… он… он тебя изнасиловал?! – заикаясь, еле выговорила она.
– Что?! – взревела Анастасия. – Ты в своем уме?! Да пусть только попробовал бы! Я бы ему тогда яйца не просто покалечила, а вообще оторвала их к чертовой матери! Он меня бил прямо по лицу, у меня даже кровь из носа шла, – запальчиво объясняла она. – Изнасиловал… да я бы ему за это… пусть бы только приблизился! – продолжала возмущенно фыркать она.
Марина облегченно вздохнула. Ей и так было ужасно неудобно перед подругой. Ведь по сути, во всем, что случилось, была виновата она. Ну не только она, конечно, по большому-то счету – Максим. Но ведь это
