– Естественно, что у молодой симпатичной девушки были парни. Вряд ли одним человеком дело ограничилось. Станем искать всех, проверять – есть ли у них алиби на момент убийства? Ты представляешь, как надолго эта процедура затянется?
– У тебя есть другие предложения? Я считаю: моя версия – самая верная, я чувствую! – упрямо заявила Люсьена.
– У меня пока вообще никаких версий нет, наоборот, все запуталось окончательно, – вздохнула Галина. – Не будем гадать на кофейной гуще, приедем к Наде и в первую очередь поедим, отдохнем, а уж позже займемся истязанием своих мозгов на предмет выдвижения разных версий.
– О’кей, – не стала спорить с подругой Люсьена.
Через полчаса девушки подъехали к дому Надежды, где их с нетерпением ждали.
– Ну, как вы? Что-нибудь узнали? С кем-нибудь поговорили? – Надя засыпала вопросами подруг прямо на пороге.
– Может, сначала разрешишь нам раздеться и снять сапоги? – раздраженно поинтересовалась Галина. – Еще и перекусить бы не помешало, мы голодные, как две волчицы.
– Раздевайтесь, мойте руки, приходите в кухню, я поставлю борщ разогреваться, – и Надежда понеслась в кухню. – Кстати, Альбинка звонила, сказала, что завтра утром приедет сюда! – крикнула она уже на ходу.
– Наконец-то, хоть додумалась позвонить, – проворчала Люсьена, стягивая с ноги сапог. – Мы из кожи вон лезем, а Альбинке наплевать и растереть!
– Хватит ворчать, – засмеялась Галя. – Ты же слышала, завтра она объявится, значит, ей не наплевать.
Когда девушки, сытые, как две кошки, съевшие по миске сметаны, с наслаждением пили горячий кофе, Надя не выдержала:
– Девчонки, рассказывайте!
– Да, рассказывайте, – поддакнула ей Василиса, нетерпеливо ерзая на стуле. – У меня от нервного перенапряжения, кажется, уже чесотка начинается…
– Даже не знаю, с чего начать, – Галина пожала плечами. – С плохой новости или с очень плохой?
– А хороших совсем нет? – разочарованно спросила Надя.
– Пока порадовать вас нечем, – Люсьена развела руками.
– Тогда начинайте с очень плохой.
– Господин Варнавин сегодня приезжал к Зинаиде Николаевне.
– Господи боже! – ахнула Василиса. – Выходит, отец узнал, что я с Никитой?.. Только не это! – простонала она.
– Да, Василиса, твой отец узнал, что ты часто ночевала у Никиты. Также он в курсе того, что произошло между вами вчера, и еще ему известно, что вскоре после вашей ссоры Никиту убили, – безжалостно перечислила Галина.
– Так, значит, все-таки убили?! – прошептала девушка.
– Я хотела сказать – в него стреляли, – запоздало поправилась Галя. – А вот об Алене, похоже, никто из соседей Никиты ничего не знает. Григорий, например, выдвинул версию о ревнивом муже, с чьей женой Никита крутил роман. А вот Зинаида Николаевна склоняется к мысли, что ты, Василиса, после всего увиденного тобой пристрелила своего возлюбленного, находясь в состоянии аффекта.
– Она так сказала?! – Девушка удивленно округлила глаза. – Она не могла! Она же прекрасно все видела и слышала, сама меня в свою кухню затащила, успокаивала… Нет-нет, она не могла так обо мне подумать, тетя Зина – очень добрая женщина! Что за бред сивой кобылы?
– Бред или нет… факт – вещь упрямая, – подытожила Галя. – Эта «добрая» женщина и милиционеру то же самое заявила.
– Откуда ты знаешь?
– Она лично нам с Люсьеной все это выложила и искренне считала, что поступила правильно. И чтобы для тебя это не оказалось неожиданностью, могу смело тебя заверить: после ее показаний ты в этом деле стала подозреваемой номер один.
– А уж когда выяснится, что Алена – это та девушка, с кем ты застала своего друга в постели, ты станешь единственной кандидатурой на роль убийцы, – подлила масла в огонь Люсьена.
– Стоп-стоп! – прикрикнула на подруг Надежда. – Вам доставляет такое огромное удовольствие издеваться над девочкой? Зачем вы ее пугаете почем зря?
– Как же – ее напугаешь! Ей бы по мозгам настучать, чтобы впредь неповадно было… угонщица несчастная, – огрызнулась Галина. – Что натворила, паршивка такая! Дров наломала столько, что…
– Ага, а нам из-за нее пришлось еще и квартиру снять, – поддакнула Люсьена. – Платить за эти апартаменты будешь из своего кошелька, мой и без того по всем швам трещит, я не дочь Рокфеллера, – предупредила она Василису.
– Послушайте, госпожи сыщицы, может, объясните все нормально, без загадок? – рявкнула на подруг Надя. – Что за квартира? Кто такой Григорий? Откуда взялся ревнивый муж, и чей он вообще? Вы можете рассказывать четко, ясно и по порядку?
– А ты что орешь-то на нас? – возмутилась Люся. – Мы там изо всех сил стараемся все разнюхать, разузнать, а ты кричишь! А если бы мы со своими расспросами попали в руки к маньяку-убийце? Что тогда? Молчишь? Вот и не вопи! Мы каждую минуту рискуем своими шкурами, между прочим, нам за вредность молоко нужно давать!
– Двух литров вам на сегодня хватит? – осведомилась Надежда. – Вон, в холодильнике стоит, пейте на здоровье, завтра еще десять пакетов куплю.
– Я его терпеть не могу, ты же знаешь, – огрызнулась Люсьена.
– Зачем же тогда говоришь о каком-то молоке?
– А из принципа! И чтоб не кричала на нас! Мы из кожи вон лезем…
– Люся, хватит трещать, – сморщилась Галина. – Уже по третьему кругу пошла, и все об одном и том же! Григорий – сосед Никиты, живет этажом выше, – начала она объяснять Надежде. – Он говорит, что Никита был страшным бабником, ни одной юбки мимо себя не пропускал, изрядно увлекался состоятельными замужними дамами. Альфонс, одним словом.
– Вот сволочь! – процедила сквозь зубы Василиса и решительно встала со стула. – Не хочу слушать эти гадости, я лучше уйду, – и она вышла из кухни.
– Версия Григория такова: чей-то ревнивый муж мог проследить любовников и застрелить Никиту, – продолжала Галя, не обратив внимания на уход девушки. – Об Алене никто из соседей речи не заводил, из чего мы с Люсьеной пришли к выводу, что о ее убийстве никто не знает.
– Если это действительно чей-то ревнивый муж, за что он девушку убил?
– Я тоже об этом думала. Согласна – что-то здесь не сходится, – призналась Галина. – Есть только одно объяснение: она была свидетельницей убийства Никиты.
– А я говорю, что это бывший бойфренд Алены убил их обоих, – вклинилась в обсуждение Люсьена. – Эта версия гораздо больше похожа на правду.
– Кстати, Надя, я не хотела этого говорить при Василисе, – прошептала Галя, оглядываясь на дверь. – Никита, оказывается, умер, его даже до больницы не довезли.
– Да ты что?! – ахнула та. – Откуда знаешь? Кто тебе об этом сказал?
– Зинаида Николаевна рассказала, а ей – милиционер, снимавший показания.
– Да, совсем некстати, это меняет дело кардинальным образом, – вздохнула Надя. – Я очень надеялась, что, как только Никита придет в себя, он скажет, кто в него стрелял, и дело само собой разрулится. Раз надежды на это больше нет, остается только одно – самим искать преступника.
– Мы этим и занимаемся, если ты заметила, – высказалась Люсьена. – И не только мы, да и не только милиция, между прочим.
– В каком смысле?
– В прямом! Варнавин твой чем занимается, как ты думаешь?
– С чего это он мой? – возмутилась Надя.
– Ну, не мой же? – хихикнула Люся. – Или это он не тебе, а мне сегодня утром сцену ревности устроил?
