– Она что, заболела? – обеспокоенно спросила Вероника.
– А кто ее знает? Может, и заболела. Только я так думаю – больным нужно дома лежать, а не шляться где-то. Я весь телефон оборвала, нету ее дома, и на работу не пришла. Уже два часа, как ее смена началась. Двух выходных ей было мало? Если нужно еще, могла хоть позвонить, – продолжала возмущаться девушка.
– А вы не подскажете, где она живет? Мне очень нужно.
– Да ради бога, только говорю же, нет ее, раз к телефону не подходит.
Вероника записала адрес и, чуть ли не ломая каблуки, понеслась на первый этаж. Она выскочила на улицу под громкий аккомпанемент серии чихов, издаваемых дамой из «Справочной». Сердце бешено колотилось и готово было выскочить из груди от предчувствия чего-то нехорошего. Ника погнала машину по указанному адресу на предельной скорости.
– Неужели я опоздала, боже, неужели опоздала? – шептала она. – Дура, идиотка, надо было еще вчера узнать адрес и все выяснить. Могла бы догадаться, почему вместо Нины делать укол явилась другая – убийца.
Вероника взбежала на четвертый этаж, перекрывая все известные доныне рекорды мира по бегу на короткие дистанции. Взглянув на дверь нужной ей квартиры, она села прямо на ступеньку лестницы, вытащила сигареты и закурила. Дверь квартиры Ниночки Нечаевой была опечатана.
Вероника уже почти докурила сигарету, как открылась соседняя дверь и оттуда вышла дородная дама в домашнем халате и тапочках с помпонами. В руках у нее было помойное ведро, она явно намеревалась вытряхнуть его в мусоропровод. Для этого ей нужно было каким-то образом обойти Веронику, но та даже не подумала освободить ей дорогу. Не поднимая головы, она упавшим голосом спросила:
– Скажите, что случилось с Ниночкой?
– А вы кто же будете? – вопросом на вопрос ответила дама.
– Я подруга ее, мы коллеги. Она не вышла сегодня на работу, телефон не отвечает, вот я и приехала узнать, в чем дело.
– Ой, душенька, всего-то так сразу и не расскажешь, такой ужас, просто кошмар! – зашептала дама, закатив глаза к потолку. – Вы пройдите ко мне, я сейчас вам все расскажу, вот только ведро вытряхну.
Вероника встала со ступеньки и освободила дорогу даме. Та на удивление проворно добежала до мусоропровода и, выбросив мусор, вернулась обратно.
– Пойдемте, милочка, ведь это я Ниночку-то нашла. Представляете мое состояние, да еще с моим сердцем. У меня врачи шум в нем нашли. Ох и пережила я, мне даже укол делали.
– Что же произошло? – нетерпеливо перебила ее Вероника.
– Так я и рассказываю, – округлила глаза дама. – Давайте мы с вами на кухню пройдем, я сейчас чай заварю. Теперь покупаю исключительно «Липтон» крупнолистовой. Меня, кстати, Роза Абрамовна зовут. А вас как?
– Вероника, – устало прошептала та.
– Присаживайтесь, деточка, в ногах правды нет, я вам чайку налью, на вас прямо лица нет. Я ведь одна живу, бог деток не дал, а муж умер два года назад, вот теперь и кукую одна.
Веронике хотелось придушить эту разговорчивую одинокую Розу Абрамовну, но она, сдерживая эмоции, села к столу.
– Вы пойдите ручки-то ополосните, сейчас кругом столько разной инфекции. Прямо стало страшно на улицу выходить, я, когда в лифт захожу, на кнопку всегда через бумажку нажимаю, специально с собой в сумочку кладу, а потом выбрасываю.
Вероника прошла в ванную и помыла руки с мылом. Она увидела, что у Розы Абрамовны висит рулон одноразовых полотенец, и, отмотав кусок, вытерла им руки.
«Наверняка специально для гостей держит», – подумала она и поплелась обратно в кухню.
На удивление проворная для своих габаритов дама уже накрыла на стол и гостеприимно предложила Веронике отведать шарлотку собственного приготовления.
– Мне с моим сердцем вообще-то не рекомендуется кушать мучное, но иногда не могу отказать себе в удовольствии, – суетилась Роза Абрамовна. – Кушайте, деточка, угощайтесь и послушайте, что я вам расскажу. Ой, прямо до сих пор в себя прийти не могу. Я вчера приехала из-за города. У моей подруги дача по Ярославскому шоссе, вот она и пригласила меня погостить у нее немного. В городе-то уже сколько времени жара стоит, прямо дышать нечем. А мне с моим сердцем врачи рекомендуют побольше на воздухе бывать. Ну вот я у нее целую неделю пробыла, а вчера приехала, потому что сегодня или завтра пенсию должны принести. Я за мужа своего пенсию получаю, он у меня заслуженным человеком был, вот после его смерти мне пенсию и назначили. Сама-то я никогда не работала, не было нужды, Севочка очень хорошо зарабатывал.
У Вероники появилось непреодолимое желание тюкнуть Розу Абрамовну по макушке, чтобы перекрыть этот поток ненужной информации. Она еле сдерживала себя, чтобы не закричать на нее. И та, в свою очередь, как будто услышав беззвучный протест девушки, перешла наконец к самому главному.
– Я вчера-то уже поздно приехала, меня знакомые из соседнего дома на машине подвезли, у них дача как раз рядом с дачей моей приятельницы. И когда я свою квартиру открывала, обратила внимание, что Ниночкин кот за дверью ее квартиры громко мяучит. Я еще подумала, что Ниночка, наверное, припозднилась, а кот голодный, вот и сидит, встречает свою хозяйку. Потом я в ванную пошла, а после этого спать легла. Проснулась в пять утра от бешеного ора того же кота. Уж как надрывался бедолага, прямо как будто плакал. Знаете, когда коты начинают блудить, то орут как ненормальные, вот точно такой же вой и доносился из соседней квартиры. Я покрутилась, покрутилась в постели, но уснуть так больше и не смогла, встала, накинула халат и решила позвонить в Ниночкину дверь. Подхожу и звоню. Никакого ответа. Потом со злости по двери кулаком и ударила, а она возьми да откройся. Кот, как увидел меня, как сумасшедший кинулся мне на грудь. Я от неожиданности даже закричала. Вон посмотрите, как оцарапал, прямо всю шею. Мне потом пришлось ее перекисью водорода обрабатывать и еще йодом, чтобы инфекция не попала. Его соседи с третьего этажа забрали, я-то не могу, у меня аллергия на шерсть. А кот ужасно шерстяной, какая- то персидская порода, ну у них еще нос такой приплюснутый.
