находится в районе Уэльса. И знаешь, какая отличительная черта есть в их семье?
– Какая?
– Все мальчики рождаются с шестью пальчиками на правой ножке!
– Что ты хочешь этим сказать?!
– У твоего подкидыша сколько было пальчиков?
– Шесть, – выдохнула Катя.
– А зовут его как?
– Тим, – все больше расширяя глаза, прошептала девушка.
– Давай теперь сложим все знаменатели, которые имеем в наличии.
– Погоди, Ленчик. А как же тогда события, произошедшие в Лучанске? – нахмурилась Катя.
– Думаю, что это каким-то образом связано друг с другом, но, признаюсь честно, пока не могу понять, каким, – пожал Леонид плечами.
Катя плюхнулась на стул и посмотрела на Леонида широко раскрытыми глазами.
– Ты ничего не путаешь? – спросила она у друга.
– Нет, дорогая, я ничего не путаю. Просто у меня есть такая особенность: частенько включать в работу свои мозги, чтобы не заниматься мартышкиным трудом. Когда я размышлял об этой странной патологии, мне вдруг вспомнилось то громкое убийство Брауна-старшего здесь, в России. Статья была огромная в «Московском комсомольце», и не только там – все газеты об этом «кричали» дня три подряд, ваша в том числе. Где-то в подсознании у меня мелькнули воспоминания о том, что в какой-то из статей упоминалось о странной патологии Тима Брауна. Естественно, у меня сразу же зачесались руки, и я полез в Интернет. Вот там я и нашел все нужные сведения о семье лордов и об их наследственной отличительной черте по мужской линии. Еще раз повторюсь, что это может быть простым совпадением, но что-то мне подсказывает, что – нет. Твой подкидыш – наверняка Браун!
– Лень, но тогда я вообще ничего не понимаю, – пожала Катя плечами.
– Мне самому уже интересно разобраться. Все действительно так запутано, что сам черт не поймет. Я почему-то уверен, что единственная ниточка, которая нам могла бы помочь, – это то, что лежит в ячейке камеры хранения, и нужно это найти как можно быстрее.
– Давай прямо сейчас поедем на Ярославский вокзал, – запальчиво предложила Катя.
– Не гони лошадей, Катюша. Прежде чем туда ехать, нужно как следует понаблюдать, следят за тобой или нет. А то сама приведешь туда преступников и что тогда будешь делать?
– Об этом я не подумала, – вздохнула девушка и посмотрела на друга глазами, полными слез. – Ой, Ленчик, что-то страшно мне!
– Ты сопли не распускай, а как следует подумай, прежде чем принять окончательное решение. Может, все же стоит пойти в милицию и все там рассказать?
– Думаешь, мне поверят?
– Почему нет? Я же тебе поверил.
– Что ты путаешь божий дар с яичницей? – взъерошилась Катя. – Ты меня сто лет знаешь и понимаешь, что все мною рассказанное – сущая правда. А там? Затаскают потом до смерти, сто раз пожалею, что связалась. Охранять они меня все равно не будут, только проблем на свою голову добавлю.
– Не знаю я, Кать, как ты вообще будешь из этой истории выкручиваться. Ты хоть бы паспорт той убитой девушки в милицию подбросила, что ли. Ведь пока они будут определять, кто это да что это, время пройдет. Нехорошо получается.
– Паспорт не проблема, как-нибудь подброшу, – махнула Катя рукой.
Леонид разлил в чашки кофе, поставил на стол вазу с печеньем и открыл коробку конфет.
– Давай наваливайся, – сказал он Кате и пододвинул к ней поближе конфеты. – Ты у нас всегда была сладкоежкой.
Он начал не спеша отхлебывать из чашки кофе, а сам при этом высказывал свои идеи вслух:
– Мне кажется, что всю эту канитель со взрывом затеял его младший брат. Браун-старший не был женат, никому и в голову не могло прийти, что у него появился сын – законный наследник. «Набоб» приехал в Россию, чтобы открыть здесь филиал своей компании, и, видно, «закрутил любовь». А его подружка, не будь дура, быстренько ему и подарила сынишку. Видно, младший брат ничего не знал про новорожденного наследника и решил ковать железо, пока горячо. Про Россию нашу, матушку, такие слухи ходят в зарубежной прессе, что «мама, не балуйся»! То, что здесь убили богатого человека, никого не удивит, потому что в их газетенках всю дорогу пишут, что у нас просто невозможно появиться на улице без бронежилета.
– Ты хочешь сказать, что братец заказал своего родственника? – спросила Катя.
– Именно это я и говорю, – подтвердил Леонид. – Наверняка он уже подсчитывал свои дивиденды, которые ему достались бы после гибели старшего брата. Титул тоже к нему должен был перейти, по закону Великобритании. А тут как снег на голову сваливается законный наследник всех земных благ! Я думаю, что каким-то образом до него дошли слухи, что у его брата родился сын, и он начал охоту за малышом. Сам он наверняка сидит себе в своем поместье, имея стопроцентное алиби.
– Не будь таким наивным, Леня. То, что он сидит там, а не здесь, еще не является для него алиби. Всем и так понятно, что такой богатый человек не станет сам марать руки, а наймет людей, которые все сделают за определенное вознаграждение.
– Это ничего не меняет, он там, а братца убили здесь! Пусть попробуют наши менты его достать. Я думаю, что он все прекрасно просчитал. Не знаю, может, я и ошибаюсь, но мне кажется, что все обстоит именно так.
– Лень, что-то в этой версии не совсем сходится. Мальчика мне подкинула няня, она написала в письме, чтобы я его спрятала, что ребенку грозит смертельная опасность. На поверку эта няня оказывается племянницей человека, который прислал письмо в редакцию на мое имя. Я еду по сигналу в город Лучанск, и там меня дважды пытаются отправить на тот свет. Когда я приходила к этой племяннице, чтобы поговорить с ней, она мне даже дверь не открыла. А как только я уехала в Москву, она тут же поехала следом за мной! Женщину убивают по дороге ко мне. Что из этого следует?
– Что же?
– Она была уверена, что ребенок все еще у меня, во всяком случае, мне так кажется. Возникает вопрос: куда делся мальчик? Кто его украл прямо из моей квартиры? И если это сделали сами преступники, которые его искали, то зачем они убили Юлию?
– Как это зачем? – удивился Леонид. – Чтобы не было свидетелей. Дядюшку уже похоронили, оставалась племянница, вот они и решили этот вопрос кардинальным образом.
– Это значит, что теперь и мне грозит опасность? Ведь я тоже видела Тима! – с ужасом ахнула Екатерина.
– А чему, собственно, ты так удивляешься? Нечего теперь охать и ахать, если сама во всем виновата, – отбрил подругу Леонид.
– В чем, интересно, я виновата? – насупилась Екатерина.
– В том, что сразу же не пошла куда следует, когда тебе мальчишку подкинули. Отнесла бы его сразу в милицию, и не было бы никаких проблем.
– Ведь Евдокимов писал в своем письме о незаконных опытах над людьми, имеются в виду беременные женщины, – размышляла Катя вслух, игнорируя последнее замечание Леонида. – Он приглашал меня приехать в город, чтобы я могла на месте проверить информацию. В письме было написано, что все подробности и инструкции я получу от него на месте при встрече. Значит, у него были неопровержимые доказательства! Встретиться нам не удалось по причинам, о которых я тебе уже рассказывала. Ничего не могу понять, – покачала головой Екатерина. – На одной чаше весов – клиника с ее опытами, на другой – семья Браун с их шестью пальцами. Чертовщина какая-то получается! Браун был баснословно богат, неужели он мог допустить, чтобы его сын родился в каком-то засранном Лучанске?
– А может, он не знал, что его любовница беременна? – сделал предположение Леонид.
– Тогда, мой дорогой, вся твоя версия не выдерживает никакой критики. Она выеденного яйца не стоит, если ты сейчас прав. Если Браун не знает о рождении сына, тогда мальчишку и прятать не нужно. Ой, мамочки, что-то я запуталась совсем, – потерла лоб Катя.
– Ты пока очень на этом не заморачивайся, может, я действительно ошибся, – успокоил Леонид
