На двух крайних аэродромах, в западной и восточной оконечностях острова, разместились Ил-28. Выбираться за пределы зоны действия своей противовоздушной обороны они не намеревались, опасаясь стать легкой добычей истребителей противника. Облетая побережье, они могли эффективно нести патрульную службу, а при надобности атаковать обнаруженный десант.
Эти средства предназначались для обеспечения неприкосновенности баллистических ракет. Набиралось их немало: восемьдесят фронтовых крылатых ракет, почти полторы сотни «семьдесят пятых», тридцать четыре «Сопки». К ним добавлялись девять «Лун». Все перечисленные ракеты могли нести ядерное оружие. Арсенал дополняли сорок МиГ-21 и сорок два Ил-28. Двенадцать катеров проекта 183 «Комар», каждый с двумя самонаводящимися ракетами П-15 на борту, могли оказать серьезное сопротивление любому десанту.
Баллистические ракеты. На них сосредоточились все помыслы, ради них проводилась вся эта грандиозная операция. Именно в места их будущего расположения: в Сан-Кристобаль и Гуанахай на восточной оконечности Кубы и ближе к центру острова в Сагуа-ла-Гранде и Ремедьос направлялся основной поток грузов. К прибытию ракет требовалось серьезно подготовиться, разместить войска, а их набралось немало, оборудовать позиции, сделать все, что охватывается емким словосочетанием «организация обороны». Тут сосредоточились танки, артиллерия, обозначились рубежи пехотных соединений. В случае столкновения ракеты ни в коем случае не должны были попасть в руки противника.
Приготовления производились в тесном взаимодействии с кубинцами. Фидель Кастро интересовался малейшими подробностями операции. Все неизбежные в большом деле шероховатости уничтожались в зародыше.
Нити управления собирались в штабе советского командования на Кубе, в руках генерала Плиева. Он выглядел помолодевшим, вспомнившим былые годы, боевые операции. Сейчас, как и тогда, везде надо было поспеть, все проверить, доглядеть. Почти каждый вечер, а порой и несколько раз на дню он связывался с Фиделем, информировал об обстановке. Отец был просто в восторге от Плиева.
Американцы не проявляли особой активности, не чинили препятствий нашим передвижениям. Отец относил это на счет мастерства маскировки, но только отчасти. Он не исключал, что американцы решили не придавать особого значения проводимым операциям по укреплению обороноспособности Кубы.
Отец все больше проникался уверенностью в благополучном завершении предприятия. Несколько раз он, нахваливая Плиева, повторял, что по результатам его деятельности тот заслуживает присвоения звания маршала Советского Союза. Он с наслаждением осуществил бы свое намерение немедленно, но решил все- таки дождаться последнего шага.
Я снова задал ему вопрос о том, как же намереваются укрыть от глаз американцев следы пребывания ракет. На сей раз отец от меня просто отмахнулся.
В Вашингтоне Маккоун пытался найти подтверждение своим опасениям, хотел удостовериться в присутствии баллистических ракет на Кубе или… получить опровержение. С этой целью над Кубой 29 августа долго летал очередной У-2, в том числе над Сан-Кристобалем, где советские саперы уже начали подготовку к сооружению первых стартов Р-12. Однако проявленные фотопленки не внесли ясности. Никаких следов баллистических ракет обнаружить не удалось. Зато на фотографиях разных районов острова то тут, то там выявлялись 75-е. Их старты росли как грибы после дождя. Удалось сделать и новое открытие. На побережье Кубы, развернутом в сторону Флориды, начали сооружаться позиции противокорабельных крылатых ракет. На острове явно что-то происходило. Но что?
Трудно сказать, какие сообщения поступали в ЦРУ от несомненно присутствовавшей на острове агентуры. То, что сейчас рассекречено, говорит о фрагментарности донесений. В них сообщалось о перевозимых грузовиками таинственных «серебристых цистернах, с двумя предохранительными клапанами» (я и сейчас не представляю, что это такое), о масштабных земляных работах, об обустройстве позиций зенитных ракет. Какая-то информация содержалась и в обычных письмах, отправляемых кубинцами своим родственникам, эмигрировавшим в Соединенные Штаты. По Кубе ползли упорные слухи о поступлении из СССР «странного советского вооружения».
Однако пока американская администрация не придавала особого значения тревожной информации. Видимо, Кеннеди не мог себе представить, что Советский Союз осмелится сунуться со своими ракетами в Западное полушарие. А возможно, он и не считал их такой уж угрозой безопасности своей страны.
Как бы то ни было, 5 сентября в ответ на вопросы журналистов президент США сказал, что не располагает какими-либо данными о наличии на Кубе ракет «земля — земля» или другого наступательного вооружения.
Этому заявлению предшествовала встреча брата президента Роберта Кеннеди с советским послом Анатолием Добрыниным. Я уже упоминал, что для обмена особо срочными и деликатными посланиями во время Берлинского кризиса отец и Кеннеди использовали своих доверенных лиц: Михаила Харламова и Пьера Сэлинджера.
Новым каналом, предназначенным для общения в обход бюрократии Государственного департамента, которой президент, по словам отца, не особенно доверял, два лидера избрали неофициальные встречи Роберта Кеннеди и советского посла Добрынина. В случае необходимости он обращался прямо к отцу, минуя промежуточные инстанции.
Роберт Кеннеди выразил озабоченность возрастающей советской военной активностью на Кубе. Посол с легкой душой ответил, что ему об этом ничего не известно. Его не посвящали во вступивший в заключительную фазу план. Добрынин передал Роберту Кеннеди заверения отца, что на Кубе не устанавливается никакого наступательного вооружения, в частности ракет «земля — земля».
В результате перепалки с президентом Эйзенхауэром по поводу У-2 отец усвоил, что обман в арсенале американской политики в порядке вещей, и теперь решил воспользоваться преподанным ему уроком.
Кеннеди удовлетворился разъяснением, полученным из Москвы. Отец тоже не проявлял особой обеспокоенности, все шло по плану. Он в конце августа отправился в Крым, а оттуда в Пицунду, догуливать прерванный встречей очередных космонавтов, Андриана Николаева и Павла Поповича, отпуск. Его отъезд из Москвы совпал с пресс-конференцией Кеннеди в Вашингтоне. Казалось, оба руководителя уговорились сохранять спокойствие.
К тому же новый полет У-2 5 сентября не принес особых сенсаций. Он проконтролировал районы Сагуа-ла-Гранде, где по сообщениям агентуры началось какое-то строительство, но ничего подозрительного не обнаружил. Правда, удалось сфотографировать первые МиГ-21, но эта информация не относилась к разряду неожиданной. Кубинцы уже давно летали на МиГ-15, МиГ-17. Затем появились МиГ-19. Теперь пришла очередь МиГ-21.
Тем временем Че Гевара, прилетевший 26 августа в Москву с поправленным Фиделем Кастро текстом секретного договора о размещении ракет на Кубе, вел переговоры с Малиновским. 30 августа он встретился с отцом в Крыму. Кубинцы привезли предложение Кастро немедленно объявить о постановке ракет. Тем самым, по их мнению, не только поднимался престиж соглашения, но Куба как бы вырастала в глазах мирового сообщества. Кто посмеет помешать заключению договора между двумя суверенными государствами?
Отец только улыбнулся в ответ. В его глазах идея Кастро выглядела, по меньшей мере, наивно. Он стал объяснять Че, что право правом, а сила силой. И она сейчас у Соединенных Штатов. Вот когда ракеты займут позиции, тогда Куба сможет говорить со своим соседом на равных. Не раньше.
Если американцы узнают о наших намерениях, то они найдут тысячу способов помешать их реализация. У своих берегов они господствуют безраздельно. Что толку ссылаться на международное право, суверенитет…
Подписание договора отложили на конец года, на ноябрь. Пока же решили руководствоваться парафированным Малиновским и Че Геварой проектом.
На практическую реализацию плана отсутствие формальных подписей никак не влияло, отец и Фидель Кастро верили друг другу на слово.
Осуществить церемонию подписания соглашения предполагали на Кубе. Отцу очень хотелось посетить остров. Не столько в пику американцам, хотя и это желание присутствовало, сколько не терпелось ему своими глазами увидеть, что делается в первой стране Западного полушария, выбравшей социализм. От ее успехов или провалов зависело многое, ведь по Кубе станут равняться и остальные народы Латинской
