Западноевропейская поэзия XX века

сошлись и разбрелись,
не зная друг о друге,
не подымая лиц.
Потерянные слуги
умерших небылиц!

Поют осиротело
пропетое не раз.
Их горло оскудело,
и недалек их час.
И вечности нет дела
до них — как и до нас.

? * *

«Нелегко, когда мысли нахлынут…» Перевод А. Гелескула

Нелегко, когда мысли нахлынут,
и над чуткой ночной тишиной
небосводом к земле запрокинут
одиночества лик ледяной.

На рассвете, бессонном и грустном,
безнадежней становится путь
и реальность бесформенным грузом
вырастает и давит на грудь.

Это все — и не будет иного.
Млечный Путь, погруженный во тьму,
и рассветы, и сумерки снова,
и сознанье, что жить ни к чему.

(Это все — и не будет иного.
Но и звезды, и холод, и мрак,
и молчание мира немого —
все на свете не то и не так!)

АВТОПСИХОГРАФИЯ Перевод А. Гелескула

Пути у поэта окольны,
и надо правдиво до слез
ему притворяться, что больно,
когда ему больно всерьез.

Но люди, листая наследье,
почувствуют в час тишины
не две эти боли, а третью,
которой они лишены.

И так, остановки не зная
и голос рассудка глуша,
игрушка кружит заводная,
а все говорят — душа.

* * *

«Котенок, ты спишь, как дома…» Перевод А. Гелескула

Котенок, ты спишь, как дома,
на голой земле двора.
Твоя судьба невесома —
она ни зла, ни добра.

Рабы одного уклада,
мы все под ее рукой.
Ты хочешь того, что надо,
и счастлив, что ты такой.

Ты истина прописная,
но жизнь у тебя — твоя.
Я здесь, но где — я не знаю.
Я жив, но это не я.