еще не угасли, был личностью демонической, наделенной магической силой.
Окхэм рассмеялся — устало, но вполне искренне.
— О боги, нет! Уверяю вас, нет! В наших с Дуэссой друзьях нет ничего демонического, и магия для каждого из них — темный лес.
«Это хорошая новость, — Лайам мысленно улыбнулся. — Значит, в подоплеке этой истории лежат либо деньги, либо неодолимое стремление к обладанию». Стремление к обладанию. Словосочетание было не очень уклюжим, но оно почему-то царапнуло какую-то струнку его существа.
— Что ж, думаю, на этом мы закончим нашу беседу, но возможно, потом я еще кое-что у вас уточню. Мне нужно увидеться с Кэвудом и, конечно, с Фурзеусами, но прежде я хотел бы переговорить с госпожой Присциан и… с вашей женой. А до полудня я должен повидаться еще кое с кем. Не могли бы мы отправиться к Кэвуду несколько позже?
— Как вам будет угодно. — Окхэм явно собирался сказать что-то еще, но промолчал.
— Или это не очень удобно? Возможно, вы уже условились с ним?
— Нет-нет, — поспешно сказал лорд и крепко сцепил пальцы обеих рук. «Он хочет унять нервную дрожь», — подумал сочувственно Лайам. — Мы можем навестить Кэвуда и попозже. А вот Дуэсса… Я не думаю, Ренфорд, что она подготовлена к подобному разговору…
— Обещаю, — перебил его Лайам самым искренним тоном, на какой был способен, — что буду предельно с ней деликатен…
— Благодарю вас, — выдохнул Окхэм. — В конце концов, мы, мужчины, способны выдержать многое. А Дуэсса, она…
— Понимаю. Я не стану задавать ей много вопросов, и вы можете даже присутствовать при нашей беседе…
Окхэм покачал головой и сказал, что это не обязательно. Он полностью доверяет Лайаму и просит его лишь об одном — не упоминать при ней о кошмарных убийствах.
— Я знаю, Ренфорд, что могу на вас положиться. Дуэсса сейчас у тетушки. И… спасибо вам за все, что вы делаете для нас.
Еще раз заверив лорда в том, что он постарается не волновать леди Окхэм без крайней на то нужды, Лайам направился к выходу.
— Я вернусь к часу дня.
Предупредительно распахнув перед гостем дверь кабинета, Окхэм спросил:
— Вы ведь собираетесь свидеться с Ульдериком?
— Да, — сказал Лайам, мрачнея. Окхэм поморщился, но смолчал. В молчании они спустились по лестнице на первый этаж, пересекли прихожую и вышли на свежевымытое Бекулой крыльцо.
— Боюсь, Квэтвел не встанет с постели еще сутки, — негромко сказал лорд. — Его нос… Да вы и сами все видели. Умоляю вас, постарайтесь отговорить графа от этой дуэли. И без того уже пролито много крови. И еще одно, Ренфорд… Мне жаль, что вас втянули в эту дурацкую ссору.
— Не стоит беспокоиться, Окхэм, — сказал Лайам и пошел вниз по ступенькам. — Что сделано, то сделано. Я не прощаюсь и постараюсь вернуться с хорошими новостями.
Сказать по правде, теперь Лайам даже радовался, что его втянули в «дурацкую ссору». Это давало ему повод еще раз поговорить с Ульдериком.
Геллус помог гостю разоблачиться и сказал, что госпожа Присциан его ожидает.
— Не соблаговолите ли последовать за мной, господин?
Не дожидаясь ответа, лакей повернулся и пошел в глубь дома по коридору, неся аккуратно сложенный плащ Лайама на руке.
Распахнув дверь солярия, слуга негромко, но с большим почтением в голосе произнес имя гостя и отошел в тень. «И почему это госпожа Присциан не взялась подобрать своей племяннице слуг самолично?» — подумал Лайам, переступая порог, и замер, увидев, что в помещении кроме вдовы и Дуэссы находится какая-то незнакомая парочка.
— А, господин Ренфорд, входите-входите, — сказала госпожа Присциан и любезно кивнула. — Мы рады вас видеть.
Лайам вежливо поклонился, он снова был очарован царственным спокойствием дамы. Дуэсса нервно поерзала в кресле и бросила взгляд на молодую толстушку, сидевшую рядом с ней. Мужчина, сидевший немного поодаль, суетливо вскочил со своего места и отвесил поклон.
После непродолжительной церемонии представления выяснилось, что в гости к вдове заглянули Фурзеусы, и Лайам учтиво им поклонился, восхваляя небо за ниспосланную удачу.
— О, господин Ренфорд! — выдохнула Поэна Фурзеус. — Мы ведь только что говорили о вас. Вы легки на помине, вы будете счастливы. Ах, пожалуйста, расскажите, удалось ли вам поймать негодяя? Я почти уверена, что удалось!
Поэна Фурзеус была барышней весьма миловидной и, что называется, аппетитной, ибо полнота очень ей шла, а лицо ее так и лучилось простодушной веселостью. В простом льняном платье, со скромной, убранной под сетку прической она казалась скорее служанкой Дуэссы, чем давней подружкой, хотя держалась вполне свободно и ничуть не конфузилась перед новым знакомцем.
— Да-да, расскажите нам, господин Ренфорд, похвалитесь своими успехами, мы все сгораем от любопытства и будем счастливы выслушать вас! — присоединился к ее просьбе и Симбер Фурзеус, и Лайам тут же вывел его из списка подозреваемых лиц. Симбер был похож на сестру, но его портили лошадиные зубы, которые он ежеминутно выставлял напоказ. К тому же, будучи человеком уже не полным, а склонным к тучности, старший Фурзеус страдал сильной одышкой — это угадывалось по хриплым перебоям в дыхании, что, впрочем, нисколько не мешало ему тараторить. Такого увальня мог нисколько не опасаться не только физически крепкий Шутник, но и любой хлюпик, мало-мальски умеющий за себя постоять. — Ваша миссия так таинственна, так увлекательна! Леди Окхэм посвятила нас в этот секрет!
— Да, Дуэсса тут всякого наговорила, — сухо подтвердила госпожа Присциан.
— Боюсь, ничего увлекательного я вам рассказать не смогу, — пробормотал Лайам, белея от бешенства. Он не знал, во что именно эта дуреха «посвятила» Фурзеусов, но ей следовало бы держать язык за зубами. Дуэсса словно почувствовала его недовольство, а возможно, на нее подействовал холодный тон тетушки Трэзи. Она выпрямилась в кресле, расправила складки на платье, вздернула подбородок и с вызовом посмотрела гостю в глаза.
— Ну что вы, господин Ренфорд, — сказала она, сделав ударение на обращении «господин», подчеркивая тем самым разницу в их общественном положении. — Наверняка у вас есть чем нас удивить. Это ведь не какая-нибудь вульгарная кража, а похищение, переполошившее весь Саузварк.
Оправившись от похмелья, Дуэсса приобрела стать и осанку. Она была по-своему даже красива, но особенной — кукольной — красотой. Иссиня-черные волосы, вьющиеся крупными локонами, обрамляли нежное личико леди.
— Не могу сказать, что я крупный специалист по кражам, — медленно произнес Лайам, — но то, что случилось в вашем доме, действительно весьма расходится с представлениями о происшествиях подобного рода. — Он еле сдержался, чтобы не скрипнуть от гнева зубами. Леди Окхэм не имела права себя так вести. Фурзеусы находятся под подозрением. Они или не они похитили камень — дело десятое, но она не должна была им ничего говорить! О чем только думает эта особа? И думает ли она вообще? — Но следствие — это всего лишь рутина, — продолжил он, ослепительно улыбнувшись. — Когда я задам вам пару скучных вопросов, вы тут же поймете, что в них ничего интересного нет. Готовы ли вы, леди, подарить мне минуту внимания?
— Пожалуй, — кивнула Дуэсса с таким видом, будто делала Лайаму огромное одолжение. — Надеюсь, вы нас извините, друзья?
Фурзеусы засуетились и начали было вставать со своих мест, но Лайам, вскинув руки, остановил их сборы:
— Вы нисколько не помешаете нам. Останьтесь, прошу вас. Возможно, вы тоже сумеете мне помочь.
Уж если эта чертова кукла сочла возможным рассказать сладкой парочке «все», пусть и Фурзеусы поучаствуют в разговоре, они могут оказаться полезными, если Дуэсса захочет что-нибудь скрыть или соврать. Тоненький внутренний голосок, еле пробившийся к сознанию Лайама, напомнил ему, что он обещал
