10
Без нескольких минут три Макс подъехал к дому Галлахеров. Он постарался сделать это куда незаметнее, чем несколько часов назад. Он не хотел признаться даже самому себе, что надеялся застать у дома партнера Нелл, но это была не единственная причина.
Главное же состояло в том, что он чувствовал постоянно растущее беспокойство, страх за Нелл, которая рисковала, приехав сюда и занимаясь тем, чем она занималась, и злость на себя за то, что своим демонстративным отъездом несколькими часами ранее он дал ясно понять, что на самом деле чувствует.
Если бы он и в самом деле от нее освободился, не стал бы он ее в этом уверять. Он никогда не умел скрывать своего интереса к Нелл. С того первого лета он сразу же был ею покорен, и его переживания по этому поводу представляли собой сложный узел странных потребностей и чувств, граничивших с одержимостью. Ему удавалось скрывать все это от других только потому, что она настаивала, чтобы их растущая близость оставалась тайной для других. Но между ними самими не существовало неуверенности или колебаний.
Они были рождены друг для друга, и оба это знали так же твердо, как то, что вообще родились на этот свет.
Макс понятия не имел, какой была жизнь Нелл с той поры, как она покинула Безмолвие, равно как он не знал, почему она сбежала тогда, много лет назад, не оставив записки, ничего не объяснив. Но он знал, что сейчас чувствует и что попытки скрыть это обречены на провал.
Естественно, все это его безумно бесило.
Он спешился и привязал лошадей на опушке леса, прошел через небольшой двор к двери черного хода. Она была открыта, только рама с сеткой служила препятствием для кого-либо, пожелавшего войти. Макс негромко выругался и вошел в маленькую прихожую, ведущую непосредственно в кухню.
Он видел ее через дверной проем. Она сидела за столом и говорила по сотовому телефону. Без малейшего удивления она смотрела, как он входит в кухню.
– Да, я знаю, – говорила она в трубку. – Возможно, это пустая трата времени… Может, и буду, кстати сказать. Но нам следует с чего-то начать, а там посмотреть, куда повернется дело.
Она замолчала, и хотя Макс не мог разобрать слов, он слышал, что на другом конце провода ей отвечает мужчина.
– Нет, мы собираемся проверить дом Паттерсона, – сказала она. – Да, сделаю. – Она нахмурилась, вслушиваясь, потом сказала: – Ну, мы же знаем, он рано или поздно проявится. Мне только надо быть осторожной и придумать, что ему сказать. Так что, когда… если он появится, я сориентируюсь на месте.
Она отключилась и сунула маленький телефон в карман куртки, висящей на спинке стула. Макс сразу же бросился в атаку:
– Меры предосторожности? А дверь открыта настежь.
– Я открыла ее всего несколько минут назад, – попыталась она оправдаться. – Я знала, что ты скоро придешь. Кофе еще не остыл. Если хочешь, налей себе.
Поскольку она явно не собиралась возвращаться к более раннему разговору, он с радостью принял предложение. Кивнул и пошел наливать кофе.
– Ты говорила со своим боссом?
Она кивнула:
– Да.
– Что подразумевалось под пустой тратой времени?
– Поиски Хейли. Бишоп попросит кого-нибудь в Квонтико найти ее.
Он удивленно спросил:
– Потому что она путалась с Люком Ферье?
Макс ни секунды не верил, что Хейли может оказаться связующим звеном в этой серии убийств.
– Вполне веская причина, чтобы постараться ее найти, – твердо ответила Нелл. – И спросить, что ей известно.
– Так ты действительно не поддерживала с ней никакой связи?
Нелл покачала головой.
– Кивер сказал, что отец якобы получил от нее какое-то письмо после отъезда, в котором она сообщала, что не вернется никогда, и просила его не искать ее. Именно тогда он и вычеркнул ее из завещания, так что, возможно, в этой записке было что-то еще, что окончательно вывело его из себя, не знаю. Я даже не знала, что она уехала. Это выяснилось только из разговора с Кивером после смерти отца.
– Откуда Кивер знал, как тебя найти?
– Он не знал. Я сама позвонила.
– Почему?
Нелл вздохнула и тихо сказала:
– Я знала, что отец умер. Чувствовала. Слушай, давай сменим тему. Пожалуйста.
У Макса тоже были настолько натянуты нервы, что он не смог отступиться, зная, насколько это важно. Он настойчиво спросил:
– Ты говорила, что ненавидела его, так почему тогда тебя расстроила его смерть?
