Изабелл бросила на свою напарницу удивленный взгляд, потом снова сосредоточилась на дороге.
— Бишоп сказал, ты схватываешь на лету. Вот и снова он не ошибся.
Холлис рассеяно продолжила:
— Ты немного расслабляешься, стоит Рэйфу появиться поблизости, словно часть напряжения снимается. Возможно, я вижу это, потому что была когда-то художником. Это началось в игровой комнате Джейми, так? Когда он положил руки на твои запястья.
— Да.
— Ты что-нибудь почувствовала?
— Сначала шок. А затем звукопоглощающий эффект. Голоса не отгородили, просто… приглушили немного, как будто меня внезапно изолировали. Как раз достаточно для того, чтобы я заметила. Снаружи, в джипе, когда он наносил дезинфектант на мою шею и сидел очень близко, голоса стали всего лишь шепотами. Когда он вышел из машины, чтобы вернуться в дом, они снова стали громче.
— А только что, там?
— Если он приближался ко мне на пять футов, я слышала только шепот. Шепот, бросающий в дрожь, но шепот. И почувствовала этот долбанный ледяной ветер, а он, похоже, вообще никакого эффекта не ощутил.
— И что же это значит?
— Я не знаю. Кажется, я сегодня это часто говорю. Я не люблю это говорить, хочу заметить.
Холлис посмотрела на нее:
— Что ты сейчас слышишь?
— Обычный фоновый шум. Словно слышишь вечеринку в другой комнате. Это нормально.
— Головная боль?
— Слабая пульсация. Также нормально.
— Рэйф заслоняет тебя, становится ли это сильнее с течением времени?
Изабелл пожала плечами:
— Трудно сказать, так как это началось всего-то несколько часов назад. Мне придется подождать и посмотреть. Это может усилиться. А может и полностью исчезнуть. Бог знает, — она внезапно криво улыбнулась. — Но если все повернется так, что он сможет заглушать голоса, пусть даже и ненадолго, мне, наверное, придется переехать к мужику. Или, по крайней мере, ездить с ним в отпуска.
— Было бы замечательно иметь такое тихое местечко, чтобы наведываться сюда время от времени, — серьезно отозвалась Холлис. — Убежище.
Качая головой, Изабелл возразила:
— Тебе лучше кое-что уяснить: вселенная никогда не предлагает что-то за бесплатно. На этом чем-то будет ценник. Всегда есть.
— Может эта цена тебе по карману.
— А может это та цена, которую ему придется заплатить вместо меня. Или пришлось бы заплатить, если бы мы пошли в этом направлении. Это то, что требует вселенная. Космическая ирония.
— Это кажется несправедливым. И тебе необязательно напоминать мне, что вселенная не имеет отношения к справедливости.
— Нет, дело в равновесии.
— Тогда возможно, это то, чем является для тебя Рэйф. Равновесием. Возможно, вселенная предлагает тебе убежище потому, что ты так упорно добиваешься повышения?
— Ну да, а что она предлагает ему? Ясновидящую, одержимую карьерой федерального агента, которая ради развлечения специально изучает серийных убийц, постоянно колесит по всей стране, чтобы охотиться и говорить о серийных убийцах, не упоминая встреч с некоторыми из них в смертельных ситуациях, и, ох, кстати, которая не имела успешных романтических отношений за всю свою взрослую жизнь?
— Отличный контроль над дыханием, — пробормотала Холлис. — Медитативные упражнения, должно быть, и правда работают.
Проигнорировав это замечание, Изабелл сказала:
— Я почти уверена, что Рэйф не настолько разозлил вселенную, чтобы ему предложили настолько мало равновесия за его жизнь.
— Возможно, в тебе есть качества, которые ему необходимы для его собственного равновесия.
— А возможно, — парировала Изабелл, — это просто что-то химическое или электромагнитное. Энергетические поля и больше ничего. Фундаментальная наука без вовлечения эмоций и индивидуальностей.
Холлис было необязательно быть экстрасенсом, чтобы понять, что ее попросили не лезть, поэтому она больше ничего не сказала, пока ее напарница ставила машину на парковку гостиницы. И после этого она всего лишь мягко предложила:
— Я слышала, здесь в Гастингсе есть на удивление неплохой мексиканский ресторан. Тебе же нравится мексиканская кухня, не так ли?
— Да.
— А Рэйфу?
Изабелл поколебалась, затем ответила с явным нежеланием:
— Да. Ему нравится.
Когда оба агента вышли из машины, Холлис также мягко продолжила:
— Удобно уже знать о нем так много. Предпочтения и антипатии, привычки, биографические данные. Вроде сокращенного предварительного этапа знакомства.
— Для меня. Не для него.
— О, это мне не известно. У меня есть предчувствие, что Рэйф Салливан уже знает о тебе большую часть того, что ему нужно. Кроме одной вещи, полагаю. И рано или поздно тебе придется ему рассказать.
— Я знаю, — согласилась Изабелл.
Когда сверкнула молния, специальный агент Тони Харт сердито посмотрел в окно, затем произнес:
— Не подскажешь, почему нам всегда достается отвратительная погода?
— Полагаю, нам просто везет, — рассеянно отозвался Бишоп, продолжая работать на своем лэптопе.
— Это не удача. Это Вселенная Ненавидит Меня. Меня, лично. У кого вчера вечером шину спустило под дождем? У меня. Кого задела пуля, когда злющий парень, который даже не был нашим подозреваемым, разозлился еще больше и открыл пальбу? Меня. Кому пришлось наблюдать без сомнения самую отвратительную аутопсию из зарегистрированных? Мне.
— Кто вынужден терпеть твое нытье? Я, — продолжил перечень Бишоп.
— И я, — сказала Миранда, входя в комнату. — Из-за чего он сейчас брюзжит?
— Как обычно, — ответил Бишоп. — Вселенная его ненавидит.
— Бред преследования.
— Да, я поставил тот же диагноз.
— Вы двое и близко не такие забавные, как о себе думаете, — проинформировал их Тони.
— Как и ты, — парировала Миранда, затем улыбнулась. — С Кендрой все будет хорошо, Тони.
— Терпеть не могу, когда ты так делаешь. Я тут строю из себя настоящего, законченного психа, чтобы выпустить пар, а ты приходишь, похлопываешь меня по головке — метафорически — и говоришь: ну, ну, сядь и будь хорошим мальчиком.
— Ничего подобного я не делала. Я просто сказала, что с Кендрой все будет хорошо. И так оно и будет.
— Она в Талсе [28], — опустошенно напомнил Тони. — Не считая сумасшедшего убийцу, которого она разыскивает, у них там торнадо. Ты видела сегодняшний прогноз погоды?
— Пропустила, должно быть, — Миранда бросила взгляд в сторону окна, где еще одна вспышка
