молнии озарила проливной дождь, колотящий по Спокану[29]. — Здесь была такая погода, что я не побеспокоилась.
— Там грозовой очаг, — волновался Тони. — Здоровый, опасный. Нацелившийся на Талсу.
— Тони. Кендра будет в порядке.
Он внимательно посмотрел на нее:
— Ты просто так это говоришь, или ты знаешь?
— Я знаю.
Оторвав взгляд от своего лэптопа, Бишоп мягко заметил:
— Это нарушение правил.
— Ты действительно хочешь слушать его нытье следующие несколько часов?
— Нет.
— Вот и отлично.
Тони уставился на Бишопа в негодовании:
— Ты знал? Ты знал, что с Кендрой все будет хорошо, и просто сидел там, не успокоив мою душу?
— Я подумал, тебе захочется выпустить пар.
— Нечего было бы выпускать, скажи ты, что с Кендрой все будет в порядке. Черт возьми!
— Видишь, что ты начала? — укорил Бишоп жену.
— Извини. Я зашла только…
Для чего бы она ни зашла, но получила видение.
Даже не смотря на то, что он более менее привык наблюдать, как это происходит, Тони все же почувствовал легкий озноб, когда и Миранда, и Бишоп абсолютно синхронно побледнели и закрыли глаза. Он ждал, следя за ними, его собственные сверхъестественные чувства сообщали ему, что это видение было сильным, болезненным.
Наконец они открыли глаза, каждый потянулся помассировать свой висок. Миранда села напротив своего мужа, и они посмотрели друг на друга с выражением на лицах, которого Тони у них никогда раньше не видел.
Это вызвало еще одну волну озноба в его теле.
— Мы не можем вмешиваться, — произнес Бишоп. — Мы сделали все, что могли.
— Я знаю. Она, скорее всего, в любом случае проигнорирует предупреждение.
— Скорее всего. Она упрямая.
— Можно и так сказать.
Тони беспокоился обо всех членах ООП, не только о своей отсутствующей невесте, и он был встревожен.
— Что такое? — потребовал он ответа. — Что вы видели?
Медленно, по-прежнему глядя на своего мужа, Миранда ответила:
— Если это буквально, а не символически, в таком случае Изабелл собирается сделать выбор, который изменит ее жизнь. И выведет ее на очень, очень опасный путь.
— И что в конце этого пути?
Миранда сделала вдох и медленно выдохнула:
— Смерть кого-то, кто ей дорог.
глава 10
Калеб услышал новость о том, что нашли тело четвертой женщины, когда зашел в кофейню, чтобы взять чашечку домой. Девушка за прилавком, — он не мог понять, зачем вообще их называют «продавцами-консультантами», когда они всего лишь работают в кофейне, — была счастлива посвятить его во все мельчайшие подробности, пока готовила его латте.
Кровавые подробности.
— И вы знаете, что хуже всего? — спросила она, закрывая стаканчик крышкой.
— Кто-то умер? — предположил он.
Она моргнула, а потом встревоженно ответила.
— Ну, да, хотя я слышала, что она была мертва несколько месяцев.
Калеб смог удержаться и не спросить, какая к черту разница. Вместо этого он поинтересовался.
— И что же самое худшее?
— Она была брюнеткой, — прошептала Салли Энн, продавец-консультант в кофейне и брюнетка.
— А…
— Так что мы все в опасности. Он теперь охотится не только за блондинками, он — он охотится за всеми остальными.
Калеб заплатил за кофе и с черствым сочувствием посоветовал.
— На вашем месте, я бы уехал из города.
— Может быть, я так и сделаю. Может, я уеду. Спасибо, мистер Пауэлл. Ой, — чем я могу вам помочь, мэм?
— Один ледяной мокко-латте, пожалуйста. Средний.
Калеб быстро оглянулся, удивленный тем, что встретил здесь Холлис.
— Привет.
— Привет, — она выглядела усталой и была одета не так вычурно, как раньше: в джинсы и темную футболку, что вызвало вопрос, была ли ее одежда действительно дешевой.
— Ты уже не работаешь?
— Нет, мы уже более-менее закончили, — пожала она плечами. — Нельзя сделать многого в расследовании смерти, о которой тебе только что поведала Салли Энн, пока мы не получим результаты лаборатории и вскрытия.
Что-то в ее резком тоне заставило его заметить.
— Ты же не думала, что новости не расползутся, не так ли?
— Нет. Но этот город, как я понимаю, бьет мировой рекорд по скорости распространения сплетен. И к несчастью, они близки к правде.
— Я согласен. Я рос не здесь, но когда пятнадцать лет назад открыл тут практику, прошло меньше недели, а все уже знали, что мои родители умерли, а младший брат обрюхатил свою девушку и женился буквально под дулом дробовика ее папаши, — он замолчал, потом добавил. — Я никому не рассказывал, абсолютно никому.
Холлис слегка улыбнулась и заплатила Салли Энн за свой кофе.
— Кажется, они узнают то, что хотят узнать. Напрашивается вопрос…
— Как может убийца ходить среди нас незамеченным?
— О, не этот вопрос. Убийцы всегда ходят среди нас незамеченными. Нет, я спрашиваю себя: как такое возможно, чтобы разлагающееся тело женщины пролежало на покинутой бензоколонке меньше, чем в трех кварталах от центра города, несколько месяцев, и никто этого не заметил?
Салли Энн тихонько вскрикнула и побежала в заднюю часть магазина.
Холлис поморщилась.
— Ну, это определенно было неблагоразумно. По меньшей мере. Я, должно быть, устала сильнее, чем думала. Или, во всяком случае, я буду говорить именно так.
Калеб слегка покачал головой.
— Слушай, я знаю, что день у тебя был ужасным, но можем ли мы тут посидеть и немного поговорить? Я хочу тебя кое о чем спросить.
Она кивнула и села с ним за столик у главной витрины.
— Ты ела? — поинтересовался Калеб. — Сандвичи здесь неплохие или…
Холлис покачала головой и едва не вздрогнула.
— Нет. Спасибо. Я совершенно уверена, что кофе останется внутри, но только потому, что я практически впитала его с молоком матери. Я не планирую есть что-либо в ближайшем будущем.
