– Это уже не важно, Уайат.
Шериф беспокойно заерзал в кресле.
– Извини, но… я хочу знать, через что ей пришлось пройти.
– Не нужно, – твердо сказал Лукас.
– Ты что, не понимаешь? Я должен это знать.
– Ты не должен даже находиться здесь. Иди домой и предайся горю.
– Я не могу уйти. Что я там буду делать? Таращиться на стены? Грызть поп-корн, который Линдси не доела на прошлой неделе? Лежать на кровати, сохранившей ее запах?
Лукаса не удивил ни всплеск эмоций, ни то, что шериф решил открыться незнакомому человеку. Так или иначе, а отчаяние найдет выход, и посторонним люди говорят гораздо больше, чем своим друзьям или близким. Лукасу не раз доводилось видеть и слышать подобное.
Только от этого ему самому не становилось легче.
– Вчера я лег, попытался уснуть, – продолжал Меткалф надтреснутым голосом, – но не смог всю ночь глаз сомкнуть. С тех пор как мы ее нашли, я не могу спать. Постельное белье… Я мог бы постирать его, но не хочу… Не хочу терять ее запах, не хочу. Мы встречались тайно. Она считала, что лучше не афишировать наши отношения, что так будет лучше. Ее запах – это все, что у меня осталось от нее, и я не хочу, чтобы он исчезал. Извини, это очень личное. – Он поднял голову, взглянул на Лукаса и удивленно заморгал, словно впервые увидел его. – Но ты-то знал о наших отношениях, да?
– Разумеется, знал.
– Потому что ты экстрасенс?
Лукас криво усмехнулся:
– Нет, Уайат. Потому что ты никудышный актер. Говоря по правде, о том, что вы были любовниками, догадывались все.
– Думаешь, Кейтлин тоже знает?
– Она живет не здесь, так что, возможно, и не знает.
Уайат поморщился:
– Узнает, как только начнет убирать квартиру Линдси. Я там оставил кое-что из своих вещей.
– Она промолчит.
– Да хоть и скажет – мне все равно. Я ей сам все расскажу, объясню, что для меня это была не случайная связь. Ничего подобного.
Лукас снова помолчал, затем, откинувшись на спинку стула, сказал:
– Объясни, если считаешь нужным, но я бы тебе посоветовал немного повременить. Она сама не своя ходит, подожди, когда первый шок пройдет, а тогда уже можешь признаваться.
– У кого шок пройдет? У меня или у нее?
– У вас обоих. Не торопись, пусть все немного уляжется.
– Уляжется… – грустно повторил шериф. – Как я понял из сегодняшнего разговора с ней, надолго она здесь не задержится.
– Вот это и есть отголосок шока. Как только он начнет понемногу проходить, она наверняка захочет выяснить, кто убил ее сестру. Полагаю, она пробудет здесь долго. Некоторые не уезжают, ждут месяцами. Кое-кто пытается участвовать в расследовании, кто-то нанимает частных детективов, но все жаждут увидеть финал. Он им нужен. Чтобы спокойно жить дальше.
Уайат опустил голову:
– Забыл, прости… Тебе пришлось многое повидать за последние полтора года, да? И смерть… и горе…
– Да, – кивнул Лукас.
– Туго тебе приходится? Я имею в виду: как тебе удается проходить через это без переживаний?
Лукас и прежде слышал подобные вопросы, и ответ на них у него был давно готов.
– Я просто концентрируюсь на том, что я способен изменить, на том, что я могу проконтролировать. На поисках людей, потерявшихся или похищенных. Если мне не удается обнаружить их живыми, если я опаздываю, я ищу то, что от них осталось, – их тела. Когда я нахожу убийцу, я сажаю его за решетку, туда, где он и должен находиться. Иначе говоря, я по мере сил помогаю живым и мертвым.
Лицо шерифа дернулось.
– Тогда скажи мне одну вещь – почему Линдси? Зачем этот сукин сын похитил ее?
– Ответ ты и сам знаешь – побольнее ударить. Тебя, меня. Поиздеваться над теми, кто ее знал и помнит. Он бросил вызов всем нам. Он похитил ее буквально из-под носа, пока мы следили за Кэрри.
– Это твоя мадам Зарина навела нас на ложный след.
– Перестань, Уайат! – Лукас покачал головой. – Я понимаю, что тебе сейчас хочется кого-то обвинить в случившемся, но только Саманта здесь ни при чем. У нее есть свои недостатки, но что касается ее экстрасенсорных способностей, то я не знаю никого, кто предсказывал бы точнее. Я абсолютно уверен, что она рассказала именно то, что увидела.
– Ты хочешь сказать, что даже настоящий экстрасенс может ошибиться?
– Совершенно верно. – Лукас опустил глаза и нахмурился. – Хотя предсказания Саманты всегда были точными, – проговорил он, словно обращаясь не к шерифу, а к себе. – Наверное, лучше додумать о том, почему она увидела не Линдси, а другую жертву.
– Может быть, Зарина что-то пропустила и Кэрри Вотан станет следующей? – отозвался Меткалф с видимой неохотой.
– Она видела газету за четверг и узнала ее на фотографии, которую тебе прислал преступник.
– Значит, она соврала.
– Нет. В подобном случае она никогда так не поступит.
– Ты так уверен в ней?
– Уайат…
Шериф перебил его:
– Ты полицейский и не чувствуешь элементарной ловушки? Вот смотри – она сама, – шериф сделал ударение на этом слове, – приходит к нам, заявляет, что готовится второе покушение, и, якобы чтобы доказать свою невиновность, добровольно садится под арест. Мы бросаемся к потенциальной жертве, начинаем следить за ней. В результате она жива и невредима, а исчезает совсем другой, ни в чем не повинный человек. Ты спокойно разводишь руками и говоришь, что произошла ошибка и Зарина не виновата.
– Уайат, ты прекрасно знаешь, что она не похищала Линдси.
– Своими руками – нет, но чужими – возможно. Никто не знает, сколько на самом людей замешаны в похищениях. Если бы действовал один человек, вы бы со своими талантами давным-давно его схватили. Так или нет? теперь представь, что все это время вас попросту дурили. Люк, давай на минуту предположим, что Саманта Берк действует не одна, а с напарником. Ну или с другом, имя которого она скрывает. Разве не может за всеми преступлениями стоять кто-то из циркачей?
– Ты же всех их проверил.
– За ними в прошлом ничего не числится, это правда. Но разве мало на свете преступников, которых просто не ловили за руку? Бродячий цирк, который нигде надолго не задерживается… маленький рэкет… удобно, да? Приезжает в город, срубает немного бабок – и ищи-свищи. Где он? Куда направился? Никто не знает…
Лукас мотнул головой:
– Нет. Мы полтора года идем по его следу, и только впервые он совершает преступления в городе, где останавливается цирк.
Уайат вскочил, схватился за край стола и, перегнувшись через него, впился взглядом в лицо Лукаса.
– Да ты вспомни, как она здесь, в этой самой комнате, говорила, что во время их гастролей они слышали о похищениях.
– О них многие слышали. Что тут удивительного? Слухи распространяются быстро, сам знаешь.
– А может быть, цирк расположен к источнику слухов ближе, чем ты предполагаешь? Может быть, он все-таки имеет к похищениям какое-то отношение? Они не обязательно должны останавливаться в том
