полке в хрустальных вазах стояли четыре белые розы. Рут вытаскивала по розе и прикрепляла их к волосам девочек, чуть выше левого уха. Каждая девочка при этом склоняла голову.
Руби была последней и послушно склонила голову, пока женщина прикрепляла розу. Идеальные розы. За исключением того, что у них совершенно нет запаха. Хотя сегодня это неважно, так как Руби все еще могла ощущать приторный запах роз от мыла, которым пользовалась.
Казалось, Рут ничего вокруг не замечает. Она вновь вернулась в Церемониальную комнату, открыла еще один шкаф и вытащила четыре белые свечи, которые отдала девочкам. Каждая из них держала свечу двумя руками, пока Рут церемониально поджигала их — пластмассовой одноразовой зажигалкой.
Руби почти засмеялась. Забавно. Все это так забавно.
И все же она очень сильно боялась. Ее руки были холодными, как и ступни, а голова раскалывалась, потому что она так усердно пыталась держать свой щит на месте. Девочка боялась, что допустила ошибку, отправив Лекси в безопасное место, боялась, что Отец узнает об этом и о том, что она прятала Лекси.
Боялась, что он узнает все секреты, которые она с таким трудом скрывала от него.
В этом не было ничего забавного.
— Девочки, готовы?
Руби мимолетно взглянула вверх и увидела пустую оболочку за спокойным, умиротворенным лицом Рут Хардин. В этой ужасной, выжженной оболочке было так много пустоты, что вряд ли там осталось много от Рут.
Если осталось хоть что-то.
Руби сосредоточила взгляд на пламени своей свечи, и вместе с другими девочками пробормотала:
— Да, Рут.
Женщина повела их гуськом по коридору. В отличие от верхнего уровня, здесь лежали толстые ковры — их ноги ступали по мягкому ворсу. Стены были покрыты тканью, а не краской или обоями. А канделябры сияли, украшенные стекающими хрустальными каплями.
Впервые Руби пришло в голову, что комната, к которой они приближались — Ритуальная комната — была непосредственно под кафедрой проповедника. Ей стало любопытно, почему она никогда не обращала раньше на это внимание. И сейчас задавшись этим вопросом, поняла.
Потому что сейчас ее щит был сильней. Она сделала его более прочным, упорней концентрируясь, а, кроме того, не надо было защищать Лекси — делать ее невидимой. И вся энергия Руби уходила на защиту себя.
И внутри щита, сейчас она могла думать ясно, куда ясней, нежели раньше. Чтобы задуматься. Ей не нужно было видеть лица девочек, чтобы знать — они становятся вялыми и безразличными, их глаза темнеют и становятся полубессознательными.
Потому что так было всегда.
У них нет щитов. Они не могут защитить себя.
Она почувствовала укол вины из-за того, что могла защитить себя, а они нет. Но отогнала эти мысли, у нее не было выбора. Руби могла делать не так много — даже защита Лекси забирала практически все силы, которыми она обладала. Поэтому она не могла помочь своим друзьям.
По крайней мере, она не могла помочь им прямо сейчас. Не могла накрыть их своим щитом. Но вероятно может сделать нечто другое. Вероятно, она сможет привести им помощь.
Возможно.
Она не знала, как это сделать. Руби даже не была уверена, сможет ли. Но она знала, что все еще связана с Тессой Грей. Не так сильно, как раньше, когда привела Тессу назад, чтобы спасти Лекси. Не так сильно как, когда предупреждала ее не открываться чувствам так сильно на кладбище животных, но связь все еще была.
Она могла ощущать ее.
И может быть… может быть она сможет воспользоваться ею.
Рут остановилась перед дверью Ритуальной комнаты и посмотрела по очереди на девочек, проверяя, правильно ли они держат свечи и были ли они достаточно торжественны.
Руби подумала, заметила ли она, что Эмми слегка сглотнула, а ее широко раскрытые глаза, почти ничего не видят.
Нет. Потому что Рут удовлетворенно кивнула, затем использовала еще один ключ, чтобы отпереть дверь и вошла внутрь.
Руби сделала глубокий вздох и последовала за остальными.
— Все, — пробормотал Сойер. — Это все, что он видел.
— И какая часть этого видения сказала тебе, что это случится, когда мы попытаемся помочь Руби? — спросила Тесса Квентина.
— Я не видел этого. Но была уверенность. Я знал, что вы попытаетесь вытащить Руби из Резиденции сегодня. И я знал, если вы попытаетесь, случится то, что я видел.
— Без вопросов? Без сомнений?
— Без, — покачал головой Квентин. — Я просто знал. И понял, что могу доверять своим ощущения, потому что такая уверенность — крайне редка.
Холлис посмотрела на Бишопа.
— Вы имеете дело с видениями дольше — ты и Миранда. Квентин видел возможное будущее, которого мы избежали, потому что вы ребята прореагировали? Или это было пророчество, которое мы лишь временно отсрочили?
Сойер почти застонал.
— Пророчество подобное Пророчеству Сэмюелю? Вроде конца света?
— Только в том смысле, что они… окончательны, — сказал Бишоп. — Неизменны в своей неизбежности. Со временем мы поняли, что некоторые вещи в наших видениях о будущем, которые к нам приходят, могут быть изменены — если мы будем действовать в нужное время и правильным способом. Но иногда наше… вмешательство является именно тем катализатором, который необходим, чтобы вызвать события, которых мы стремимся избежать. Некоторые вещи должны произойти именно так и никак иначе. И они произойдут. Не важно, что мы делаем или пытаемся сделать. Поэтому мы очень, очень аккуратны, когда дело касается видений.
— И насколько мы можем судить, — добавил Квентин. — Нет надежного способа достоверно определить — видим мы возможное будущее или же неизбежное. Всегда есть выбор — пытаться изменить то, что видишь или просто работать, чтобы постараться свести к минимуму потери от приближающейся катастрофы. Достаточно часто, провидец, у которого было видение, не уверен, надо ли действовать и как. А иногда, точно знает, что должен сделать. Хотя я никогда не мог понять, инстинкт ли это или просто догадка.
— Космическая Русская рулетка?
Сойер посмотрел вокруг, надеясь, что кто-то предложит менее убийственную аналогию. Но все молчали.
— А в этот раз ты уверен, что, остановив нас, ты предотвратил события, увиденные тобой? — спросила Тесса у Квентина.
Он слегка нахмурился, и выражение его глаза стало отстраненным, будто он прислушивался к чему-то, что доступно только ему. Затем моргнул, покачал головой и ответил:
— Я уверен, что виденное мной не случится. По крайней мере, не так. Но все мои инстинкты кричат, что Риз прав. Сэмюель намеревается осуществить Пророчество, свою версию Апокалипсиса — какой бы она не была. Я не знаю, когда это случится, не знаю, зачем ему необходимо, чтобы это случилось. Но я знаю, это — его план. И знаю, это случится скоро. Очень скоро.
— Как? — наконец спросил Сойер. — Как он может надеяться, что обладает достаточной силой, чтобы сделать нечто подобное? И не говорите мне про молнии. Что еще?
— Его армия, — сказал Демарко. — Каким-то образом, он намеревается использовать своих последователей, чтобы осуществить видение.
