громче: — Да есть тут живые или все попередохли?!
— Чо орешь, морда бесовская?! — Судя по тону говорившего, большого почтения к своим тюремщикам он не испытывал. — На дворе ночь, все спят! Скажи лучше, когда пожрать дадут — сутки на одной воде, так и окочуриться недолго?!
— Не хочешь окочуриться, выползай наружу. Жрачку не гарантирую, но свободу получат все. Короче буди народ и в темпе из трюма, пока демоны не очухались.
В ответ Зенон услышал приглушенные голоса мужские и женские. Похоже, никто из пленников и не собирался спать.
— Ага, щас мы все повылезаем, а вы нас в таких же уродов, как Весельчак Пуи превратите! Знаем мы ваши бесовские штучки!
Скептицизм мужчины был вполне оправданным. Пленники были здорово напуганы теми ужасными перевоплощениями, свидетелями которых они стали сутки назад.
— Не дрейфьте, ребята! Вам на выручку подоспела родная полиция, которую с этих пор, я надеюсь, вы будете не только бояться, но и любить и почитать, как родную матушку. А еще скажите спасибо одному шустрому гному по прозвищу Туз, который не бросил вас в беде, как вы его когда-то сдали работорговцам. Короче, вам на сборы пять минут, кто не успеет, будет добираться до берега вплавь, ежели, конечно, духи не очухаются и не зацапают вашу компашку в очередной раз.
Имя «Туз» подействовало на сидящих в трюме подобно чудодейственному заклинанию. Едва лишь оно слетело с губ Зенона, в ответ послышался нестройный хор голосов:
— А я-то думал, что это именно Туз нас всех сдал.
— И я!.. уж больно шустро он исчез куда-то.
— Выходит, зря на Туза грешили, — резюмировал голос, первым отозвавшийся на призыв нашего героя. — Айда наверх, товарищи! Кажись, я теперь узнаю этого парня. Про него еще Туз по пьяни рассказывал, мол, хоть и легавый, но свой в доску.
— Слушай сюда, бандитская харя, Зенон Мэйлори — офицер имперской полиции и никогда не был и не будет своим для таких, как ты! — грозно прорычал Зенон. — А то, что в данный момент я вынужден вытаскивать из дерьма ваши задницы, так это мой профессиональный долг. Зарубите это себе на носу и передайте остальным вашим товарищам!
— Ша, начальник, поняли! — донеслось снизу, — Токо не кипятись, пожалуйста. Всё, мы вылезаем.
— Спускайтесь сразу в катер. Да не суетитесь и распределяйтесь как можно равномернее, чтобы посудину ненароком не перевернуть, — предупредил Зенон, после чего направился на бак к своим заботливо упакованным «языкам»…
Воры и их боевые подруги оказались существами не только понятливыми, но еще и вполне дисциплинированными. Ровно через пять минут все они в количестве двух дюжин расселись на дне небольшого суденышка. Опасаясь праведного народного гнева, трех пленных безликих Зенон определил рядом с собой, подальше от озлобленных воров.
Запустить двигатель катера оказалось плевым делом, во всяком случае, не труднее, чем обыкновенный локомобиль. Управлять им было также очень и очень просто: не нужно переключать передачи, добавляй себе обороты плавным поворотом рычажка акселератора, да крути в нужную сторону рулевое колесо — штурвал по-морскому.
Шум работающего двигателя привлек внимание запертых боевиков еще до того, как катер отчалил от борта «Радужного Змея». Сначала они забарабанили кулаками в двери, ведущие на верхнюю палубу, и закричали что было мочи, чтобы им открыли. За это время маленькое суденышко с освобожденными пленниками уже вспенивало воду за кормой и, наращивая скорость, устремилось к берегу. Наконец до бывших тюремщиков дошло, что по какой-то непонятной причине все они стали узниками. Через распахнутые иллюминаторы, они попытались стрелять в удаляющийся катер. Однако предусмотрительный Зенон учел подобную возможность и удерживал курс так, что бы суденышко все время находилось кормой к носу сухогруза, то есть вне зоны досягаемости оружия противника. Вскоре беспорядочная стрельба с борта «Радужного Змея» прекратилась — по всей видимости, боевики решили обсудить свое положение.
Тем временем катер, немного сбавив скорость, подошел к берегу и, противно прошуршав стальным днищем по острым камням пологого дна, вылез на сушу примерно наполовину своего корпуса. В результате всех находящихся на его борту резко бросило вперед, а стоящего у штурвала Зенона едва и вовсе не выбросило за борт.
Когда суденышко окончательно замерло, Зенон, предугадывая вполне закономерное желание спасенных побыстрее смотаться куда-нибудь подальше от этого опасного места, отобрал шестерых мужчин поздоровее для транспортировки пленных к тому месту, где оставался в засаде Туз. Остальных он отпустил, обязав сразу же по прибытии в город сообщить обо всем случившемся дежурному офицеру полицейского управления.
— Пусть немедленно высылает спецтранспорт и усиленный конвой для доставки в город трех важных свидетелей, — закончил инструктаж Зенон, и после того, как воры и их подруги бросились наутек, скомандовал оставшимся: — Хватайте этих гавриков и вперед вверх вон по той тропинке, только будьте предельно осторожны, не уроните — сломает кто-нибудь из них шею или разобьется, рванет похлеще тяжелой авиабомбы…
Когда трое связанных безликих были со всеми предосторожностями перенесены в указанное место, спасенные от ужасной участи воры весьма эмоционально поблагодарили Зенона, а также предприимчивого Туза, как организатора спасательной операции. Затем один из воров, переминаясь с ноги на ногу, обратился к юноше:
— Короче, начальник, ты бы отпустил нас. Скоро сюда мусора нагрянут, а нам с ними встречаться не с руки.
— Валяйте, парни, — махнул рукой юноша. — Только обещайте днем появиться в управлении для дачи показаний. Ведь вы же у нас пострадавшие, и по решению суда вы можете получить существенную денежную сумму в качестве компенсации причиненного вам морального вреда. Кстати, оповестите остальных о том, что им светят халявные деньги, и пусть все они также явятся в управление. К тому же добровольное сотрудничество со следствием — ваш гражданский долг.
— Мы бы это… того, — потупил взор мужчина, — как-нибудь и без компенсации обошлись бы, только не нужно нас вызывать в управу и тем более в суд, даже в качестве пострадавших. Может быть, мы как- нибудь договоримся уладить это дельце без нашего непосредственного участия?
— Ну что ж, — понимающе ухмыльнулся Зенон, — можно и договориться. Но для этого каждый из вас должен собственноручно описать все, что с ним произошло за последние сутки и отправить по почте на имя главного полицмейстера Синегорья генерала Бен Розенталя. К данным показаниям также должно прилагаться заявление о том, что во время проведения операции по вашему освобождению, никто из вас не пострадал, и вы не имеете претензий к поручику Мэйлори, то есть ко мне…
— Да мы такую петицию составим, господин начальник, — восторженно воскликнул вор, — что тебя вмиг в звании повысят и наградами осыплют.
— А вот это уже лишнее, — серьезным тоном ответствовал юноша, — сочинять ничего не нужно, пишите лишь о том, что знаете и не более.
— Ну прощевай, поручик, сделаем все в точности, как ты сказал, — кивнул главный и, посмотрев на Туза, спросил: — Ты с нами или как?
Гном замялся на мгновение и, глядя с мольбой на Зенона, заканючил:
— Зен, я тоже, того, может быть, пойду… а? Мне встречаться с твоими корешами, как серпом по одному месту.
— Иди уж, — великодушно разрешил юноша, — только сегодня же жду от тебя самых подробных свидетельских показаний.
— Будет сделано, Зен, в самом наилучшем виде и представлено в наикратчайшие сроки. Мы ведь тоже не без разумения, понимаем, что тебе может влететь по первое число от начальства за проявленную, так сказать, инициативу. Короче, паря, спасибо тебе огромное от всех товарищев и прощевай покедова, будем живы, обязательно встретимся.
— И тебе спасибо, Туз! В общем-то, ты помог мне сделать то, для чего мы тебя искали вчера на рынке
