и «Бригада».
«Бригада» бандитского труда
Не случайно, что два «бандитских» сериала появились на свет аккурат на закате одной эпохи (ельцинской) и в начале другой (путинской). Это было велением времени (смена эпох), а также социальным заказом со стороны тех сил, которым было нужно романтизировать образ бандита в России, с тем чтобы помочь им легализоваться в новой действительности. В точности повторялась ситуация с книгой и фильмом «Крестный отец». Помните, там тоже образ гангстера был серьезно демонизирован «делом Валачи», и итало-американским мафиози просто позарез стало необходимо реабилитироваться в глазах общественности – ответить на «черный пиар» пиаром противоположного характера. В итоге на свет сначала появилась книга «Крестный отец» (1969), а следом и ее экранизация (1973). После этого само понятие «крестный отец» применительно к мафии в массовом сознании получило положительный оттенок, а не отрицательный. То же самое предстояло сделать и «Бригаде». Ведь до этого, все лихие 90-е, в массовом обиходе организованная преступная группировка обозначалась словом «банда». Сериал родит на свет иное определение – «бригада». Учитывая, что большинство людей, помня о недавнем советском прошлом, все еще ассоциировало это слово с бригадами коммунистического труда, естественно, что в новой, бандитской, интерпретации это слово невольно продолжало нести в себе положительный оттенок.
Лихие 90-е оставили в сознании большинства россиян темный след. Такого вала насилия, сопряженного с нечеловеческой жестокостью, страна давно не переживала. Например, в жизни моего поколения (а в конце 90-х мне было почти сорок лет) такое происходило впервые. В итоге в сознании большинства россиян слова «политик» и «бандит» слились воедино, что было недалеко от истины после двух чеченских войн, расстрела парламента и победы Ельцина в 1996 году на выборах, которые вошли в российскую историю как самые грязные. И снова вспомним «Крестного отца», часть третью, где звучит фраза: «Политики и преступники – одно и то же».
Усталость россиян от творящегося на просторах страны беспредела стала особенно ощущаться после выборов-96, когда к власти вновь был приведен Ельцин. Причем приведен с применением самых грязных технологий – вброса фальшивых голосов, подкупа избирателей. Именно тогда случилась история с «коробкой из-под ксерокса», в которой лежал не задекларированный нигде миллион долларов наличными, предназначенный для расплаты с теми, кто обеспечил Ельцину победу на выборах. Люди, выносившие эту коробку, были задержаны, но Ельцин своим личным распоряжением их отпустил, а тех, кто этот вынос коробки пресек... отправил в отставку. Все это до боли напоминало времена правления Ричарда Никсона (1968—1974) – американского президента, которого чаще других хозяев Белого дома обвиняли в связях с мафией (еще одним таким президентом США был Гарри Трумэн, правивший в 1945—1953 годах).
Именно Никсону принадлежали слова, которые он сказал в марте 1973 года в приватном разговоре с советником Белого дома Джонни Дином: «Я хочу сказать, что вы можете раздобыть миллион долларов. И вы можете получить их наличными. Я знаю, где их можно раздобыть... Мы можем получить деньги. Это не проблема...»
Как были уверены многие, речь шла о мафии, которая периодически ссужала людей Никсона деньгами, с тем чтобы они проводили в жизнь нужные «Коза Ностре» решения. Обратим внимание, что и два первых фильма «Крестный отец», романтизирующие итало-американскую мафию, создавались именно во времена правления Никсона (в 1971—1973 годах). Как пишет уже известный нам исследователь-американист Р. Иванов: «Уотергейт» высветил многих лиц из окружения президента Никсона, которые играли ведущую роль в преступном мире. Важнейшее место среди них играл мультимиллионер Роберт Веско, «который одновременно вращался в трех мирах – Большого бизнеса, Большой политики и Большой преступности».
Этот человек, теснейшим образом связанный с мафией, внес в 1968 году в избирательный фонд Никсона 100 тысяч долларов и удостоился чести на званом обеде, организованном после избрания Никсона в 1968 году президентом, занять место рядом с ним. Веско вошел в самые тесные контакты с окружением президента Никсона и умело использовал их для своих махинаций в большом бизнесе...»
Люди, подобные Веско, были и в окружении первого президента России. А как им не быть, если мафия была одной из тех активных и влиятельных сил, кто приводил Ельцина к власти в 1991 году. Она же проявляла активность и во время переизбрания его на второй срок в 1996 году. Как и Ричард Никсон, Борис Ельцин был очень удобным для мафии президентом. Другое дело, что в Америке в 1972 году против Никсона все-таки устроили провокацию («Уотергейтское дело»), после чего он вынужден был уйти в отставку, а против Ельцина ничего подобного никто не предпринимал. Что лишний раз доказывает – он был угоден большей части российской элиты. Впрочем, не только российской. Ведь развал СССР, осуществленный им, открыл перед американской экономикой новые возможности: американский бизнес наконец-то дорвался до российских ресурсов, а также получил возможность проводить на территории России практически любые финансовые операции. И снова обратимся к мнению Р. Иванова:
«Исключительно доходная сфера деятельности мафии в России – «отмывание» преступно нажитых денег. 12 января 1995 года агентство ИТАР-ТАСС сообщило из Вашингтона, что, по американским данным, «отмывание денег» по прибыльности обошло в России бизнес на торговле наркотиками, давая норму прибыли 200—500 процентов. Согласно сведениям Ассоциации российских банков, за последние два года (1993—1995) 11 миллиардов мафиозных капиталов из Западной Европы и США перекочевали в нашу страну.
Доллары в Россию идут и по официальным каналам. В марте 1995 года газета «Известия» со ссылкой на нью-йоркскую газету «Ньюсдей» сообщила, что из Нью-Йорка в адрес российских банков было отгружено 220 тонн новеньких хрустящих стодолларовых купюр. Это «вес 41 африканского слона», прибегала газета к ироническому сравнению. Всего за границами США находятся в обращении 200 миллиардов американских долларов. На долю России приходится 10% – доля непропорционально огромная. И каждый американский доллар, обращающийся в денежной системе России, обогащает казну США...»
Во время второго президентского срока Ельцина разворовывание России достигло таких масштабов, что это попросту стало угрожать национальной безопасности страны. Да и нищий народ, кстати, тоже был не слепой – все прекрасно видел, из-за чего рейтинг президента опустился до критического уровня – 3—4%. Власть прекрасно понимала, что ходит по лезвию бритвы: массовые усталость и безверие людей могли стоить целостности страны и, значит, стать большими проблемами для самой власти. Поэтому всем было понятно, что это последний президентский срок Ельцина и что его сменщиком должен стать человек, который изменит вектор развития страны из состояния хаоса в состояние пусть относительного, но порядка. Нечто подобное было в СССР в начале 80-х: там тоже все ждали ухода полуживого Брежнева и прихода на его место политика, могущего навести в стране всеобщего пофигизма порядок. Самое интересное, в обоих случаях таким человеком стал выходец из спецслужб: в СССР таковым был Юрий Андропов, в постсоветской России – Владимир Путин (кстати, называющий себя андроповцем, поскольку пришел на работу в КГБ именно в годы руководства им Андроповым).
Итак, приход Путина не был случайным – это было велением времени, социальным и политическим заказом. Относительный порядок в расхристанной стране должны были навести «силовики» – выходцы из спецслужб, которые за годы построения капитализма по-российски мало чем стали отличаться от бандитов (последних ведь тоже можно назвать «силовиками»). То есть по своей сути они являлись близнецами- братьями, которые отныне должны были в одной связке повести страну в светлое будущее. Но это было возможным только при одном условии – бандиты должны были обрести в глазах общественности более благообразный вид. И они его стали обретать именно в конце 90-х, когда либо сами шли в политику (становились депутатами), либо (и это было гораздо чаще) стали входить в ближайшее окружение политиков разных уровней. Тогда же, в 90-е, бандиты стали активно легализовывать свои преступно нажитые деньги посредством инфильтрации – «отмыва» их в легальной экономике. Точно так же в свое время поступали и американские гангстеры. Читаем у двух специалистов по организованной преступности – К. Полькена и Х. Сцепоника:
«В 1978 году специальная комиссия американского сената по расследованию деятельности организованной преступности установила, что мафиози вкладывают средства, добытые преступным путем, в 46 отраслей легального бизнеса. По данным министерства юстиции США, «Коза Ностра» владеет акциями более 100 тысяч компаний: угольных, нефтяных, металлургических, автомобилестроительных и других, годовой оборот которых превышает 12 миллиардов долларов.
