человек (не потому, что евреи, а потому, что на Крым посягнули), пошумело насчет космополитов, кого-то уволили, кто-то по пятому пункту не прошел в вуз или на повышение по службе. Кто-то получил инфаркт, кто-то инсульт... Ну разве эти государственные казенные репрессии можно сравнить с тысячами сожженных заживо, расчлененных, забитых лопатами в Едвабне? Премьер-министр Польши Ежи Бузек вслед за несколькими историками заявил с некоторым облегчением, что убийство в Едвабне „не было совершено от имени государства“. Но ведь это еще ужаснее, если не расстреливают в затылок по государственному приказу, а сжигают живьем по велению сердца!..»
Еще раз напомним, ничего подобного тому, что было в Польше или в Германии, за все годы советской власти против граждан еврейской национальности, проживавших в СССР, совершено не было. И никаких «советских холокостов» власти никогда не замышляли – это все типичные контрпропагандистские «утки», которые намеренно распространялись в СССР не без помощи западных разведок.
Что касается сравнений фашизма и советского социализма... Сошлюсь на слова западноевропейского историка и философа Л. Люкса, который заявил следующее:
«После 1917 года большевики попытались завоевать мир и для идеала русской интеллигенции – всеобщего равенства, и для марксистского идеала – пролетарской революции. Однако оба эти идеала не нашли в „капиталистической Европе“ межвоенного периода того отклика, на который рассчитывали коммунисты. Европейские массы, прежде всего в Италии и Германии, оказались втянутыми в движения противоположного характера, рассматривавшие идеал равенства как знак декаданса и утверждавшие непреодолимость неравенства рас и наций. Восхваление неравенства и иерархического принципа правыми экстремистами было связано, прежде всего у национал-социалистов, с разрушительным стремлением к порабощению или уничтожению тех людей и наций, которые находились на более низкой ступени выстроенной ими иерархии. Вытекавшая отсюда политика уничтожения, проводившаяся правыми экстремистами, и в первую очередь национал-социалистами, довела до абсурда как идею национального эгоизма, так и иерархический принцип».
А вот мнение другого исследователя – уже известного нам С. Кара-Мурзы:
«Фашизм – это полное отрицание идеи всечеловечности, лежавшей в основании советского социализма, и отрицание политической практики СССР, созданного в нем способа сосуществования народов. Фашизм вырос из идеи конкуренции и подавления друг друга – только на уровне не индивидуума, а расы. Советский строй – из идеи равенства, сотрудничества и взаимопомощи людей и народов. А те „русские“ и всемирные либералы, которые клеют нам ярлык фашистов, следуют рецепту Шпенглера: нашим народам они предоставляют вести борьбу с природой, добывая нефть в болотах Тюмени, чтобы затем ограбить нас...
Почему же коллективизм и чувство народа не вызывали у нас ни фанатизм, ни болезненного чувства превосходства, которое овладело немцами, как только они стали «товарищами в фашизме»? Потому что солидарность традиционного общества культурно унаследована от множества поколений и наполнена множеством самых разных смыслов и человеческих связей. Солидарность фашизма внедрена с помощью идеологического гипноза в сознание человека, который уже много поколений сознает себя индивидуумом. Возникает внутренний конфликт, деформирующий человека. Фашизм был болезнью общества, аномалией – как случаются болезни и припадки (например, эпилепсии) в людях.
Фашисты отвергли деление людей на индивидов, наличие «пустоты» между ними. Отсюда и название: по-латыни fascis значит сноп. Стремление плотно сбиться в рой одинаковых людей достигло в фашизме крайнего выражения – все надели одинаковые коричневые рубашки. Они были символом: одна рубашка – одно тело. Достаточно прочесть статьи философов фашизма о смысле рубашки, чтобы понять, какая русских от них отделяет пропасть.
Советское государство не предполагало и не могло звать к сплочению в рой, ибо для такого сплочения должны были сначала пройти до конца атомизацию, превратиться в индивидов. У советского человека не было болезненного приступа инстинкта группы, ибо он постоянно и незаметно удовлетворялся через множество, в идеале через полноту, солидарных связей соборной личности. «Русскому тоталитаризму» не нужно было одной рубашки, чтобы выразить единство. Да, у фашизма был важен народ, но это был народ, спаянный из людей-атомов с помощью идеологической магии. Это слово было наполнено совсем иным содержанием, чем в СССР...
С самого начала социализм фашистов был проектом войны. В СССР видели социализм как желанный образ жизни для всех людей на земле, как путь соединения всех во вселенское братство (Лев Толстой – действительно зеркало русской революции). Это имело своим истоком православное представление о фашизме.
Фашизм, национал-социализм, означал соединение лишь «избранного народа» (арийцев у немцев, потомков римлян у итальянцев) – против множества низших рас, которым предназначалось рабство в самом буквальном смысле слова. Истоком этого было протестантское учение об избранности к спасению, которое у Ницше выросло в крайний антихристианизм и утопию «сверхчеловека»...»
Но вернемся к фильму «Обыкновенный фашизм».
В 1966 году он рассматривался как кандидат на Ленинскую премию. Баталии вокруг него бушевали те еще: либералы во власти отчаянно пытались протащить картину на «ленинку». Однако и противоположная сторона упиралась как могла. И в итоге победила: Ленинскую премию в 66-м году вручили русскому актеру Михаилу Ульянову за роль Трубникова в фильме Алексея Салтыкова «Председатель». Однако отметим, что прошел актер на эту премию с перевесом всего... в один голос. Но этот голос ясно указывал на то, что приверженцев державной политики в «верхах» пусть не намного, но все-таки больше. Во всяком случае, так было в 66-м году. Судя по всему, именно эти «разборки» и заставят власти вообще не вручать Ленинские премии кинематографистам аж до 1972 года.
Что касается Михаила Ромма, то он в итоге внакладе не остался. Когда в том же 1966 году в СССР была учреждена новая государственная награда – премия РСФСР имени двух кинорежиссеров из славянского клана – Георгия и Сергея Васильевых, то именно Ромма наградили ею за фильм четырехлетней давности «Девять дней одного года». Отметим, что в тот год среди награжденных этой премией (а это 6 человек) половина были евреями. Так, режиссер Александр Столпер получил ее за фильм «Живые и мертвые», сценарист Даниил Храбровицкий – за сценарий к «Девяти дням одного года».
Битвы за Сталина
Между тем взятый руководством страны курс на державность продолжал беспокоить либеральную общественность. Одна из первых попыток противостоять ему была предпринята в начале того же 1966 года, когда большая группа советских интеллигентов написала письмо руководству страны по поводу возможной реабилитации Сталина. Эти опасения у авторов письма возникли не случайно, а в свете тех процессов, что происходили тогда в обществе: свертывание темы культа личности в советском искусстве и литературе, упоминание имени Сталина в докладе Брежнева к 20-летию Победы, а также открытие «полки» (открыл ее, как мы помним, фильм «Скверный анекдот»).
Письмо было приурочено к ХХIII съезду КПСС, который должен был пройти в марте—апреле 1966 года, но странным образом совпало с началом процесса над писателями Синявским и Даниэлем (10–14 февраля). Было и еще одно странное совпадение: накануне партийного съезда в главном литературном оплоте советских либералов журнале «Новый мир» была опубликована статья Владимира Кардина «Легенды и факты», которая ставила под сомнение некоторые официальные даты советской истории. Так, автор статьи объявлял мифом залпы с крейсера «Аврора» в октябре 17-го (дескать, был всего лишь один холостой выстрел, а не боевые залпы по противнику, возвестившие о начале революции), а также подвергал сомнению то, что день 23 февраля может служить праздником Советской Армии, поскольку в тот день в 1918 году якобы никаких побед Красная армия не одерживала.
В свою очередь, и державный лагерь предпринял ряд пропагандистских акций, приурочив их к началу съезда: в частности, выпустил на широкий экран первую серию киноэпопеи Сергея Бондарчука «Война и мир» (премьера фильма состоялась в кинотеатре «Россия» 14 марта). Как мы помним, Бондарчук взялся за экранизацию толстовского романа в 1962 году и снимал его при мощной поддержке государства, но при глухом ропоте либералов. В процессе работы над этим широкомасштабным кинополотном, равного которому не было не только в отечественной, но и в мировой
