авторам «Взгляда» (еще бы, ведь Эрнст имел возможность пользоваться прекрасной техникой «Видеофильма»), и их общение с Эрнстом продолжилось. В итоге в 1990 году руководство только что созданной телекомпании «ВИД» разрешило Эрнсту осуществить персональный проект – программу «Матадор», где он был ведущим. С первых же выпусков передача стала заметным явлением на отечественном ТВ благодаря в первую очередь фигуре ведущего, который имел мало общего с «говорящими головами», обильно представленными тогда на нашем голубом экране. Из общей массы ведущих Эрнста выделяли правильная речь, импозантная внешность и прикид – исключительно темные костюмы. Что касается самой передачи, то она, по сегодняшним меркам, не представляла собой ничего выдающегося. Как напишет позднее А. Бубликов:
«Сегодня при пересмотре это производит комическое впечатление, но тогда казалось почти откровением... Для неподготовленного отечественного зрителя экзотикой выглядели и темы вкупе с героями – Годар, Коппола, Фасбиндер, Мэрилин Монро. Правда, любой мало-мальски грамотный киновед отчетливо замечал, где и когда Эрнст говорит банальности, почерпнутые из популярных брошюр о мастерах зарубежного кино, где без ссылок использует западные телепрограммы, а где весьма произвольно и упрощенно трактует тех же Копполу с Фасбиндером...»
В 92-м году Эрнст предпринял попытку расширить диапазон своих возможностей, в частности – заняться бизнесом. Вместе с Леонидом Парфеновым и Игорем Угольниковым они создали независимую продюсерскую фирму «Мастер ТВ». Однако им не повезло. У создателей этого детища не оказалось ни денег для должной раскрутки, ни связей, которые помогли бы встать на ноги. В итоге фирма просуществовала где-то около года, после чего самораспустилась.
Творческая судьба Эрнста складывалась куда более удачно. В 92-м году ему присуждают специальный приз фестиваля «Кинопресса-92» как одному из лучших пропагандистов кино, в частности зарубежного. В те же годы в обиход столичного бомонда входит такое понятие, как «тусовка», и Эрнст становится одним из завсегдатаев подобных мероприятий. Тусовки обычно проводились по поводу и без повода, сопровождались обильными возлияниями и собирали кучу всякого народа, именовавшего себя богемой. Как пишет все тот же А. Бубликов:
«С начала девяностых в России возобновилась светская жизнь. Премьеры стали сопровождаться презентациями, а от творца понадобилось прежде всего умение сконструировать имидж. Именно в это время в нашем отечестве стали складываться дутые репутации литературных и кинематографических мнимостей, своего рода «пузырей земли». Любимцами кинематографической тусовки стали Рената Литвинова, Иван Охлобыстин, Иван Дыховичный, Сергей Шолохов и Константин Эрнст.
Все эти люди характеризуются прежде всего минимальными достижениями в области собственно искусства. Лесбиянски игривые интонации Литвиновой, ее набившие оскомину разговоры о женской природе смерти – все это не лучше «стильности» Ивана Охлобыстина, который, по гениальному определению одного из работавших с ним режиссеров, «сошел с ума на имитации сумасшествия». Охлобыстин, Дыховичный, Шолохов вместо искусства творят мифы о себе. Одним из таких мифотворцев стал и Эрнст, произносивший «модные» имена, мрачный и всегда одинаковый. Под «стильностью» он, видимо, понимал как раз эту одинаковость: когда кому-то из фотографов удалось запечатлеть его в белом, он, говорят, с ужасным скандалом требовал засветить пленку. Впрочем, это лишь один из мифов, который, возможно, ради стильности сочинил сам Эрнст...»
Прослыв заядлым «тусовщиком», Эрнст в то же время никогда не афишировал свою личную жизнь. О его второй половине было известно крайне мало – театральный критик Анна Селюанс, дочь профессора естествознания, предпочитала тусовочным мероприятиям стены родного дома. Тем более что в январе 94-го у них родилась дочь Александра, и основные хлопоты по воспитанию ребенка легли на плечи Анны.
В середине 90-х поклонником многочисленных талантов Эрнста стал влиятельный олигарх Борис Березовский. В итоге в мае 95-го его стараниями Эрнст сел в кресло генерального продюсера ОРТ. Кроме этого, Березовский реанимировал журнал «Матадор», который Эрнст учредил в союзе с немецкой фирмой «Иннова фильм ГмбХ».
Воцарившись на ОРТ, Эрнст приступил к осуществлению своей давней мечты: еще в 93- м они вместе с Леонидом Парфеновым задумали проект «Старые песни о главном» (любимые народом песни в исполнении современных поп-звезд), однако тогда эта идея не нашла своей поддержки на ТВ, поскольку новые власти не хотели чтобы у населения пробудилась ностальгия по советским временам. Но в 95-м ситуация стала уже иной: капитализм по-российски начал понемногу «доставать» простых граждан и власти, чтобы выпустить пар из котла, решили призвать на помощь именно ностальгию. Правда, не по социализму, а всего лишь по его отдельным внешним проявлениям – в данном случае по эстраде.
Сценарий первого фильма был написан в короткие сроки, и уже в новогоднюю ночь состоялась премьера «Старых песен о главном-1» (песни 40—50-х). Успех его оказался феноменальным: в часы демонстрации фильма у экрана собралась самая большая аудитория, а когда в продаже появились видео– и аудиокассеты с записью «Песен», их смели в одночасье. Этот оглушительный успех, который стал неожиданным даже для его создателей, вдохновил их на продолжение темы: в течение двух лет вышли «Старые песни о главном-2 (песни 60-х) и 3 (песни 70-х)».
Однако не все восприняли «ностальгические» эксперименты Эрнста как удачные. В ряде газет этот проект был назван «пошлым», «примитивным», «развесистой клюквой». Тот же А. Бубликов с нескрываемой издевкой писал:
«В той же тусовке уже тогда было модно любить народ: времена грошового эстетства проходили, и настало время платить по счетам. Тусовка заигралась в светскую жизнь, в пышность, в оторванность от масс. Эта довольно барская, а в основе своей холопская психология скоро привела к тому, что читателя стало безоговорочно воротить от светской хроники, от муссирования одних и тех же имен, – и эстеты срочно разлюбили утонченную, извращенную пошлость а-ля Серебряный век и полюбили простую, родную пошлость коммунальной квартиры с запахом борща и духом скандала. Тоже ведь эстетика, тоже стильность! Не все ли равно, какой стиль исповедовать? Люди, долгое время выступавшие идеологами богатства и пышности, стали с высоты своего положения приобнимать бедную тетю Маню и любовно щекотать небритого дядю Ваню. Таким образом они замаливали перед страной свои грехи: не надо нас ненавидеть, мы ваши, мы свои!..
Апофеозом пошлости стали «Старые песни о главном». Первоначальный посыл был откровенно ироническим: своего рода стеб над тоталитарной эстетикой. Но ввиду приближения думских, а затем и президентских выборов, ввиду стремительной переориентации на близость и любовь к народу ирония вытеснилась умилением. Стало модно восхищаться слониками, кисками на комодах, этажерками с кружевцем, песенками вроде «Ландыши, ландыши». Невыносимой фальшью отдавали старые советские песни в исполнении идолов тусовки. Вся эта клюква призвана была каким-то причудливым образом соединить насмешку над кичем и одновременно признание в любви к нему...»
Еще одним проектом Эрнста «ностальгического» толка стал «Русский проект» (рекламный сериал с участием известных киноактеров: Олега Ефремова, Зиновия Гердта, Нонны Мордюковой, Никиты Михалкова, Риммы Марковой и др.).
Вспоминает К. Эрнст:
«Русский проект» – такая отдушина для меня, потому что это тоже кино, пусть даже полутораминутное. И хотя телевидение в России замечательное, с вполне европейским уровнем развития, мы все-таки отстаем от мира по телевизионным формам. Они часто калькируют существующие формы, а всегда хочется придумать что-то оригинальное. Мы нашли такую форму – «Русский проект».
Все началось со сценария Дениса Евстигнеева, который никто не брал. Этот сценарий о 9 Мая в результате и стал первым роликом с Гердтом. И я подумал: а что, если сделать несколько роликов, в которых ты объясняешься в любви не только ветеранам, но и просто разным людям безо всякого повода? Я предложил Денису и Пете Луцику снять еще несколько роликов. Они написали 10 историй. Было довольно трудно обосновать финансирование этого проекта. Это странная идея: крутить полутораминутные фильмы между программами, которые не имеют отношения к рекламным роликам. Я всем говорил, что это социальная реклама. Хотя точно знал, что это не так, – социальная реклама призывает к чему-то: «Ввинтите лампочку в подъезде!», «Пользуйтесь презервативами!», «Позвоните родителям!». А наши ролики
