напоминают о том, что все мы нормальные люди, испытывающие нормальные человеческие эмоции. И западные фильмы, которые мы любим смотреть, и западная музыка, которую мы любим слушать, абсолютно не мешают нам любить свою родину и своих соотечественников...»
Стоит отметить, что стоимость одного ролика в «Русском проекте» равнялась 20 тысячам долларов. Единственным участником проекта, кто отказался от денег за работу, был Никита Михалков.
В начале 96-го Эрнст стал невольным виновником скандала, в котором главным участником стала великая балерина Майя Плисецкая. Суть дела заключалась в следующем. Продюсер балерины продал фильм о юбилейном концерте Плисецкой Российскому ТВ. Однако прознавший про это Эрнст решил перехватить у конкурентов трансляцию и лично вышел на продюсера. Тот сказал: «Я уже подписал договор с РТР, но, если вы предложите другую сумму, можно будет подумать...» Эрнст с его условиями согласился. Однако, когда дело подошло к концерту, продюсер внезапно предложил оэртэшникам отснять его, но двумя днями позже, и уже не в Москве, а в Питере. Эрнста это предложение не устроило, и он от общения с продюсером отказался. В итоге концерт балерины был показан по РТР. Спустя несколько дней «Вести» показали сюжет с пресс-конференции Плисецкой, на которой ее спросили, почему концерт был показан по «России», а не по 1-му каналу, который охватывает большую аудиторию? Балерина ответила: «В силу того, что на 1-м канале появился некий Эрнст, который запретил трансляцию фильма».
Оставить эту реплику без ответа генпродюсер ОРТ, естественно, не мог. Поэтому он появился в эфире программы «Время» и обратился к балерине: «Уважаемая Майя Михайловна! Некто Эрнст – это я. Вас ввели в заблуждение: мы в течение двух месяцев пытались договориться с вашим продюсером» и так далее. Так случилось, что Плисецкая не видела этого выступления – в тот момент она находилась в пути (летела в самолете). Однако его посмотрел ее продюсер. И во второй раз подставил Эрнста, сказав балерине, что генпродюсер ОРТ на нее «наехал». Короче, скандал долго не затухал – до тех пор, пока Эрнст лично не встретился с продюсером и не расставил все точки над «i».
Это был не последний конфликт генпродюсера ОРТ с великими. В конце 95-го из сетки 1-го канала пропала 10-минутная программа Александра Солженицына. Это событие вызвало бурю протеста со стороны журналистов (мол, как это так: лишать такого человека слова!), однако, несмотря на все протесты, Солженицын на ОРТ так и не появился. Сам Эрнст объяснил ситуацию следующим образом:
«При всем моем уважении к Александру Исаевичу я считаю, что телевидение его девальвировало. Меня удивила реакция журналистов: единодушно называли программу скучной и чуть ли не требовали ее снятия, а после снятия те же люди стали яростно защищать Солженицына. На мой взгляд, мы приняли правильное решение, сняв программу, но это не значит, что Солженицын запрещен на первом канале. Как только он захочет выступить – мы готовы предоставить ему такую возможность...»
Несмотря на всю критику, раздававшуюся в адрес Эрнста со страниц отдельных изданий, его авторитет в «Останкино» рос как на дрожжах. В декабре 96-го его избрали академиком АРТ (Академии Российского телевидения). Стоит отметить, что, кроме Эрнста, наибольшее количество голосов также получили Белинский, Дроздов, М. Захаров, Лесневская и Сенкевич.
«Телегазета», давая на своих страницах объемный портрет Эрнста, писала в марте 98- го: «В общении представляется Константином, вне зависимости от субординации. Не производит впечатления жестко принципиального. Коммуникабельность для него – главная гарантия не остаться вдали от очередного культурного течения. Это делает из него тусовщика, подчас помимо личной воли. Его часто можно видеть в обществе Валентина Юдашкина, Сергея Шолохова, Бориса Моисеева, Филиппа Киркорова, Стаса Намина. В одежде предпочитает черное. Не пьет. Увлекается дзюдо. Хорошо владеет английским. Носит либеральную прическу. Его логовазовскую «Вольво-960» и двух охранников часто можно видеть у французского косметического салона, услугами которого он стабильно пользуется (тогдашняя зарплата Эрнста в 15 тысяч долларов позволяла ему вести приличный образ жизни. –
Вряд ли это можно записать в личные достижения Эрнста, но по крайней мере при его участии ОРТ вышло не только из творческого, но и из финансового кризиса. Правда, финансовую тактику канала курирует все же замгендиректора Патаркацишвили, заместитель Березовского еще по ЛогоВАЗу. Хороший понт, как известно, дороже денег. Поэтому каждый раз, отправляясь к Патаркацишвили за деньгами, Эрнст обставлял это как подвиг или по крайней мере чудо дипломатии и личного магнетизма.
Перед налоговой инспекцией Эрнст чист. Фирм, записанных на родственников, не обнаружено. Его неоднократно обвиняли во взятках, и он это неоднократно и убедительно отрицал. «Московский мальчик» Константин Эрнст, по-видимому, не имеет ни возможностей, ни желания заниматься каким-либо собственным крупным бизнесом, в том числе и теневым...»
Из интервью К. Эрнста конца 90-х: «По работе мне приходится многим отказывать. Конечно, некоторые на меня за это обижаются. Мой друг Андрей Макаревич предлагал мне свой проект «Эх, дороги!», я не взял. Во-первых, у нас есть замечательная программа Юрия Сенкевича на канале. Во-вторых, для персоны уровня Макаревича она вообще-то слабовата. Но я же не могу выступить по телевизору и сказать: «Дорогие телезрители! Программа, которую вы сейчас увидите, вообще-то не очень, но ее делал мой друг, так что извольте посмотреть!» Андрей долго на меня дулся, сейчас, кажется, простил...»
Отмечу, что программа Макаревича «Эх, дороги!» выходила в течение нескольких месяцев на РТР, после чего почила в бозе. Вскоре Макаревич придумал новый проект – «Абажур» (тихие беседы под абажуром с известными людьми), который пришелся весьма по душе Эрнсту. Затем «Абажур» сменила другая программа – кулинарный проект «Смак».
О том, как в конце 90-х Эрнст менял концепцию своего канала, рассказывает А. Вартанов:
«Канал Эрнста стал во многих отношениях – на мой взгляд, далеко не лучших – первооткрывателем на отечественном телевидении. Он первым исподволь изменил формировавшуюся десятилетиями модель главного телеканала великой страны. Отбросив прочь фальшивые задачи «воспитания человека коммунистического завтра», канал не нашел ничего лучшего, чем идеалы поверхностно, внешне понятого западного гламура. Когда люди с Первого стали предпочитать в своей работе красивое там, где зрители привыкли прежде видеть серьезное, критика (да и аудитория тоже) поначалу встретила эти новации в штыки. Но она ошиблась, посчитав, что имеет дело лишь с просчетом вкуса. Не углядела в новациях возглавляемого Эрнстом канала далеко идущих планов, ставящих своей целью создание некоего подобия того, что прежде, в советскую пору, именовалось идеологией...
Становилось очевидным: Первый претендует не только на то, чтобы удивлять, а то и подавлять великолепием и размахом своих шоу (первым таким шоу, как мы помним, стали «Старые песни о главном». –
За четыре года своего пребывания на посту генпродюсера ОРТ Эрнст сумел сделать главное: вернуть каналу зрителя, сделал его одним из самых популярных на ТВ. И хотя сегодня Первый канал скорее развлекательный, чем познавательный (сам Эрнст утверждает, что для себя бы он делал другое ТВ), однако подавляющему числу его передач удается избежать скатывания в откровенную пошлость (хотя таковых и там хватает). Самыми рейтинговыми программами канала можно смело назвать «Поле чудес», «Угадай мелодию», «Тему». Как писала в августе 99-го в газете «Алфавит» Э. Подколодная (видимо, еще один мифический персонаж, как и Антон Бубликов): «ОРТ хорошо сконструировано, имеет собственное лицо, приоритеты и табу. Эрнст осуществил революцию в формировании межпрограммного пространства, улучшил кинопоказ, стал первооткрывателем жанра анонсов, по качеству, эффективности и юмору коих держит лидерство по сей день.
Жаль, конечно, что сенсаций, адекватных стильному и небессмысленному «Русскому проекту», «Старым песням о главном», в последнее время миру не предъявлено. Но отчасти это объяснимо: еще недавно пребывавший на грани банкротства, канал функционирует на прежних наработках. И, к счастью, не рассыпается, а даже маневрирует в пределах возможного, вставляя шпильки конкурентам...
Легендарное чутье, в частности, подсказало Эрнсту, что непритязательную вроде бы «Улицу разбитых фонарей» надо брать немедленно. И в отличие от энтэвэшников, которые на сей раз прокололись, отказавшись покупать «Ментов» (так называется сериал в видеопрокате), первый канал сорвал зрительский банк. Были канонизированы новые герои, ставшие поистине национальными...»
