такого преступления, на которое не пошел бы предприниматель во имя барыша. Даже если ради барыша предстоит в буквальном смысле слова обескровить сотни тысяч людей, как это показано в фильме кинематографистов из ФРГ Ганса-Христофа Коха и Мориса Еберл-Роте „Урожай крови“…
И как выразительно контрастны по своей тональности, фактам, героям фильмы из социалистических стран, соседствующие с вышеупомянутыми лентами в программе фестиваля…»
Среди победителей фестиваля были следующие фильмы:
«Золотой голубь» – «Мы нарушаем тишину» (Никарагуа), «Маршал Жуков. Страницы биографии» (СССР), «Будет ласковый дождь» (м/ф, СССР), «Птица» (м/ф, Болгария);
«Серебряный голубь» – «Жизнь в Виттштоке» (ГДР) и др.
2 декабря Дин уже был в Восточном Берлине, где участвовал в очередном митинге солидарности. Три недели спустя Дин покинул ГДР и отправился в Москву, чтобы за несколько дней до Нового года принять участие в записи телепередачи «Салют, фестиваль!». Запись проходила в Доме посольства ЧССР, в клубе «Прага – Москва», и Дин выступал в ней не только как певец, но и как ведущий. Кроме него в записи принимали участие Карел Готт (ЧССР), Бисер Киров (Болгария), Жанна Бичевская, Дмитрий Харатьян, Надежда Чепрага (все – СССР), Катаржина Шленке (Польша) и др.
Дин исполнил несколько песен: «Пусть всегда будет солнце!», «Элоиз», «Вы!», «Дайте миру шанс», «О, Иерусалим», «Мы преодолеем». Одну песню он спел дуэтом с Бисером Кировым: это был хит братьев Эверли «Прощай, любовь».
В последний день съемок, когда создатели ленты устроили прощальный ужин, Дин от угощений отказался, сославшись на то, что придерживается диеты, дабы не терять свою спортивную форму. Вместо этого он дал интервью журналистке «Учительской газеты» Ольге Володеевой. В нем Дин сказал: «Некоторые сравнивают любовь со сладким пирогом, который можно разделить на части: ну, скажем, 20 процентов – матери, 30 процентов – жене, столько же сыну, немного друзьям… Что же останется человечеству? Нет. Чем сильнее я люблю свою семью, свою жену, тем больше люблю человечество. Чем крепче люблю сына (речь идет о сыне Ренаты Блюме Александре, которого Дин усыновил. –
Чуть позже своими воспоминаниями о Дине поделился один из участников тех концертов «Салют, фестиваль!» Бисер Киров: «С Дином мы познакомились во второй половине 70-х. Я разучивал на английском языке итальянскую песню. Кто-то должен был помочь мне с текстом. И мне посоветовали молодого человека – Дина Рида. Потом мы встречались довольно часто. Я даже помогал ему снимать в Болгарии его фильм „Эль Кантор“. Мы вместе ездили на фестиваль молодежи в Гавану, в 1985 году делали «Салют, фестиваль!» и жили в одной гостинице в Москве. Дин был невероятным идеалистом, романтиком…»
Наступление нового, 1985 года Дин отправился встречать в ГДР. 11 января он принял участие в репетиции молодежной телепередачи «Вокруг» во Франкфурте-на- Одере, а на следующий день – в записи этой передачи.
Тем временем в Советском Союзе скончался третий за последние два с половиной года Генеральный секретарь ЦК КПСС – Константин Черненко. В том, что подобный исход близок, уже никто не сомневался, в том числе и Дин. Еще с осени прошлого года в ГДР курсировали слухи о том, что здоровье Черненко хуже некуда и дни его жизни сочтены. С начала 1985 года он практически не появлялся на глазах у общественности, а когда 28 февраля все-таки объявился (ему вручали удостоверение об избрании депутатом Верховного Совета РСФСР), то выглядел ужасно – Черненко едва держался на ногах и, чтобы не упасть, держался за спинку кресла. Эту картину наблюдали по ТВ во всем мире, поскольку советское руководство специально решило дать ее в эфир, чтобы показать, что советский генсек все еще жив. Однако спустя чуть меньше недели, 10 марта, Константин Черненко скончался. И состоявшийся на следующий день внеочередной пленум ЦК КПСС избрал новым Генеральным секретарем ЦК КПСС 53-летнего Михаила Горбачева.
Дин встретил это известие двояко. С одной стороны, он был рад, что к руководству огромной страной, к которой он давно испытывал самые сильные симпатии, пришел молодой руководитель. Но, с другой стороны, он помнил о тех сомнениях, которые высказывал ему год назад Юрий Купцов, отдавая предпочтение не Горбачеву, а другому молодому члену Политбюро – Григорию Романову. К тому же и среди восточногерманских друзей Дина нашлись люди, которые весьма скептически отнеслись к возвышению Горбачева. Например, один из членов ЦК СЕПГ, который курировал по идеологической линии будущий фильм Дина «Вундед-Ни», в приватном разговоре с Дином обронил следующие слова:
– На этого человека очень надеются на Западе. И не случайно именно Горбачев ездил прошлым летом в Италию на похороны одного из идеологов еврокоммунизма Энрике Берлингуэра. А в декабре он встречался в Лондоне с Маргарет Тэтчер, которая после этой встречи заявила, что «с этим человеком можно вместе вершить дела». Вопрос только в том, какие именно дела имелись в виду.
Дин запомнил эти слова, однако большого значения им не придал. Как и большинство друзей Советского Союза, он все-таки положительно оценивал последние события в СССР и верил, что все идет как надо. Тем более до него уже стали доходить сообщения о том, что подавляющая часть советских людей с энтузиазмом встретила приход Горбачева к власти, считая его именно тем человеком, который способен вывести их страну из кризиса, в который она угодила благодаря предыдущим правителям.
Положительно оценивать Горбачева Дина заставили и личные причины. Дело в том, что именно после его прихода к власти сдвинулась с мертвой точки история с многострадальным фильмом «Вундед-Ни»: из Советского Союза пришло сообщение, что летом Дин может приехать в Советский Союз для выбора натурных мест для съемок.
К тому моменту сценарий будущего фильма, многократно переписываемый, был уже готов. Начинаясь как «Вундед-Ни», он в конце концов сменил название на другое – «Окровавленное сердце». Две главные роли в нем Дин оставил за собой и своей женой Ренатой Блюме. Он должен был играть поначалу аполитичного журналиста Боба Миллера, а она – его подружку Жане Гонсалес. Волею своей профессии оба эти человека оказываются в эпицентре восстания индейцев в Вундед-Ни в феврале 1973 года, и у них происходит прозрение: они принимают сторону восставших. Как заметит в одном из интервью сам Дин: «Мой Боб не может оставаться равнодушным к несправедливости. Ведь как-никак предки его – аболиционисты, жизни самой не щадившие в борьбе с расистами-рабовладельцами почти за сто лет до событий у городка Вундед-Ни».
Получив из Москвы приглашение не только участвовать в выборе натуры для своего фильма, но также быть участником культурной программы XII Всемирного фестиваля молодежи и студентов, который должен был состояться в июле, Дин стал буквально считать дни до своего отъезда. А попутно занимался другими делами. Так, он принял у себя в Восточном Берлине свою дочь от первого брака Рамону, которой в мае исполнилось 17 лет. Поскольку в последний раз она была в ГДР в возрасте 5 лет (на молодежном фестивале в 1973 году) и мало что помнила из того визита, Дин и Рената специально выкроили время, чтобы показать девушке страну, прозванную «витриной социализма»: устроили ей экскурсию по Восточному Берлину, свозили в Дрезден, Потсдам. Попутно Дин пытался объяснить дочери, что такое «социализм по-восточногермански». Он рассказал ей о многих социальных гарантиях, принятых в ГДР, которые не снились при капитализме.
– Немцы называют это цвайте лонтюте – второй зарплатой, – объяснял Дин дочери. – Жители ГДР получают ее благодаря бесплатному и качественному здравоохранению, дошкольной сети, дотированным ценам на продукты и очень маленькой кварплате, которая равняется около одной марки за квадратный метр. Мы тоже арендуем свой дом у государства и платим за него около 40 марок в месяц. Это очень мало, учитывая, что средний доход на душу населения здесь совсем недавно составлял 755 марок, а теперь он равняется почти 1110 маркам. Сегодня каждая вторая семья в ГДР имеет легковой автомобиль и цветной телевизор.
– Я вижу, папа, ты стал настоящим немцем, – выслушав отца, заявила Рамона с улыбкой. – Однако все у тебя получается слишком гладко. Разве так бывает?
– Не бывает, дочка, – рассмеялся в ответ Дин. – Только поверь мне на слово, что здешние недостатки столь незначительны, что не могут идти ни в какое сравнение с теми положительными фактами, о которых я тебе рассказал.
