касались этой темы. Во второй день работы форума очередь дошла непосредственно до самих вьетнамцев: в тот день выступили глава делегации ДРВ Суан Тхюи и глава делегации Национального фронта освобождения Южного Вьетнама Данг Куанг Минь. Последний заявил, что при новом американском президенте Ричарде Никсоне агрессия приняла еще большие масштабы. Здесь оратор, конечно, преувеличил. Война во Вьетнаме продолжалась, однако при Никсоне масштабы агрессии стали несколько иными.
Дело в том, что еще в ноябре 1968 года начались мирные четырехсторонние переговоры в Париже (в них принимали участие США, ДРВ, правительство Южного Вьетнама и представители Фронта освобождения Южного Вьетнама), и Никсон вынужден был осадить своих «ястребов» из Пентагона. В итоге, если за весь 1968 год (последний год правления Джонсона) американцами было совершено свыше 37 тысяч самолето-вылетов, то в 1969 году их было выполнено всего 6645. Конечно, и эти ограниченные вылеты приносили неисчислимые бедствия вьетконговцам, однако масштабы их были уже иные. Дело дошло до того, что именно в 1969 году советские военные специалисты стали покидать Вьетнам, поскольку тамошние зенитчики начали без них справляться с американскими летчиками. Чуть позже выяснится, что вьетнамцы рано радовались: количество налетов со стороны американцев вскоре опять начнет расти.
Конференция продлилась до 30 марта. В последний день ее делегаты приняли резолюцию, в которой обращались ко всем народам, всем миролюбивым силам планеты с призывом активизировать свои акции, свои выступления за мир во Вьетнаме, за немедленный и безусловный вывод войск США и их союзников из Южного Вьетнама. Конференция также создала специальную международную комиссию по расследованию военных преступлений США во Вьетнаме.
В последний день работы форума Дин вновь встретился с Сергеем Коняевым. Тот сам нашел Дина на выходе из зала и буквально огорошил его неожиданным предложением – сходить на хоккей. В те дни в Стокгольме проходил очередной чемпионат мира по хоккею с шайбой, и Дин прекрасно это знал: во-первых, чуть ли не весь город был увешан рекламными плакатами, а во-вторых – каждый раз, когда Дин в номере своей гостиницы включал телевизор, он почему-то натыкался либо на трансляцию какого-нибудь матча, либо на передачу, где об этом говорилось. Когда Дин поинтересовался у гостиничного портье, почему шведская пресса так увлечена хоккеем, тот засмеялся и на ломаном английском объяснил: мол, этот чемпионат оказался для Швеции внеплановым (сначала предполагалось, что он пройдет в Москве, но та отказалась, сославшись на подготовку к 100-летнему юбилею Ленина), и на нем впервые за долгие годы хозяева имеют все шансы завоевать «золото».
– Ну и как, завоюют? – поинтересовался Дин, который не знал результата ни одного матча, поскольку хоккеем никогда не интересовался.
– Трудно сказать, – пожал плечами портье. – Русские, конечно, хороши. В то время как наши ребята потеряли очки в двух встречах, русские только в одной. И теперь все решится в их последнем поединке друг с другом.
Именно на этот поединок, который состоялся 30 марта, и пригласил Дина Сергей.
– Будем болеть за наших, чтобы они победили, – радостно сообщил он.
– Ты считаешь, что это поможет? – спросил в ответ Дин.
– А ты в этом сомневаешься?
– Дело в том, что несколько лет назад я случайно оказался на чемпионате мира по футболу в Чили и болел как раз за русских, – попытался объяснить смысл своих слов Дин. – Так вот, мое присутствие на финальном матче не помогло твоим землякам победить.
– А сегодня поможет, – не терпящим возражений голосом сказал Сергей. – Там, в Чили, за наших мало кто болел, а здесь советских болельщиков наберется несколько сотен. Почти все наше посольство придет на игру.
В итоге Сергей уговорил Дина отправиться на матч. А по дороге рассказал ему о последних скандальных событиях на чемпионате, сунув ему в руки свежий номер самой читаемой шведской газеты «Экспрессен». На ее первой полосе был запечатлен весьма некрасивый поступок, который совершил капитан сборной Чехословакии Вацлав Недомански: он плюнул в лицо игроку советской сборной Александру Мальцеву.
– Почему он это сделал? – спросил потрясенный Дин.
– Чехи проиграли нам 1:5, – ответил Сергей. – Но это, конечно, не главная причина. А главная кроется в том, что этот плевок – отголосок событий августа 68-го. То есть дело здесь пахнет политикой. И ведь что обидно: Недомански к 50-летию Октябрьской революции был удостоен звания заслуженного мастера спорта Советского Союза. Вот тебе и благодарность!
Когда Дин в компании Сергея и еще нескольких членов советской делегации, приехавшей на Конференцию миролюбивых сил, пришли во Дворец спорта «Юханесхоф», большая часть зрителей была уже там. Естественно, подавляющую их часть составляли хозяева – шведы. Многие из них вырядились в майки под цвет своего национального флага – желтые – и принесли с собой также огромные транспаранты, флаги и различные музыкальные инструменты – барабаны, погремушки, дудки. Все это многоголосье, которое буквально сотрясало стены «Юханесхофа», живо напомнило Дину атмосферу финального матча чилийского чемпионата, когда сборная Советского Союза тоже встречалась с хозяевами турнира.
– Вот мы так поддерживать своих ребят не умеем, – сказал Сергей, когда они заняли свои места под ложей прессы. – Кричать, конечно, кричим, но ни знамен, ни барабанов на стадионы с собой не носим. Но попомни мое слово, Дин, что все эти погремушки не помогут сегодня шведам одолеть наших соколов. У нас отличная сборная, где каждый игрок – звезда. И тот же Мальцев, которому Недомански плюнул в лицо, сегодня обязательно забьет свою шайбу, а то и две.
Сергей не ошибся: Мальцев и в самом деле забил в этом матче гол. Правда, случилось это не сразу, а после упорной и продолжительной борьбы, которая длилась весь первый период. Он закончился боевой ничьей 0:0. Во втором периоде советские хоккеисты оказались более удачливыми и дважды поразили ворота хозяев, в то время как те сделали это только однажды.
В перерыве Дин и Сергей спустились вниз, чтобы отдохнуть от шума, который бушевал на трибунах. Выпив по чашке кофе, друзья на время разлучились: Сергей пошел в туалет, а Дин остался ждать его у входа на трибуну. В этот момент мимо него проходила пожилая шведка, которую Дин сразу узнал: все два периода она сидела неподалеку от них и, не переставая вращать в руках трещотку, орала благим матом, пытаясь таким образом поддержать атакующие порывы игроков шведской сборной. Глядя на нее, Дин всю игру удивлялся: вот, мол, какая активная бабуля. Удивился он и теперь, поскольку даже в перерыве шведка не расставалась со своей трещоткой – она была заткнута у нее за поясом. Судя по всему, шведка тоже узнала Дина и, остановившись возле него, спросила:
– Русо?
Дин понял, о чем его спрашивают и, покачав головой, ответил по-английски:
– Нет, я американец.
Шведка сделала удивленные глаза и, после небольшой паузы, спросила на плохом английском:
– Тогда какой черт вы сидеть с русскими и болеть за них?
– А что, нельзя? – искренне удивился Дин.
– Но они же коммунисты! – возмутилась шведка.
– Тогда я тоже коммунист, – улыбнулся в ответ Дин.
Дальше произошло неожиданное. Шведка одним рывком выхватила из-за пояса свою трещотку и тряхнула ею перед лицом Дина так сильно, что тот невольно отпрянул. И едва не сбил с ног Сергея, который подошел к нему сзади.
– Тебе молодых шведок уже мало, ты клеишься к старухам? – удивленно спросил Сергей.
– Я и не собирался к ней клеиться, – ответил Дин. – Эта старушка оказалась ярой антикоммунисткой и, едва узнала, что я болею за русских, чуть не убила меня своей трещоткой.
– Ничего, мы отомстим ей забитыми голами, – успокоил Сергей и подтолкнул его вперед, к дверям, ведущим на трибуну.
Сергей и в этот раз оказался прав. В заключительном периоде советские хоккеисты забили еще одну шайбу, а в свои ворота не пропустили ни одной. Таким образом, победив шведов со счетом 3:1, советская сборная впервые в истории мирового хоккея стала чемпионом мира восьмой раз подряд.
На следующий день Дин вместе с советской делегацией покинул Стокгольм, и всю дорогу до Москвы
